Александр Серый - Обрученные с дьяволом

Рекордсмен умер в Никодимыче метров через сто, спортсмен — через следующую сотню. Боюсь, что на трехсотметровой отметке частное сыскное агентство "Мистер Холмс" лишилось бы своего обожаемого начальника. Откровенно говоря, я бы продержался дольше шефа ровно на отрезок, пропорциональный нашей с ним разнице в возрасте. От поголовной гибели спас фирму таксист Пилюгин, оказавшийся в нужном месте и в нужное время: добежав до первой улицы с более-менее интенсивным автомобильным движением, мы вылетели прямо под колеса его полуразвалившейся тачки.

В силу того, что стекла в машине были опущены, Пилюгину не пришлось высовываться из салона, чтобы своим возмущенным матом перекрыть истошный визг тормозных колодок. Продолжая обзывать последними словами сволочей-пешеходов, водитель с самым решительным видом вылез из замершей машины, не скрывая жгучего желания причинить нарушителям правил дорожного движения хотя бы легкие телесные повреждения.

— Привет! — Я не узнал собственного голоса, искаженного одышкой до неузнаваемости.

Как ни странно, но Пилюгин уловил в моем клокотании нечто знакомое. Вглядевшись внимательнее в потных и всклокоченных субъектов, он определенно признал тех, кто периодически пользовался услугами отменного шофера, обладающего бесценным качеством держать язык за зубами. Сотрудничество приносило таксисту не только щедрый приработок, особенно ценный при падении спроса на таксомоторы в нашем городе. Оно дарило ему незабываемые впечатления, позволяя испытать и остроту погонь, и сладость ухода от них, что требовало демонстрации всего его шоферского умения.

— Садитесь, — пригласил Пилюгин, как всегда немногословный и сообразительный.

Мы с Никодимычем ввалились на заднее сидение.

— Ты — посланец судьбы! — Я дружески хлопнул таксиста по плечу.

— Куда? — скромно спросил тот.

Пока я называл адрес, он уже успел проскочить два квартала…

У дома Листовых шофер резко сбросил скорость и подрулил к нужному подъезду, не поднимая пыли. Я первым вошел в парадное, Никодимыч горячо дышал сзади. Мы поднялись на второй этаж, стараясь соблюдать тишину. В глаза сразу бросился ключ, торчащий в нижнем замке… Не прикасаясь к нему, шеф дотронулся до двери и слегка нажал — заперто… Из квартиры не доносилось ни звука.

Мы изготовились к штурму, заняв позиции, как и положено, по обе стороны входной двери. Я достал "макаров" из сумки-визитки, где обычно таскал его летом, когда ограничена возможность пользоваться поясной или плечевой кобурой, и протянул руку к звонку. За дверью послышались крадущиеся шаги. Глазок был обыкновенный — без панорамного обзора. Смотрящий через него нас увидеть не мог. Шаги начали тихо удаляться. У меня не выдержали нервы.

— Откройте! Считаю до трех и ломаю дверь!!! Раз! Два!

При молчаливом попустительстве Никодимыча, я отступил назад, готовясь вышибить дверь. На счет "Три!" она приоткрылась сама.

— Что происходит? — Тамара Михайловна испуганно выглянула на площадку. Заметив пистолет в моей руке, она схватилась за сердце. — Что случилось, Константин?!

— Мы войдем? — нашелся шеф, глупо улыбаясь.

— Конечно входите… — посторонилась Листова.

В прихожей нас встретила Инга с круглыми глазами. Ее волновал тот же вопрос, что и мать.

— Почему вы уходили из дома? — укорил Никодимыч, прикрыв за нами дверь.

— Мы не уходили… — растерянно произнесла Тамара Михайловна. — То есть, я выходила за хлебом, но Инга оставалась здесь.

— Да! — подтвердила девушка.

— Мы звонили. Никто не взял трубку! — Шеф в изнеможении привалился спиной к стене.

— Инга? — Листова-старшая повернулась к дочери.

Девушка смутилась.

— Когда ты ходила в магазин, я… — Она опустила голову. — Мне понадобилось в туалет. У меня не было возможности подойти к телефону.

Обычно все загадочное на поверку оказывается банальным. Сейчас мне больше всего на свете хотелось сесть на пол и расхохотаться. Никодимыч, не обладавший способностью смеяться над самим собой, заметно помрачнел.

— Постарайтесь впредь отвечать на контрольные звонки, — сухо проговорил он. — И уж коль выходите из дома, не забывайте ключ в дверях, отпирая их при возвращении. Непростительная рассеянность!

— Ключ?! — Тамара Михайловна взяла с тумбочки связку и позвенела ею перед самым носом шефа. — Вот мои ключи!

Я оттолкнул Никодимыча и выскочил на площадку, бросив на ходу:

— Наверх!

Сам же скатился на крыльцо и пробкой вылетел на улицу. Пенсионер с палочкой, три мамаши с колясками, мужчина с ротвейлером на поводке… На дальнем расстоянии от подъезда — десяток ничем не примечательных граждан.

— Бородатого ищешь? — прокричал Пилюгин, высунувшись из окна своей машины.

— Кого? — переспросил я, подскочив к таксисту.

— Он вышел из подъезда и побежал.

— Давно?

— Минуты две-три назад.

— Куда побежал?! — Меня бросило в пот.

— За дом. — Пилюгин указал пальцем направление.

— Давай!

Я плюхнулся на переднее сидение. Двигатель недовольно фыркнул. Таксист резко взял с места и чудом вписался в поворот на ограниченном пространстве узенькой дорожки. В соседнем дворе и в следующем нас ожидало разочарование. По мере того, как мы кружили между домами, вертя головами налево и направо, разочарование усиливалось и вскоре превратилось в осознание бесполезности дальнейших поисков.

— Ты его хорошо запомнил? — спросил я у Пилюгина, когда мы возвратились на исходную позицию к подъезду Листовых.

— Так себе…

— Опиши!

— Ростом пониже тебя, волосы темные…

— Короткие?

— Не длинные и не короткие, — сказал таксист, чуть подумав. — Борода того же цвета, густая, но аккуратная. Одет в синий джинсовый костюм.

— Худой или полный?

— Нормальный, — неопределенно пояснил Пилюгин. — Ага! Через плечо у него была черная сумка.

— Спортивная?

— А я знаю? На ней не написано.

— Ладно… — Я вылез из машины. — Жди пока…

Никодимыч встретил меня на площадке подле дверей Листовых. Я доложил о бородатом.

— Не повезло, — вздохнул шеф. — Вспугнули.

— Кто ж знал?

Задержись мы на пару минут, взяли бы его прямо в квартире. А так… Псих услышал наш топот и слинял на третий этаж, где дождался, когда мы зайдем к Тамаре Михайловне, а затем прошмыгнул вниз и смотался.

Никодимыч достал из кармана ключик и подал мне. Новенький, блестящий, со свежими следами слесарной обработки.

— Почему один? А где от второго замка?

— Помнишь, Листова говорила, что в воскресенье они сменили нижний замок? Этот, — он забрал у меня находку? — от нового. Наверное, парень вставил ключи в оба замка и хотел отпереть их одновременно, чтобы хозяева, заслышав шум, не смогли заблокировать второй замок. Новый ключ слегка заедает. Псих не справился с ним и бросил.