Дарья Калинина - Плюшевая засада

– И не стыдно вам хозяев обманывать?

Но Катерина уже оправилась от первоначального стыда и теперь двинулась в наступление.

– А чего нам стыдиться? Небось не объедаем их. Те продукты, которые я домой уношу, хозяева все равно выбросить бы приказали. У них ведь как, если молоко или йогурт хоть на день просрочен, все! В помойку их! А они же еще совсем хорошие. Да и не может молоко испортиться. Скиснуть, да, это оно может. Но ведь скисшее молоко – это простокваша. А из простокваши можно творог сварить. А из творога сыр. Зачем же выкидывать, если можно использовать?

– Я вообще-то не о том.

– А о чем?

– О том, что ты тайком из дома каждую ночь удираешь.

– А это вообще мне не стыдно! Не к кому-нибудь бегу, а к родному мужу. К любимому, между прочим. Это хозяевам должно быть стыдно, что они нас с мужем до такого порядка дел довели. Я хозяину честно сказала, хочу выйти замуж и жить с мужем своим домом. А он мне что?

– Что?

– На дверь мне указал. Мол, такая прислуга ему не нужна. Желает, чтобы повариха в доме жила. А где бы я еще такую работу нашла? Вот и пришлось соврать, что работа для меня важнее личной жизни.

– А самой потихоньку к мужу убегать?

– Ну да. Во время последнего ремонта, когда стену расширяли, мастера эту решетку неплотно закрепили, я это сразу поняла, но говорить никому не стала. Мужа привела, он еще больше решетку раскачал, и она легко из пазов стала выходить.

С тех пор жизнь Катерины и ее мужа волшебно преобразилась. Они уже не томились в разлуке, скучая каждый в своей постели и дожидаясь редких выходных дней, которые все же полагались поварихе. Теперь каждый вечер Катерина вылезала через окно наружу, где ее уже поджидал муж, и они вдвоем шли через поле к себе домой. Утром муж провожал Катерину назад, помогал забраться на кухню, а потом уходил по своим делам.

– И никто за все это время вас не застукал?

– Нет.

– Быть этого не может!

У Наты было ощущение, что проделанным Катериной ходом пользовались и другие обитатели «Двух кленов». Пользовались тайно, никого о своем открытии не оповещая.

Слава отнесся к новости еще более позитивно.

– По крайней мере, теперь ясно, каким образом Елизавете Николаевне удалось тайком от всех и в том числе от охранников, вывести из дома Аленушку.

Ход из кухни помог не только Катерине обрести свое семейное счастье, но и хозяйке с дочерью долгожданную свободу.

– Значит, видеонаблюдение у этой стены отсутствует?

– Камер поблизости нету.

В этом глухом месте видеокамер установлено не было, что и позволяло Катерине с ее мужем долгое время безнаказанно пользоваться этим ходом наружу.

– Ты когда из «Двух кленов» вчера ушла?

– Как обычно. После ужина.

– И больше не приходила?

– Нет. Сейчас вот пришла. А в чем дело?

Слава с Натой переглянулись. Муж Катерины продолжал маячить в окне и мешал откровенному разговору. Катерина сама догадалась, что смущает ребят.

– Витенька, ты иди, – ласково обратилась она к мужу. – Видишь, ребятки на нашей стороне.

– На нашей? – усомнился муж. – Не выдадите Катеринку?

– Нет.

– Будете молчать?

– Нельзя же испортить ваше семейное счастье.

– Вот это здорово! – обрадовался супруг поварихи. – Вот это вы молодцы! Ты, Катенька, корми их получше. Таких ребят не грех лишний раз и вкусненьким подкормить.

И, послав жене воздушный поцелуй, мужчина исчез. На сей раз окончательно. А друзья приступили к допросу Катерины. Впрочем, Катерина и сама была не прочь обсудить случившееся ночью в доме убийство. В отличие от всех остальных обитателей «Двух кленов» она прекрасно выспалась у себя дома и потому была полна желания поговорить о том, что же случилось ночью. Правда, сама она была никудышным свидетелем. Вчера она ушла из «Двух кленов» сразу же после ужина, еще не было девяти часов. И пришла лишь сегодня утром.

Но зато, узнав о смерти Клавдии, заявила:

– А я давно подозревала, что добром эти ее междусобойчики с Антониной не кончатся. Все шу-шу да бу-бу! Все тайком, все тишком. Конечно, неудивительно, ведь это по рекомендации Антонины нашу Клавдию взяли на такое хорошее место.

– Правда?

– А то! Клавдия ведь, как у нас появилась, валенок валенком была. Ни как подать, ни как гостей принять – ничего этого не знала. Потом поднаторела, конечно. Но вначале кучу ошибок совершала. И не выгнали ее лишь благодаря постоянному заступничеству Елизаветы Николаевны, которая действовала так, я уверена, тоже не по доброте душевной, а уступая просьбам Антонины. И главное, ну хорошие у тебя отношения с подругой хозяйки, знаете вы откуда-то друг друга долгое время, так на здоровье. Зачем же это скрывать от остальных?

– А Клавдия с Антониной скрывали?

– Таились почище Штирлица! Только у меня ведь глаз наметанный. Да и вся грязная посуда ко мне в кухню стекается. А по посуде все видно. Хозяева-то не больно думают о том, что у каждого свои привычки имеются. И что одна я доподлинно знаю, кто, как и с чем предпочитает пить чай или кофе. Ритуал у каждого свой. Кто-то в большой кружке чай любит себе заваривать, да чтобы покрепче, кто-то с лимончиком, кто-то с молочком, кто-то зеленый чай пьет, кто-то байховый, кто-то травы предпочитает, а кто-то пуэр. И это только что касается чая. А ведь есть еще и кофе, и кисломолочные напитки, и другие.

– И к чему это вы?

– А к тому, что Клавдия частенько свои чашки у Антонины в комнате оставляла. Дня не проходило, чтобы я на подносе, который мне из комнаты Антонины приносили, не находила бы следов Клавдии. Вместе они чаевничали или кофеманствовали. И делали это часто.

– Ну и что? Даже если Клавдия и заходила к Антонине? Что в этом такого? Тем более если они давно знакомы?

– Вот и я о том же! Что тут такого? Зачем же это делать тайком? Мне и даже всем другим Клавдия говорила, что пойдет попьет чаю в оранжерее, или в гостиной, или в саду, а сама тайком на второй этаж поднималась и с Антониной кофе или чай пила.

– Как же это можно сделать незаметно? Ведь лестница на второй этаж ведет из столовой. А там всегда кто-нибудь находится, особенно когда пора пить чай или трапезничать.

– Как? – удилась Катерина. – А вы что, до сих пор не знали, что в комнату Антонины ведет своя собственная лестница?

– Нет, не знали.

– Дом-то этот много раз достраивался и перестраивался. Появлялся новый отпрыск хозяина, увеличивался в размерах и дом. Только на моей памяти два раза добавляли помещения. Те комнаты, что прежде жилыми были, их парадными сделали. Второй этаж достроили. И та лестница, которая раньше вела на второй этаж, оказалась в комнатах Антонины.

Вот это была новость. До сих пор ни сами сыщики, ни полиция о дополнительной лестнице наверх ничего не знали.