Александр Серый - Обрученные с дьяволом

— Мужчина незнакомый позвонил.

— Когда?

— Вчера утром.

— Опиши его!

— Как это?

— Ну, он живой?

Вопрос Настю позабавил.

— Разве мертвые разговаривают? — переспросила она с иронией.

— Меня интересует манера говорить, — уточнил я.

— Обычная… Ничего особенного.

— Одевайся!

— Зачем?

— Пойдешь со мной в контору.

Выслушав меня, Настя не нашла просьбу такой уж глупой, как оно могло показаться на первый взгляд.

Под глазами шефа залегли насыщенные тени: в минувшую ночь мало спал не только я.

— Опять жара, — констатировал Никодимыч, играя роль радушного хозяина и приглашая Настю присесть на диван в приемной. Он, естественно, ждал меня одного и, безусловно, заготовил обличительную речь по поводу недисциплинированности сотрудников частного сыскного бюро "Мистер Холмс", которые пропадают неизвестно где, заставляя начальство маяться бессонницей. — Кофе? Тоник?

— Тоник, пожалуй, — выбрал я, развалившись в одном из кресел.

Шеф и ухом не повел, игнорируя мой заказ и продолжая смотреть на Настю.

— Тоник, — подтвердила та. — Вы не беспокойтесь — Костя принесет.

Вот так всегда! Стоит мне оказаться в компании из трех человек, как двое моментально кооперируются против третьего и этим третьим постоянно становлюсь я.

Наполнив бокалы напитком, вынутым из холодильника, я вспомнил о том, что шеф обещал с утра рабочих для ремонта нашей кухни.

— Опаздывают — подождем… Кстати, по правилам хорошего тона полагается снимать головные уборы в помещении, — проговорил Никодимыч с откровенным сарказмом.

Родители воспитали меня послушным. При виде бинта глаза шефа округлились.

— Та-ак… — Начальник горел желанием выяснить, каким образом я умудрился получить травму, но присутствие Насти его сдерживало. Тут же забыв о правилах хорошего тона, Никодимыч нетерпеливо обратился к моей супруге: — Ты по делу или так зашла?

Жена кивком передала инициативу мне. Я дал необходимые разъяснения по поводу предлагаемого эксперимента.

— А что? Это интересно! — похвалил Никодимыч. От волнения он, разумеется, полез за сигаретой. — Много времени не займет, а вдруг в масть — чем черт не шутит?!

Мы устроили Настю у меня в кабинете, снабдив ее всем необходимым, а сами вернулись в приемную.

— Четверть часа назад звонила старушенция, — сообщил шеф. — Требовала домоуправление и его начальника по имени Константин.

— Начальника? Нет, в беседе с соседкой Вуколенко я никакой руководящей должности себе не присваивал. Так Вадик объявился?

— На рассвете. Бабка боится, что опять сдуется…

— Наплевать! Меня это уже мало тревожит.

— Почему? — озадаченно переспросил Никодимыч, тем самым подталкивая меня к откровенности относительно вечерне-ночных похождений.

К ним он проявил живейший интерес и первую часть отчета подытожил так: "Сомнений нет: в печи мы обнаружили останки Валентины, а ее колечко досталось Назаровой".

Зато вторая часть затянулась…

— Дураков учат! — начал обсуждение Никодимыч сакраментальной фразой.

— Как люди жестоки! — Высокопарно проговорил я, задетый за живое черствостью начальника. — Несчастный сыщик чуть не потерял голову…

— Чуть?! — перебил Никодимыч, выстроив в воздухе сизое облако величиной с небольшую грозовую тучку. — Ты ее потерял, сосредоточив внимание на одном подозреваемом и забыв о других. Результат налицо.

— Тогда уж на затылок, — хмуро поправил я.

— Кто все же занимался любовью на скамейке в кустах: Вадик Вуколенко с брюнеткой или другая пара?

— Красное платье — последнее, что я успел разглядеть перед тем, как меня шпокнули. Если оно — то самое, в котором щеголяла брюнетка, значит на скамье лежал Вадик…

— Или сидел! — вставил шеф.

— Да какая разница?! — неожиданно вспылил я. — Главное, что он не мог меня ударить сзади и, следовательно, мы вычеркиваем его из списка возможных психов.

— Не спеши, — предостерег Никодимыч.

— Меня больше занимает Геллер.

Первый раз мы встретились с Сашей в ночном клубе субботним вечером. Мог он воскресным утром позвонить Насте и меня вложить? Мог… Вчера Геллер также видел меня в "Рапиде", имея возможность связать второе мое посещение заведения с нашим интересом к Назаровой. К тому же, из трюмо его гримерной исчезли бороды… С чего вдруг именно в воскресенье?

— Красиво изложил, но пока это не более, чем твои домыслы, пусть и правдоподобные, — не проявил энтузиазма шеф.

— Хорошо, отставим их в сторону! Тогда я рискну предположить еще кое-что…

Открытие, сделанное мною утром в туалете, повергло любимого начальника в состояние легкого транса. Он ушел в себя, анализируя услышанное. Забытая сигарета беспомощно дымилась на ободке пепельницы.

— Ну и ну! — протянул Никодимыч, взвесив все "за" и "против" моей гипотезы. — Получается, что псих запасся ключом от какой-то комнаты? Но каким образом?!

Я нарисовал три пути. Первый, или естественный: псих регулярно пользовался ключом по роду работы. Второй, или искусственный: псих украл ключ с вахты. Третий — творческий: изготовление ключа по оттискам. Последний представлялся мне маловероятным, так как о месте свидания с Ингой псих узнал лишь вечером в четверг и сомнительно, чтобы он успел так быстро управиться.

Дождавшись одобрения начальства в виде поощрительного "Ну-ну!", я продолжил свое исследование:

— На первом пути маячат две фигуры: Мухин и Коробейников.

Тут Никодимыч проявил внезапную активность и воскликнул:

— Ты спятил?! Заподозрить Руслана! С таким же успехом можно обвинить в прелюбодеянии импотента!

— "Жизнь так обманчива", — произнес ежик, слезая с кактуса, — напомнил я шефу известный анекдот.

— Чушь! Мухин — согласен, но маэстро…

— К слову: как поживает Сергей Харитонович?

Никодимыч заходил к певцу около десяти вечера. Мухин побожился, будто в минувшую среду вообще во Дворце не был. Шеф склонялся к тому, что его крестник не врет, а Коробейников просто перепутал дни или вправду видел Мухина в среду, но неделей раньше… Я же придерживался иного взгляда: Мухин имеет доступ к ключу от вокального класса и мог там схорониться, пока я ловил его на крыше. Байку о парне, якобы искавшем Ингу, Сергей Харитонович мог придумать для отвода глаз, чтобы потом все валить на мифического героя. И сегодня ночью Мухину ничто не мешало подкараулить меня у "Рапида" и нагло обчистить…

Тут я понял, что проговорился, ибо до сего момента помалкивал об утрате казенных денег, выданных шефом на оперативные расходы… Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь! И точно: я не поймал, но мою птичку схватил Никодимыч.

— У тебя вывернули карманы?! — ужаснулся начальник.