Петр Ингвин - Ольф. Книга вторая

Девичье лицо вдруг задралось кверху:

— Если ты реален… Может быть, станешь видимым?

Я чуть не подавился следующим вопросом, так что тот мгновенно вылетел из головы.

— Видимым? Зачем?

— Хочу знать, с кем разговариваю. Как с Альфалиэлем. Если у тебя тоже много образов, выбери на свое усмотрение. Уверяю, не испугаешь.

И она стала ждать — с застывшей улыбочкой и до предела серьезными глазами.

Мысли заметались. Выйти? Но кого она увидит под именем таинственного Странника? Долговязого длинноволосика, плохо выбритого, в жутком камуфляже и стоптанных ботах — с которым шаталась по лесу вместе с Филькой. Впечатления не произведу.

А если скрываться — произведу? Разве моя цель — скрываться?

Плевать на сомнения. Заплетающиеся ноги едва шевелились, но я заставил себя выйти и присел рядом.

Она повернула голову. Так и есть, во взоре мелькнуло разочарование.

— Ты… человек.

— А кого ты думала увидеть? — не смог удержаться я.

— Не знаю.

Помолчали.

— Так и думала, что это был ты, — прервала Полина томительную паузу. — Появился в нужную минуту, затем исчез. В тот день никакого сборища у джиперов не было, я узнавала. И голос…

Она вдруг прыснула, прикрыв ладонью рот. Веселые глаза взглянули победно:

— Думал, обманешь?

— Не собирался. — Что-то переклинило во мне, и из горла решительно вылетело: — Ты знаешь, что у Фильки ребенок не свой, а от Альфалиэля?

Полина помрачнела:

— Не факт.

— Он же не может иметь детей? Или может?

— Не может. Вся деревня знает.

— Почему же тогда?..

— Он не может. Но Настена-то может. А она не безгрешна.

Логично. Я прикусил губу.

Но какая-то зудящая струна оказалась задета — девушка напряглась:

— Зачем ты спросил?

— Мне интересно все, что с тобой связано.

Сказал — как в пропасть прыгнул.

Она даже не заметила моего волнения.

— Думаешь, любая из нас не мечтает о Его ребенке? Настена забеременела вроде бы правильно… Но одновременно путалась с моим братцем. Попробуй, докажи теперь что-нибудь. Потомок Альфалиэля проявит себя намного позже, когда сотворит нечто чудесное.

— Или не проявит никак, — внес я свою лепту.

— Тоже возможно, — со вздохом согласилась Полина. — Если бы ты знал, как я хочу ребенка от Него. Но желаю быть твердо уверенной, что это Его сын. Не как у других, которые одновременно спали с мужьями и даже с любовниками. Я блюла себя для Альфалиэля, подарила ему девственность и не знала других мужчин. Я — только Его жена и невеста.

— При этом готова была отдать ему невинную Катеньку?

Серые глаза облили меня жидким азотом:

— Почему нет? Я воспользуюсь любой возможностью вновь привлечь внимание Альфалиэля к нашей коммуне.

Говорит о коммуне, но имеет ввиду конкретную себя. Коммуна — это так, для кучи, повод потешить собственный эгоизм, явив как бы бескорыстное благородство. Я понял именно так и, думаю, понял правильно.

— У него таких коммун, Полин и Катенек по миру может быть…

— Кто вправе судить всесильного и непостижимого?

— Так уж и непостижимого, — печально усмехнулся я.

Полина вскипела:

— Что ты можешь знать о Нем?!

— Уж знаю. Пойдем.

Я перехватил ее руку и потянул на себя, одновременно прозвучал приказ — вслух:

— Откройся.

В прозрачном воздухе возник проем.

Ожидаемого впечатления на Полину это не произвело.

— Входи.

Девушка послушно вошла вслед за мной. Она огляделась с равнодушием, рука вырвалась из моих пальцев. Прикушенные губки скривились.

— Хотел удивить? Я уже была вне жизни и пространства.

— Вот как это называется? Альфалиэль приводил? Тебя одну или?..

— Какая разница? Только у тебя слишком мрачно. Эта смесь зелено-коричневого и бурого… брр.

— А у него?

Я застыл в состоянии, в народе прозванном «как громом пораженный». Неужели существуют другие корабли?! Где ошибка в моих умопостроениях? Неужели все не так, как думаю?!

— У Него все блестело, струилось и сверкало малиновым.

«Кораблик, дорогой, сделай так, как она представляет!» — взмолился я.

Он сделал. Вокруг вспыхнуло, выпрямилось, заблистало, переливаясь бриллиантовыми сполохами. Малиново-розовые стены, пол и потолок создавали ощущение, что мы в чьем-то чреве, откуда должны появиться на свет.

— Так?

Полина промолчала. Но была удивлена. Начало положено.

Я достал из кладовки яркую куртку:

— Узнаешь?

— Что это?

Опять. Неужели ошибаюсь? Ведь это куртка моего предшественника. Он — Альфалиэль. Или?..

— Подожди, — Полина задумалась. — Настена рассказывала, что к ней Он приходил в чем-то подобном, когда снизошел до образа человека.

Кажется, я чего-то недопонимал.

— А обычно? Какой у него облик?

— Божественный. Ангельский. Неземной.

— С крыльями и бесплотный?

— Бесплотный не даст такого наслаждения. А крылья Ему не нужны, Он же всемогущ.

Ничего не понимаю. Я опустился на постель. Он надевал какие-то маски? Где же они?

Ничего, обстановку на малиново-красочную сменить сумел — и маски найду. Все, что мог Альфалиэль, могу и я.

Могу. Теоретически. А вот практически…

Так, наверное, начинающий юзер глядит на хакера. Теоретически возможно все — и ясновидение, и телепатия, и левитация… Кто-то где-то умеет что-то кажущееся невозможным, но большинству особые умения недоступны. Можно научиться бить противника со скоростью Брюса Ли — чтоб удар видели только при покадровом воспроизведении. Но сколько лет уйдет на овладение навыком? И не факт, что все получится. Тренировались миллионы, а Брюс Ли такой один. Неужели я так и останусь юзером-лузером, даже с учетом, что «компьютер» мне достался именно от хакера — чудесный аппарат, каких больше ни у кого нет?

Полина осталась стоять. Руки скрещены на груди. Это защитная поза, вспомнилось из психологии. Еще бы, когда находишься вдвоем с неизвестным вне времени и пространства. Так она думает.

И с тем, что она думает, мне предстоит бороться, бороться и еще раз бороться.

— Альфалиэль не всемогущий, — твердо произнес я.

Полина презрительно фыркнула и отвернулась.

— Всемогущего не поймали бы. — По моему требованию корабль перенесся к лесной сторожке.

Изнутри дохнуло смрадом. Полина отшатнулась, а выходить вовсе не пожелала, только брезгливо покосилась:

— Что это?

— Здесь его держали Филька с Антоном.

До нее не сразу дошло, кого я имел ввиду. А когда дошло…

— Филька с Антоном — Альфалиэля?! Не смеши.

— Пойми, это обычный человек, который дорвался до сверхвозможностей — зарвавшийся, чересчур возомнивший о себе и поверивший в собственную неуязвимость. Такой же человек, как ты или я.

— Ты уже не такой. Но по сравнению с Ним ты клоп перед слоном.

— Тогда почему он больше не появлялся? — ударил я последним козырем.