Александр Серый - Обрученные с дьяволом

— В вокальном классе! — уточнил я для подполковника.

Сысоев продолжал недоумевать.

— Вы же твердили, что маэстро — педик?!

— Если разобраться, то отнесение его к сексуальному меньшинству основывается лишь на внешних впечатлениях и слухах, порожденных его же учениками. — Я пересказал Митричу анекдот про ежика и кактус, который ранее рассказывал шефу.

— Вы оба спятили! — Начальник угро даже не улыбнулся.

Пришлось перечислить конкретные доводы в пользу коллективной гипотезы сыщиков агентства "Мистер Холмс": легкая походка профессионального танцора, ловкость и артистизм, возможность взять ту же накладную бороду в реквизиторской Дворца, характерный запах, в чем мы с шефом убедились при визите маэстро к нам…

— Дабы отвести от себя подозрения, Коробейников подставил Мухина, утверждая, что тот якобы в среду заходил на четвертый этаж, во время занятий танцевального! — закончил я.

Митрич молча шнырял по кабинету, натыкаясь на тумбочки и столики. Затем, встал, как вкопанный, посередине комнаты, и сердито проговорил:

— Если мы ошибемся — не отмоемся. По-вашему, бороду, джинсовый костюм и прочее он использовал для того, чтобы косить под… Вуколенко?!

— Нет, Вадик отпустил бороду сравнительно недавно, — возразил Никодимыч. — Скорее, совпадение… Собственно, не так уж и много общего: только борода и джинсовый костюм.

— Коробейников… В голове не укладывается! — громко и честно признался Митрич, сев за свой рабочий стол.

И у меня плохо укладывалось, но я предпочел о том не распространяться — пока! — и авторитетно объявил:

— Есть план!

Идея начала подспудно вызревать еще на завершающей стадии моего разговора с Александровой. Теперь в ходе обмена мнениями с коллегами она окончательно взошла и приняла вид красивого пирога, который не стыдно подать на стол. Девизом задуманного можно было считать поговорку: "Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе".

Первым на правах хозяина дал оценку Митрич:

— Не пойдет! Твоя затея пахнет провокацией.

Поскольку шеф молчал, мне не оставалось ничего иного, как лезть в драку одному.

— Скажите, уважаемый начальник, у вас есть доказательства, годные для предъявления психу?

Сысоев промолчал, делая вид, что проверяет перекидной календарь: все ли странички на месте.

— Эй! — окликнул я, отрывая подполковника от увлекательного занятия. — Подготовительную работу берет на себя сыскное агентство "Мистер Холмс". Если выгорит — лавры достанутся милиции, если нет — угрозыск в стороне. Вали все на нас!

— Как же! Однажды свалил. С вас — что с гуся вода, а меня проверяющие замучали…

— Ты о пареньке, который бегал по городу с луком и кинжалом? — проснулся Никодимыч.

— О нем, родимом, — поморщился Сысоев.

Два года прошло с тех памятных дней, когда юноша, начитавшийся в детстве книжек о Робин Гуде и долгое время вынашивавший план мести за погибшего отца, на почве чего получил сдвиг по фазе, встал на тропу войны и принялся гоняться за постаревшими убийцами, один из которых успел стать заместителем городского головы. Последнего настиг клинок, а его соучастника — стрела молодого воина. Нам тогда удалось выйти на преступника, но, как и сейчас, прямых улик против него не было… Помогла "провокация", в результате чего преступник наломал дров, изобличил сам себя и… Нет, гибель стрелка в наши планы не входила, но так уж судьба распорядилась.

Шеф разделил сомнения Митрича.

— Коробейников — не чета мальчишке, — сказал он. — Псих изворотлив и хитер. Клюнет он или нет — бабушка надвое сказала, но понять, что раскрыт и обложен — поймет. Ляжет на дно и затаится.

— Не ляжет! — воскликнул я и даже встал со стула от волнения. — Нынче у него одно на уме: разобраться с Ингой и с нами. Четвертая мишень послужит новым раздражителем: псих неизбежно переключит внимание на свеженькую обидчицу — психология, дорогие мои!

— Твоя психология, дорогой мой! — язвительно подчеркнул подполковник. — Я бы не рисковал. Инга надежно охраняется. Ежели надо — приставим ребят и к вам обоим, к той же Александровой. Не спеша поводим маэстро, изучим его прошлое, сделаем негласный осмотр квартиры, найдем бороду и другие причиндалы, а уж после этого…

— Похороним еще кого-нибудь, о ком не знаем мы, но знает он! — прервал я разглагольствования Сысоева. — Ведь чье-то кольцо он надел Валентине!.. Ты гарантируешь, что псих, не имея возможности добраться до Инги и до нас, не рассвирепеет и не обратит злобу в другом направлении?!

Нет, такой гарантии Митрич дать не мог и промолчал. — Красиво излагаешь, — похвалил меня шеф.

Ощутив, что чаша весов склоняется в мою сторону, я проговорил, обращаясь к начальнику угро:

— К слову, мне не обязательно подходить к началу занятий танцевального. Явлюсь, скажем к половине восьмого, а с шести твои люди займутся берлогой маэстро — все, так сказать, в комплексе.

Последнее Митричу, кажется, понравилось.

— Ладно, рискнем, — сдался он. — Больше всего меня тревожит проблема безопасности. Не дай Бог…

— Это — забота угрозыска, — укоротил его Никодимыч, обладавший ценным для руководителя качеством: не прозевать момент, когда в споре наметился перелом, и успеть принять сторону того, чья линия начинает побеждать. — Подключишь "наружку". Да и у тебя в отделе людей достаточно. Или ты вообще собираешься ждать, когда мы приведем психа под белы рученьки прямо сюда?

"Браво, шеф!" — мысленно похвалил я.

— Семь бед — один ответ! — Сысоев рубанул ребром ладони по торцу столешницы. — Займемся деталями…

Обсуждение стратегии и тактики намеченной баталии уложилось примерно в час. Времени на подготовку у Сысоева осталось крайне мало, и он убежал к личному составу, озадаченный и озабоченный. В отличие от угрозыска наши с шефом приготовления я бы назвал морально-психологическими, а ничто так не поднимает дух, как еда. Помятуя об этом, Никодимыч решил провести оставшееся время в офисе: погонять схему моего поведения и, заодно, попить чайку с бутербродами.

Возле подъезда, рядом с которым на кирпичной стене выделялась литая металлическая доска с названием славного сыскного агентства, собралась небольшая толпа. В центре внимания соседей была, конечно же, Клавдия Емельяновна.

— Дура ты! — отчитывала бабуля молодуху, жившую где-то на верхних этажах. — И Серега твой — дурак! Нравится браниться — пожалуйста. Сколько хочете! Но почто по общей лестнице с веником бегать?

— Так он погнался за мной, — плаксиво отговаривалась девушка.

— Ну и что? — вмешалась другая соседка в переднике. — У всех случается. Ты видала, чтоб я от своего на люди бегала и весь дом на ноги поднимала?