Маргарита Малинина - Кровавое сияние небес

— Послушай! — возмутился Вова. — Я понимаю, что тебе неймется… Что это? — потому что в этот момент неловко зашелестели заросли. Скорее всего, Антон, почуяв исходящую от Пчелкина угрозу, начал потихоньку приближаться. К сожалению, посреди тишины и почти полной безлюдности это было очень заметно.

— Это кот, — пожала я плечами, говоря первое, что на ум пришло.

— Какой на хрен кот?! — Володя начал пристально вглядываться через высокие, частые, окутанные зловещим сумраком стебли. — Там человек! Ах! — догадался он. — Ты своего актеришку приволокла с собой! Я же просил…

— Я тебе дам сейчас актеришку! — не удержался Комиссаров и выскочил на тропу. Тропу войны.

Если бы я полагала себя зрителем амфитеатра, наслаждающимся жестокими боями без правил из первого ряда, то мне стало бы жутко интересно, кто же из них победит: высокий и полный или спортивный и крепкий; я, однако, находилась в гуще совсем иных событий, это были знакомые мне люди, а я являлась не бессердечным, жаждущим зрелищ жителем Древнего Рима, а до мозга костей цивилизованным и до истоков души сочувствующим человеком, поэтому мне нужно было немедленно остановить эту схватку, пока еще обошлось без кровопролития. Только как?

Антон, вышедши из кустов, толкнул Вову в грудь, видимо, не планируя изначально каких-то настоящих действий, однако Пчелкин, обозленный этим поведением, ударил актера кулаком в челюсть. Тот, поднявшись с земли, накинулся на Владимира теперь всерьез. Кровь, увы, уже полилась — из разбитой губы Антона, и теперь оставалось опасаться, как бы не дошло до основательных повреждений внутренних органов, потому что актер, примеряя на себя роль Брэда Питта из «Бойцовского клуба», наносил сопернику какие-то страшные точечные удары в корпус, отчего тот морщился, словно его резали ножом.

— Прекратите! — Наконец меня отпустило онемение, и я попыталась что-то сделать. Антон продолжал молотить Володю, пока тот не упал. — Отойди! — обратилась я уже конкретно к нему и попыталась схватить за руку. В тот момент меня поразила мысль, что я снова, по какому-то мистическому совпадению, не прекращающему возникать в текущем жизненном отрезке, оказалась на месте убитой Саши. Как часто ей приходилось вставать между этими двумя мужчинами? Даже если они ни разу не дрались на ее глазах, ее незримое присутствие всегда было между ними, как дым костра между стоящими возле него людьми. Но при этом как кислород, необходимый обоим.

Антон послушался меня и отошел от поверженного. Тот, однако, не собирался сдаваться.

— Ты ответишь за ее смерть! — крикнул он, вскакивая, и через мгновение, набросившись всем своим весом на Комиссарова, повалил его на землю.

Я завизжала. Настолько громко, насколько позволяли мои связки. Потому что это единственное, что я могла сделать в тот момент. Какому-нибудь критику, будь он в те секунды на поле, могло показаться, что я репетирую роль придуманной французскими писателями Анжелики для будущих ремейков. Но актер среди нас был только один — лежащий на земле Антон Комиссаров, к чьей шее проворно подбирались лапы Володи Пчелкина, любившего девушку, которая любила его соперника. Поэтому кричала я всерьез.

Когда уже в моей голове пронеслась совсем не цивилизованная, а уж правда что бессердечная и садистская мысль найти какую-нибудь нехилую палку и шандарахнуть Пчелкина по затылку, на тропу войны ступило новое войско, космическое: два луча, взявшись из ниоткуда, осветили борющиеся на земле фигуры. Переведя взор на источник, я заметила машину, вставшую носом в начале дороги, там, где она была еще пошире, метрах в десяти от места, которое облюбовала наша троица. Странно, что никто из нас не засек ее приближение.

Из автомобиля выскочил мужик и, только когда он подбежал поближе, я опознала Ланского.

— Что здесь происходит? Кто орал? — Он узнал людей на земле. — Вова? Встань немедленно! Я тебя предупреждал! Это почетный гость нашего города!

Пчелкин снова изобразил на лице смесь стыда, боязни и уважения, точь-в-точь, как это было в подвале, и, поднявшись, отошел от Антона. Тому помог встать Александр Викторович.

— Простите, Антон Сергеевич, это наш сосед, он… остро переживает то, что случилось.

— Я знаю. Все в порядке. — Актер потирал шею и глубоко дышал.

— Я могу отвезти вас в отделение, если вы захотите написать заявление на него. Но, прошу вас…

— Я не хочу, — тут же ответил понимающий «гость города». — Говорю же, все в порядке.

— Как вы здесь очутились? — удивилась я, обращаясь к мэру. Знаю, что громко вопила, так громко, что пришлось откашляться, прежде чем это спросить, но ведь не настолько, чтобы он услышал в своем доме? Да и вообще, теперь было понятно, что транспортное средство к космическим не относится. Как бы он успел доехать?

— А я искал вас. То есть вас, — повернулся он опять к Антону. — Увидел вашу машину на обочине, понял, что вы где-то здесь, а потом услышал крик.

— Но для чего? — нахмурился Комиссаров. Вернее, предполагаю, что нахмурился, так как успела изучить его яркую, подвижную мимику, но само лицо было видно очень и очень плохо. Просто в эти минуты уже наступила ночь.

Александр Викторович с готовностью начал отвечать:

— Мне нужно поговорить с вами о… — как тут произошло неожиданное. Где-то в заросшей части поляны, с той стороны, куда ходил прятаться Антон, раздался взрыв. Шум был такой мощный, что в первые секунды у меня заложило уши, а глаза с неудовольствием наблюдали вспышку яркого света и впоследствии — пожар.

Мы были ошарашены. Первым пришел в себе глава города.

— Там могут быть раненые! — С этими словами он кинулся в чащобу, держа курс на желтовато-рыжее пламя. Чуть помедлив, Володя кинулся за ним.

Положив мне руку на плечо для придания вескости своему требованию, Антон сказал:

— Оставайся здесь. — Благодаря пламени я могла видеть его лицо почти четко. Он посмотрел в мои очи как-то странно, будто прощаясь, и тоже бросился в подмогу.

За какие-то несчастные десять секунд я осталась в этом жутком месте одна.

Глава 13

Впрочем, сперва я не сильно тревожилась по этому поводу. Я лишь думала о том, что же там случилось, в той части поля, из-за чего теперь к невеселому черному небу поднимаются энергичные огненные языки, которые словно пытаются растормошить небосвод, прогнать с него ленивую дремоту, разбавить его однотонность, унылость и невыразительность. Но вскоре мои мысли изменили свое направление. А все оттого, что я услышала шорох где-то совсем близко, а через пару секунд увидела шевеление кустов: кто-то выходил на тропу.

— Антон? — позвала я.

Мне никто не ответил. Однако человек (или что это было) продолжал делать торопливые шаги мне навстречу. Уже через пару мгновений я заметила что-то темное, промелькнувшее меж стеблей всего в паре метров от меня. Еще через пару шагов, почти достигнув места, где я стояла, он притормозил.