Дональд Уэстлейк - Что смешного

– Тогда все в порядке,– ответил Дортмундер. – Так где набор?

– Боюсь, это не мне предстоит озвучить,– ответил мистер Хэмлоу.

Дортмундеру это явно не понравилось.

– Вы хотите сказать, что вы не один в этом деле? Я думал, что все умерли, или состарились, или чего-то там.

– Кроме,– спокойно ответил мистер Хэмлоу,– моей внучки.

– Ну вот, теперь еще и внучка,– недовольно хмыкнул Дортмундер.

– То, что следующее за мной поколение не заинтересовалось судьбой украденного шахматного набора и их не интересовали разбитые мечты своих дедов,– это правда,– сказал мистер Хэмлоу. – Для них это все было просто историей. Тем не менее, Фиона, дочь моего третьего сына, Флойда, очень заинтересовалась историей шахматного набора, в основном, потому, что это история, а она очень любит историю.

Дортмундер, у которого интерес к истории обычно был вызван конкретным дело, не нашел, что ответить, поэтому просто сделал заинтересованный вид.

Видимо, этого было достаточно, потому как мистер Хэмлоу продолжил рассказ:

– Фиона, моя внучка, адвокат, работает в центральной конторе по имущественному планированию. Она заинтересовалась историей шахматного набора, пришла как-то ко мне узнать те детали, которые рассказывал мне мой отец, провела свое расследование и нашла, или, по крайней мере, она считает, что нашла шахматный набор.

– Считает,– повторил на ним Дортмундер.

– Ну, она не видела его лично,– пояснил мистер Хэмлоу. – И никто из нас его лично не увидит, пока вы его не заполучите.

– Внучке было достаточно того,– продолжил за него Эппик,– что она разгадала мистическую загадку, набор найден, дело закрыто. Мистер Хэмлоу рассказал ей про разбитый мечты и все такое.

– Наконец, она согласилась,– продолжил пояснять мистер Хэмлоу,– что получить шахматы важно для благополучия их семьи, чтобы возместить ущерб прошлого поколения.

– Понял,– коротко ответил Дортмундер.

– Но у нее есть свои условия,– предупредил мистер Хэмлоу.

«И что тут может быть интересного для меня?»,– спросил Дортмундер сам себя, и, похоже, он уже заранее знал ответ.

– Условия,– повторил он.

– Никакого насилия,– озвучил мистер Хэмлоу.

– Я согласен,– уверил его Дортмундер. – Изо дня в день никакого насилия.

– Одна из причин, почему я выбрал тебя, Джон,– снова вставил свое слово Эппик,– это тот факт, что ты не вооружаешься до зубов, чтобы идти против людей.

– Или против имущества,– добавил мистер Хэмлоу.

– Имущества?– переспросил Дортмундер. – Да ладно вам, вы же прекрасно понимаете, что иногда приходится выбить окно, но это не насилие.

Коротко обдумав сказанное, мистер Хэмлоу кивнул:

– Уверен, Фиона согласится с таким уровнем нарушений. Можете обсудить это с ней, если пожелаете.

– А лучше не стоит ее беспокоить,– посоветовал Эппик.

– Значит мне предстоит увидеться с этой Фионой,– озвучил свои мысли вслух Дортмундер и осмотрелся. – А почему ее сейчас здесь нет?

– Мистер Хэмлоу хотел посмотреть на тебя,– пояснил Эппик,– убедиться, что я сделал правильный выбор, прежде, чем отправлять тебя к своей внучке.

– О, да? Дортмундер повернулся к мистеру Хэмлоу:

– Ну и как я? Подхожу?

– Раз уж я упомянул свою внучку,– спокойно ответил мистер Хэмлоу,– значит я согласен с выбором Джонни.

– Ну, тогда это здорово.

– Джонни, позвоните ей?– попросил мистер Хэмлоу.

– Конечно. Эппик встал, но на секунду остановился, чтобы спросить Дортмундера:

– Сегодня днем ты свободен, если у нее получится?

– Конечно. Как раз перерыв между делами.

– Возможно, их больше и не будет,– снова показал свой оскал Эппик,– Запишешь адрес?

– Запишу,– кивнул Дортмундер,– только мне не чем и не на чем писать.

– Ох. Тогда ладно, я сам запишу.

Эппик подошел к столу возле входной двери, сел за него, с минуту крутил в руках каталог с визитными карточками, потом набрал номер. Пока он ждал, он начал писать что-то на обратной стороне одной из своих визиток, потом остановился, нажал еще четыре кнопки, потом сказал:

– Фиону Хэмлоу, пожалуйста. Джонни Эппик. Потом еще пауза, потом он сказал:

– Привет, Фиона, это Джонни Эппик. Нормально. Я тут с твоим дедом, мы нашли парня, который, как нам кажется, может нам помочь с семейным вопросом. Я знаю, что ты бы хотела с ним поговорить. Ну, скажем, сегодня днем, если у тебя есть время. Убрав трубку, он сказал Дортмундеру:

– Сейчас проверит свой ежедневник.

Сегодня днем?

Эппик поднял палец вверх, послушал, что скажут в трубке, потом сказал:

– Да, похоже, это времени будет достаточно. Погоди, сейчас у него спрошу. Снова убрав трубку, он сказал Дортмундеру:

– Сегодня днем, с 16.15 до 16.45 она может с тобой встретиться.

– Тогда хорошо,– согласился Дортмундер. – Как раз свободное время. По правде говоря, он сам никогда не заморачивался таким образом жизни, но тут он прекрасно понимал, что эти люди жили по графику.

Эппик снова сказал в трубку:

– Хорошо. Он… Подожди. Снова трубку в бок, он посмотрел на Дортмундера и спросил:

– Ты все еще хочешь, чтобы тебя называли Диддамсом?

– Нет, называйте мое настоящее имя,– пожал плечами Дортмундер. – Единственный, кому я не хотел его говорить, это вы, но уже слишком поздно, поэтому вперед.

– Хорошо. Фиона, его зовут Джон Дортмундер, он встретится с тобой в 16.15. Позвони мне, после того, как поговоришь с ним, ладно? Спасибо, Фиона.

Он повесил трубку, встал, передал Дортмундеру визитку, на обратной стороне которой было написано:

Фиона Хэмлоу.

CI Интэрнешнл Бэнк Билдинг и Ко.

613 5-я Авеню

Файнберг, Кляйнберг, Райнберг, Стайнберг, Уайнберг Клатч

27

– Двадцать семь?– переспросил Дортмундер.

– У них там целый этаж,– пояснил Эппик. – Там сотни адвокатов.

– Мы все очень гордимся Фионой,– сказал мистер Хэмлоу. – Обосновалась в такой престижной фирме.

Дортмундеру раз или два в жизни приходилось сталкиваться с адвокатами, но они никак не сочетались со словом «престижный».

– Жду не дождусь,– выдал он.

В беседе со своей мамой за завтраком, прежде, чем она уехала работать на такси с неблагодарной публикой, Стэн Марч пришел к выводу, что он не просто был раздражен тем, что произошло вчера, или что даже не произошло, но его бесил сам факт произошедшего и с каждой минутой он раздражался все больше, и человек, которого он винил во всем этом, был Джон Дортмундер.

Сначала его мама не поняла его:

– Но ведь его там даже не было.

– В том-то и дело.

Ему пришлось рассказать все от начала и до конца раз семь, прежде, чем она поняла, что он имел ввиду, и, наконец, она поняла, хотя это было все крайне просто и понятно. Вчера вечером в «Бар и Гриль» они собрались маленькой группой, чтобы обсудить то, что в перспективе могло бы вылиться в выгодное дело, собственно, как они это и делали время от времени, но, в любом случае, всегда была какая-то начальная беседа, в которой решалось, стоила ли овчинка выделки, хотели ли все участвовать в таком проекте. У каждого в группе была своя специализация – Тини Булчер, например, специализировался в поднимании и перетаскивании больших и тяжелых предметов, он сам, Стэн Марч, был водителем – Джон Дортмундер всегда разрабатывал план действий.