Тамара Лисицкая - Двенадцать

Как у них всё запутано… Если мне не изменяет память, трубку снял Макс, а не Лёва. И Макс не горел желанием знакомить меня с главным редактором. Хотя… При чём тут Макс? Лёва сам всё устроил. Возможно, десятки дурочек под разными предлогами хотят видеть главного редактора преуспевающего журнала. Лёва всех их пропускал через Макса, сам сидел в стороне, наблюдал. Но как он мог выбрать меня? Вряд ли я была образцом красоты… Потом — эта мощная магнитная волна. Меня просто прибило к Лёвиному столику, как лодку. Всё это не случайно.

— Я знаю, Наташенька, Лёва очень непрост. Но он — мужчина. Мужчины все лишены эмоций, они живут в своём мире. Лёвин мир не самый неприятный… Вы видели его крыс? По-моему, очень милые. Это крысы, которые выжили после лабораторных экспериментов в вивариях. Он их выкупает. Он уделяет большое внимание влиянию природы на живые организмы. Много наблюдает. Он фанатично предан своему телескопу. Он — талантливый астролог. Знаете, ведь все эти знаменитые гороскопы пишет совсем не Сферо, это Лёвины гороскопы, а Матвей Сферо — один из его псевдонимов…

Когда-то мы с девчонками в общаге вычисляли по гороскопам Сферо, стоит ли сегодня знакомиться или пытаться устроиться на работу… И перед самой поездкой сюда парикмахерши громко зачитывали мне прогнозы на успех, время от времени подсовывали журнал мне под нос и длинными ногтями указывали отдельные строчки: «Вас ждёт успех именно сейчас…», «Приложив некоторые усилия и проявив волю, вы добьётесь значительных изменений…», «В ближайшее время вы встретите любовь…».

— Возможно, он скучен, Наташенька, но он скучен потому, что правилен. А правильность свою он сверяет по звёздам. Где вы ещё найдёте такого экзотического мужа?

Чапа чуть не сошёл с ума на кухне — в дверь позвонили. Юлия Марковна мягко заскользила к двери. Очень скоро в комнату вошла Вера Павловна с румяными и влажными щеками.

— Вот, — пробасила она, демонстрируя пакет с выпуклыми боками, — Вам нужны фрукты, глюкоза, железо и кальций. Здесь яблоки и творог, Юлия Марковна сейчас вскипятит молоко. И ещё рекомендую вам чеснок. В случае, подобном вашему, чеснок — оптимальное профилактическое средство. Я и свежие газеты принесла… Вам лучше их не читать… Вам нужна полезная информация с позитивным зарядом… А вот Юлия Марковна у нас любит такие вещи…

Она ушла с пакетом на кухню, громко анонсируя:

— Новые убийства, Юлия Марковна! Жак Бариновский и малоизвестный водитель такси Зиновий Иванов! Схема та же! Полюбуйтесь только на эти фотографии!

Я вынырнула из-под одеяла и помчалась в уборную, руками зажимая рот. Чапа успел добежать до заветной зоны раньше и прыгал теперь на своих пружинистых когтистых лапах, мешая мне сосредоточиться в моём важном деле. За Чапой появились старушки.

— Тошнит, — с грустью заметила Юлия Марковна.

— Всё правильно, она же беременна, — Вера Павловна, нисколько не стесняясь моего согнутого положения, подошла и положила руку на мой лоб. — И у неё температура! Срочно в постель!

И начались бесконечные гоголи-моголи, чесночные салаты и молочные берега, и я решила не бороться с природой и старушками и, наконец, просто нормально заснула без снов.

Не знаю, сколько времени я была лежачей больной. В основном спала, в свободное от сна и старушкиных историй время пыталась наладить дружеские связи с Чапой. Нельзя сказать, что это был плохой пёс. Просто есть такой собачий статус — мерзкая шавка, моська, любимица старой леди, гиеноподобное куцехвостое дрожащее существо… Точно так же зафиксирован в природе статус «нового русского», или «мальчика-ботаника», или «общей подруги». Можно лезть из кожи вон и пытаться быть непохожим. Но, в конце концов, стереотип проглотит вас, и, если вы «новый русский» — вы заведёте соответствующую машину, если вы «ботаник» — вы махнёте рукой на девушек, а если вы «общая подруга» — вы махнёте рукой на разные моральные принципы. Чапа смирился с тем, что он — мерзкое существо. Но мне удалось добиться от него политкорректности хотя бы в вопросах моих перемещений по квартире. Была ночь, Юлия Марковна спала, нежно посапывая, а мне срочно понадобилось в санузел. Стоило мне коснуться пятками пола, как Чапа изверг первый предупредительный хрип. Как мне не хотелось будить Юлию Марковну! Я медленно присела рядом с Чапой, строго посмотрела в его мутные глаза и сказала:

— Молчи!

И он замолчал. И не произнёс ни звука. Я добралась до нужного мне района квартиры и провела там значительно больше времени, чем нужно было. Пёс молчал.

Я рассмотрела в зеркало своё лицо — с синяками под глазами, с исцарапанным лбом. Над исцарапанным лбом — нечёсаные кудри. Решила неожиданно, среди ночи, привести себя в порядок, отмылась, причесалась, и стоило мне завершить очищение зубов, как — УХ! — голова заработала.

В принципе, есть какой-то смысл в том, чтобы содержать тело в порядке. Мобилизует мозг. Если уже ничто другое его не мобилизует.

Сначала я просто маялась у окошка. Потом пробралась на кухню и включила чайник. Потом без напряжения и даже без особого желания обнаружила стопку журналов и газет. Журналы были «Женские», газеты — «Вечерка» со всей моей «убийственной» эпопеей. Не могу сказать, что меня не озадачило такое внимательное отношение к данному вопросу, но будить старушку, напомню, не хотелось. Спрошу завтра. А сейчас я развернула газеты, взяла свой чай и со сладкой мазохистской болью погрузилась в ощущения журналистки-свидетельницы.

Надо же, Лора Ленская успела вчера написать два материала. Один — о депутате, удушенном колготками. Второй — о сбитом таксисте. Специально для второго материала редакция напряглась и выдала спецвыпуск из четырёх полос. Когда же Макс успел всё это? Предположим, первый материал они написали ещё в квартире Инги Васильевны. Наверняка у неё есть компьютер, быстренько накропали и отправили в редакцию Интернет-почтой. Я пробежала глазами статью. Написано в спешке, но всё равно неплохо. Много пафоса и фотографий разного качества. Со странной настойчивостью популярные СМИ поддерживают общее возвышенно-истерическое состояние. Мне сделалось грустно, зверь по имени Лора Ленская жил, процветал, рождал величественно-ужасные тексты, которые вызывали к жизни общее ковбойско-киллерское настроение. Неправильное настроение. Чем больше я читала «собственные» опусы, тем больше ненавидела этот персонаж, удачно сделанный, харизматичный! Я готова была убить эту красивую женщину с сиропным именем и фамилией, я хотела громко орать, что нету никакой Лоры, что я — Лора и я убиваю Лору. Но я не делала ничего такого. И потому, что боялась лишними телодвижениями возбудить Чапины подозрения, и потому, что понимала — Лора давно уже живёт самостоятельной жизнью.