Маргарита Малинина - Имитируя визг

— С моим пропуском?! — растерянность переросла в крайнюю степень изумления.

Я бросила его гадать, совсем сошла с ума его подруга или еще есть надежда, а сама побежала обратно в «Гигант»: мне нужна была освещенная местность. Естественно, люди на меня оборачивались и брезговали проходить рядом, но я старалась не обращать на них внимания. Достав из сумочки мобильный, я хотела было набрать маму, но углядела в углу помещения бесплатный таксофон, и ходко затрусила к оному, решив обойтись без лишних трат.

— Мама, срочно хватай любую бумажку и записывай, — затараторила я, как только услышала в трубке знакомый голос. — Жигунов Роман Валерьевич. — Произведя в уме несложный расчет, я назвала ей год рождения и продиктовала место работы, указанное в пропуске. Пресекая все последующие вопросы и возмущения, повесила трубку.

Обернувшись, вскрикнула от неожиданности: возле меня стоял недовольный Ромка. На него тоже оборачивались, но ему на это было, мягко скажем, наплевать.

— Родителям звонила? — Я утвердительно кивнула, слегка смутившись. — Я что, похож на какого-нибудь извращенца?

— А где ты видел извращенца, который сам себе на лбу написал, что он извращенец? — логично парировала я.

Он взлохматил волосы и, отбросив обиду, весело произнес:

— Н-да, с тобой не соскучишься!

— Это точно! — не стала я спорить, и мы отправились к дверям. Выйдя на улицу, Роман Валерьевич повел меня тем самым жутким двором, который в темноте выглядел намного непригляднее, чем сегодня днем, и, видя, как я трясусь от страха, сжал покрепче мою ладонь.

На всякий случай я старалась запомнить: последний подъезд, второй этаж, крайняя справа квартира. Железная дверь обита черным дерматином, цифры отсутствуют, но номер можно вычислить, было бы желание.

У меня такое желание было, но оно тут же отошло на второй план, когда, закрыв за нами дверь и включив в прихожей свет, Роман прижал меня к стене и, глядя прямо в глаза жестким, ледяным, немигающим взором, строгим шепотом спросил:

— Что вы искали на месте преступления?

— Ты о чем? — Я перепугалась не на шутку, до того ледяным был его взгляд. — Мы всего лишь гуляли.

— Прекрати. Я видел вас в окно. — Я упорно молчала, отведя в сторону глаза. Тогда он сказал: — Пойдем, — и повел меня в комнату, к окну. Батюшки! Оттуда и впрямь видна вся наша поляна, подвергшаяся сегодня тщательному исследованию, как на ладони. За что мне это? Что теперь делать, что говорить? Неужели он меня убьет? — Я видел, как вы облазили там все кусты, весь мусор. Что вы искали? — Эх, была б на моем месте Катька, она б выдала что-то натипа: «А тебе, свинья, что за дело?» — и удалилась с высоко поднятой головой. А я, дожив почти до девятнадцати лет, так и не научилась грубить людям. — Ну что ты молчишь?… Послушай, я был у следователя. Хороший мужик. Спросил, как у нас, я ответил, что серьезно, тогда он велел за тобой приглядывать и ни на шаг не подпускать к расследованию. Сообщил, что однажды это едва не закончилось трагически. И вдруг, бросив взгляд в окно, я застаю такую картину! Ты вынуждаешь меня все рассказать следователю.

Ну Бориска, ну старый прохвост! Приставил ко мне соглядатая. Ромка тоже хорош! Стукач! Только вот попробуй, растрезвонь ему! Блин, как бы так сделать, чтоб ты ему не рассказал…

— Хорошо, — сдалась я. — Мы с Катей искали мобильник убитой. Незадолго до смерти ей пришло эсэмэс с угрозами.

— Тебе-то откуда это знать?

— Моя подружка из института жила с ней в одном подъезде, они немного общались. Вика позвонила ей за полчаса до того, как ее убили. Та и сказала про угрозу.

— Понятно, — вздохнул Роман и уселся на стул, кажется, позабыв о своем нечистом виде. — Послезавтра похороны.

— Расскажи мне о ней, — попросила я, устраиваясь по соседству.

— Только если пообещаешь забыть об этом деле.

— Не обещаю. Смотря что расскажешь. Но сперва покажи, где у тебя ванная. Нужно привести себя в порядок.

Жигунов проводил меня до ванной комнаты, а сам пошел переодеваться. Оглядев себя в большое зеркало, я приступила к облагораживанию внешнего вида: сняла позорно грязную многострадальную куртку, умылась, причесалась, оставив волосы распущенными. Мои черные джинсы также были сильно испачканы, но грязь уже подсохла и легко счистилась щеткой. С курткой пришлось гораздо дольше возиться: ткань полностью впитала в себя грязь и не желала так просто от нее избавляться. Ну ничего, здесь должен быть порошок.

Я залезла в шкафчик, что имел место высоко над унитазом, встав ради этого на мысочки, и, немного покопавшись, обнаружила початую пачку в самом дальнем углу. Далеко не лучший порошок хранился в этой холостяцкой берлоге, но на худой конец сгодится. Зажав добычу между пальцами, я потащила ее на себя, а вслед за ней мне прямо в руки упала какая-то маленькая синяя сумочка с двумя ручками. Отложив пачку, я с любопытством стала рассматривать находку.

На синем бархате уверенной рукой была вышита белая розочка красивым и достаточно сложным швом «рококо». Даю руку на отсечение, что это дамская косметичка. Откуда она у Ромки?

Я не придумала ничего лучше, как подойти к нему, уже переодетому и умытому (должно быть, в раковине на кухне), находившемуся в комнате, с этой мини-сумкой и в лоб спросить:

— Чье это?

Роман сначала удивился, будто бы впервые увидел эту вещь, затем соизволил пояснить:

— Это мне бывшая барышня подарила на память. Я в ней лекарства храню. Ну, не выбрасывать же подарки… — силился оправдаться он. — Не ревнуй, мы с ней давно расстались.

— Ладно, больше не буду, — улыбнулась я.

Он взял у меня из рук косметичку и небрежно бросил на прикроватную тумбочку, на которой, не к чести хозяина будет сказано, и без того валялась куча всяческого хлама.

— Ну что, идем пить чай? Или ты еще не все?

Я покачала головой.

— Я быстро.

Вернувшись в ванную, наскоро постирала куртку и, устроив ее на батарею, прошла на кухню. Ромка уже разлил по чашкам чай и сейчас сосредоточенно вскрывал коробку мармелада в шоколаде. Та отчаянно брыкалась, не желая быть раздетой на людях и то и дело, вырываясь из рук, падала на пол. Наконец Жигунову удалось справиться с заданием, и мы приступили к, так сказать, легкому ужину.

— И что тебе про нее рассказать? — начал он, почесав затылок. — Она девушка моего друга, зовут его Митяй, фамилия Захаров. Дружим мы с ним с детства, так как учились в одном классе и жили раньше в одном дворе. Да и сейчас мы часто видимся. Девчонку эту в последний раз я видел вместе с тобой, то есть когда они с Митяем сели в его тачку и укатили. Это все.

— А что было дальше? Что Митяй говорит?

— Митяй говорит, что Аленка пробыла у него до половины второго ночи, затем вызвала такси и поехала домой. Однако дома так и не появилась.