Дарья Калинина - Муха с татухой

— И что?

— Его внизу еще двое ждали. Один тощий, такой бледный, что прямо до синевы. Больной, наверное. Здоровый человек таким тощим и синим быть не может. А второй, напротив, маленький, толстенький, ноги кривые, рожа небритая. Я сначала подумала, что эти люди его с нехорошей целью поджидают, вид у них был такой опасный, но потом поняла, что они, напротив, заодно с ним. Они с двух сторон так зашли, вроде как в тиски его взяли, только наш Дон Карлеоне совсем не испугался. Он этим двоим что-то сказал, после чего один к машине побежал, второй тоже в авто запрыгнул, и все трое были таковы!

— Стоп! А что за машина?

— Серая, — уверенно сказала Софья, но тут же засомневалась. — Или черная? Да, может быть, даже темно-синяя.

— А марка? Модель?

— Машина была такая…

И Софья сделала рукой жест, показывающий, что машина обладала скорей формами округлыми, нежели прямоугольными.

— Четыре колеса у нее было, — старательно описывала Софья. — Спереди такая штука блестящая. И еще сзади огоньки такие были.

— Понятно, — вздохнул Саша. — Дальше можешь не продолжать.

Но Софья не успокаивалась:

— И еще на заднем стекле там штучка такая качалась… Ну, вроде кактуса с ручками.

— Большая штучка?

— Маленькая.

Найти по таким приметам машину с маленькой штучкой на заднем стекле, вряд ли представлялось возможным. То ли серая, то ли синяя. И марка неизвестна. Поди, поищи такую.

— А больше эти трое не появлялись?

— Дон Карлеоне — нет. А вот те двое появились. Глафира говорила мне, что она их на другой день снова видела. Они возле ее салона дежурство устроили посменное. То один стоял, то другой, потом снова менялись. Но в контакт с ней эти двое не входили. Просто наблюдали.

Тем не менее, когда Глафира звонила Саше, она уже была уверена в том, что эти двое опасны. Она считала, что именно один из них проник в квартиру гадалки с какими-то своими явно недобрыми целями.

— А клиент, о котором Дон Карлеоне говорил, приходил?

— В тот же день явился. И часа не прошло. Глафира уже подготовлена была, начала ему по ушам ездить. Все человеку сказала, как его зовут, сколько детей, где живет. Все!

А информацию эту Глафира получила от Дона Карлеоне. И значит, что он сам был полностью в курсе личной жизни Евгения и его семьи.

Ох, как же не нравилось все это Саше. А Марго, нетрудно догадаться, это нравилось еще меньше.

— Ну, клиент и впечатлился, — продолжала рассказывать Софья. — Поверил он Глафире. А когда она ему сказала, что ему надо уехать, охотно согласился. Сказал, что и сам давно мечтал куда-нибудь в такое тихое и уединенное место свалить, что дома постоянные скандалы и ссоры из-за денег, все с него деньги тянут. И мать, и жена, и дети. А ему это надоело, он хочет тишины и покоя. В общем, с ним у Глафиры трудностей не возникло. Как Дон Карлеоне просил, так она и сделала. Выполнила его указание, а награды так и не дождалась. Да еще слежка за ней началась. Вот Глафира и перепугалась.

И доев эклер, Софья продолжала:

— А теперь и сама Глафира пропала. Я ей сегодня с утра звонила несколько раз, она мне не ответила. Я хочу Епифана попросить, чтобы он ее вызвал. Если с ней уже того… все плохо, он это будет знать. Отличный специалист этот Епифан. Всем его советую!

Невзирая на открытую агитацию, проводимую Софьей, друзья на нее не поддались.

После того как разочарованная помощница медиума удалилась, Саша с Марго обсудили свои дальнейшие действия:

— Сейчас главное — попытаться найти среди членов вашей семьи человека, который смог бы опознать Дона Карлеоне и назвать его настоящее имя. Как думаешь, справишься?

— Мама уже несколько раз звонила. И Лана тоже. Судя по всему, информация о гибели Жени уже не тайна для наших родственников, и у нас дома начинается форменный аншлаг.

— Вот! Самое время, чтобы опросить всех! — обрадовался Саша. — Скину тебе фотки Дона Карлеоне, покажешь их всем вашим. С мамой насчет долга поговоришь. Ну, и заодно послушаешь, кому там твой папа мог быть чего-то должен.

— Не понимаю, если папа был что-то должен этому человеку, по какой-то причине не успел отдать, почему бы ему было не прийти к нам, к его наследникам? Мы бы все обсудили и нашли подходящее для всех решение.

— Во-первых, откуда ты знаешь, что Дон Карлеоне не обращался к твоему брату? Очень даже может быть, что обращался, но получил от него отказ. А во-вторых, вас с матерью ваши мужчины — отец и брат — могли в известность даже не ставить, ведь наследником всего состояния являлся один Евгений. Так что вы про появление на горизонте Дона Карлеоне спокойно могли ничего не знать.

— Мама жаловалась, что Женька в последнее время стал невыносим, — задумчиво произнесла Марго. — Богатство не лучшим образом сказалось на нем. Брат стал очень заносчив, зачастую груб с домашними. При каждом удобном случае указывал, кто в доме хозяин, кому все тут принадлежит, а кто тут просто живет и живет ровно до тех пор, пока хозяину это угодно.

— Это он со своей матерью так разговаривал? — поразился Саша.

— И с матерью, и с женой, и с детьми. Да и со мной, если честно, тоже. Но я-то от него не больно зависела, даже совсем не зависела, а вот маме и Лане приходилось всякое от брата выслушивать в свой адрес. Мама очень переживала, что отец поставил ее в такое зависимое положение от Женьки.

— Значит, твой брат сильно злоупотреблял оказавшейся в его руках властью?

— Самодур! — сердито произнесла Марго. — Вот кем в итоге стал Женька! Пока деньги были в руках отца, он никого из нас в средствах никогда не ущемлял. Мама вначале даже думала, что с сыном ей еще проще будет договориться. А, нет! Женька чуть ли не с первого дня дал понять, что теперь все вокруг должны считаться с его словом. Мама говорила, что брат единолично решает, как и что ей делать, в каких магазинах отовариваться, каким транспортом ездить, даже какую марку женских прокладок, пардон, использовать, тоже выбирал он. Мама с Ланой должны были отчитываться перед Женькой чуть ли не во всех своих тратах. Если брат решал, что в этом году они отдыхать на море не поедут, то они и не ехали. Или выбирались туда, куда он им говорил. И решительно на всем брат пытался экономить. А экономить за других всегда значительно проще, чем за себя самого. Себя Женя в финансах не стеснял, а вот маме и особенно Лане приходилось в последнее время не сладко.

— У них совсем нет своих собственных средств?

— У Ланы зарплата учителя, но она невелика, потому что учебную нагрузку Лана берет по минимуму. А у мамы из доходов только ее пенсия, но она тоже небольшая. В общем, я теперь понимаю, что маму с Ланой финансовая тирания братца до того достала, что они решились его даже «похоронить», лишь бы получить доступ к деньгами и не оказаться вновь у Жени в зависимости.