Маргарита Малинина - Самба на острове невезения. Том 1. Таинственное животное

— Опять туалет… Нахожу же я места с вами встречаться… — ворчал капитан. О чем это он, кстати? Со мной он встречается возле туалета в первый раз. — На вот, держи.

Он протянул мне лист бумаги. Я живо развернула — письмо от Бориски!

«Дорогая К. Обязательно выясни, что В. передал М., и сообщи. Только нормальным языком, пожалуйста! Безо всяких этих «объект», «идентификация». Это тебе не конкурс на лучшего филолога! — Я обиженно надула губки. Ну вот, я ведь старалась! — Ну ладно, не сердись, — как будто предвидел выражение моего лица дядя Борис, — я просто за вас с Ю. волнуюсь. У Ю. сущий кошмар, мне сообщили, она едва не вылетела из проекта. — «Ах!» — вскрикнула я с испуга. — Ты тоже поосторожней, скоро ведь голосование. P.S. То, что какой-то там Кощей, или Скелет, или как ты его назвала, ничего не делает, еще не значит, что он из наших! Кто это такой вообще? Короче, будь внимательней!»

— Так я тебе и поверила, хитрый пес, — покачала я головой. — Он пытается ввести меня в заблуждение! — пожаловалась скучающему Сереге, точно он спрашивал меня о чем-то. — А что, Юлька правда чуть не вылетела? Какой-то ужас! Это происки недоброжелателей! Ах вы, аспиды! Я вам за Юльку!..

— Катя, время! — поторопил Муравьев, суя бумагу с ручкой.

— Извини, это все эмоции! Ах, подлецы! — Предрекая убийство меня капитаном, если словесный поток не прекратится, я быстренько принялась за письма.

«Любимый мой лысый Б.Н.! Где ваши люди? Помоги же Ю.! За каждый ее обморок или слезы я буду вырывать у вас оставшиеся волосики из головы! Один за другим, один за другим!..»

— Катя!

Оказывается, Сергей читал поверх моего плеча, как, впрочем, делал практически всегда.

— Все-все, перехожу к делу! Я помню, время дорого!

— Да я не про то! Как можно писать такое начальству?

Я прыснула. Надо же брякнуть такое! Бориска — начальство?!

— Это тебе начальство, мне — друг, понял?

— Мне? Мне он вообще никто, я другим подчиняюсь. Следователь — это следователь, а опера…

— Ну хватит! — пресекла я ненужные разбирательства. Все-таки время и впрямь очень дорого.

Продолжила:

«Объект В… Ой, простите! Просто В. передал М. всего лишь деньги за то, чтобы он стучал одному лагерю на другой. Снабжал информацией, выведывал секреты, участвовал «правильно» в голосовании (вот что оказалось временем «Икс»). На подозрении О.В. Он дважды пытался меня убить. Сперва — кокосами, затем — перерезал канат».

— Ты о чем? Это что, шутки? — снова встрял в личную, между прочим, переписку бестактный Муравьев. — Как это — «пытался убить кокосами», ты перечитай, что ты пишешь! Забрасывал тебя ими, что ли? Это комедия?

— Это тебе комедия! — сделала я ударение на местоимении «тебе». — Слушай, не мешай, ладно?

«На вопрос о причинах такого поведения отмалчивается. На общем собрании участников его решили оставить, т. к. полезен. Покопайтесь в его биографии поподробней. Досье прочесть пока не удалось».

Ну хватит с Бориса, главное я ему сказала. Теперь перейдем к приятному.

Прочитав Юлькино письмо, написанное ею еще до оглашения результатов голосования (сердце мое в тот момент болезненно сжалось, ведь я уже знала сейчас, что она оказалась на предпоследнем месте, а она, когда писала, твердо верила, что выступила очень хорошо), принялась за ответ: «Дорогая Ю…»

Не успела я написать имя завзятой подруги, как Сергей вырвал у меня листок.

— В чем дело?

— Мы не одни, — шепотом проинформировал он.

Я обернулась: вразвалочку к нам подбирался Попугай.

Ну все, сейчас начнется…

— Мне сообщили о ваших, хм, отношениях. Что ж, вынужден разочаровать: конечно, идея весьма мила, но сами операторы не входят в программу, если камера у них в руках, кто же будет снимать их самих, ха-ха, — попытался пошутить ведущий, махая руками. — В общем, не хочу вас пугать, но один ваш коллега уже положил глаз на кое-какого участника, я это заметил и — увы! — коллега уволен из проекта. Что вы, это — нет! — не предупреждение и не угроза, это просто так… ну… для сведения!

Сказав сию тираду с невыносимым пафосом, мистер Фокс развернулся и ушел, прибавив нам проблем, которых и так было — хоть отбавляй.

— Из-за этого дебила придется прятаться! — разозлился Серега.

— Нет, не из-за него, — покачала я головой и добавила сердито: — А из-за нее .

Мои глаза зажглись коварным огнем. Огнем жажды скорейшего и жесточайшего возмездия.

И вот я, дождавшись момента, когда все выстроятся в очередь к операторам, чтобы снять очередное интервью для первого выпуска, который покажут на экранах уже через три-четыре дня, потихоньку удалилась через джунгли на поляну, куда мы вышли с Сан Санычем в прошлый раз. Там как раз было много света, так как его не закрывали деревья, вследствие чего я смогла-таки углубиться в свое спецзадание.

Пропуская ненужные пока имена, часть из которых была все равно безобразно размыта, я остановилась лишь на двух — Олега Владимировича и Маврикия. Странно, последний не имел ни фамилии, ни отчества. Так и значился — Маврикий. Он работает в одном успешном журнале мод. Ну что ж, теперь понятно его увлечение всякими «женскими» штучками, в том числе маечками, юбочками и макияжем. Ведя дальше по строке пальцем, я обнаружила, что досье составлено людьми прямыми, свободными от всяческих комплексов и нелюбящими двусмысленности: после указания места работы там так и было приписано «гомосексуалист».

— Че, сами проверяли, да? — не смогла я удержаться от язвительного комментария, обращаясь к листку бумаги. — Профессионалы, мать их!

Далее, уже как нечто совсем малозначительное, приписан возраст, тридцать один год. От себя добавлю, что выглядит подлец Марик несколько моложе. Оттого ли, что следит за собой, оттого ли, что щуплый, как цыпленок, не ведаю… Что тут еще? Женат не был, имеет постоянного друга, тот трудится в конкурирующем журнале. М-да, видимо, Марику не привыкать находиться меж двух огней, он на этом перебежничестве собаку съел и пару коров… Итак, с ним вроде все.

Олег Владимирович. А тут начались чудеса! Я раз пятнадцать перечитала информацию о нем, не в силах поверить своим собственным глазам и способности складывать буквы в слова.

Здесь было с точностью до наоборот. Сперва указали полностью ФИО: Кожухов Олег Владимирович. Сразу за тем — возраст: сорок девять лет. А после шла фраза такого содержания, что каждый бы на моем месте, думаю, не уставал бы перечитывать, пытаясь уложить в голове. «Информация строго засекречена». Вот и все! И как хочешь!

Когда глаза устали перечитывать одно и то же, я их закрыла и захохотала в истерике. Я ведь в сегодняшнем письме попросила раздобыть «побольше» информации о нем, еще не прочитав досье, но подозревая, что там изложено скупо. А оказалось, там вообще ничего не изложено! Впрочем, пусть постараются. Хотя бы объяснят, что это означает. В ином случае я бы решила, что это и есть обещанная подмога (ведь Лысый Друг весьма путано ответил мне на сообщение о Скелете, кто знает, вдруг и впрямь Тощий сам по себе?), если бы тот, напротив, не чинил препятствия разного рода, в частности, сбрасывание со скалы с высоты в десяток метров.