Дональд Уэстлейк - Куда уж хуже

– Пять штук в каждом? Ну-ка, проверь этот.

«П.А.КПД»: пять тысяч долларов.

– Джон,– сказал Энди,– здесь пятьдесят тысяч наличными.

– Проклятье. Очень жаль.

– Жаль? Чего тебе жаль?!

– Даже не думай взять их. Сондерс приедет за ними в одиннадцать. Нам придется оставить их на месте.

– Джон, но это – пятьдесят штук!

– Если Сондерс не найдет их здесь, то он позвонит в полицию. Или, как вариант,– Фербенксу. В любом случае мы не сможем больше проникнуть сюда, даже если Фербенкс все-таки приедет домой.

– Джон, мы упустим пятьдесят тысяч баксов ради какого-то кольца?

– Да.

– Нет.

– Энди, не создавай мне лишних проблем, иначе...

– Минуточку! Дай подумать.

– Думай, кто тебе не дает?

– Мы ведь уже вскрыли два конверта, правильно? Тут имеется еще куча пустых конвертов и ручка с красными чернилами. Мы засунем деньги в новые конверты, подпишем их и оставим все, как было.

– Это будет позор, жалость и самый большой облом в нашей жизни! Иди, Джон, погуляй, дай подумать.

– Я не желаю навсегда потерять это кольцо.

– Знаю, Джон. Если честно, я никогда не встречал такой привязанности к вещам. Можно мне, наконец, подумать?

– Я просто говорю,– пожал плечами Дортмундер и удалился в противоположный конец гостиной, к приоткрытой двери балкона. Он встал там и принялся наблюдать за многочисленными людьми, трусцой совершающими утренний моцион по набережным реки. Дортмундер подумал, что это – самая бестолковая на свете трата времени и энергии. Ведь существует масса других способов времяпрепровождения. Например, сидение на диване.

– Все отлично. Джон!

Дортмундер обернулся к Энди, который уселся в кресло и чем-то увлеченно занимался за столом.

– Отлично? Что отлично?

– Вот, посмотри.

Дортмундер подошел к нему. Энди вытащил из ящика фирменный бланк с логотипом «ТЮИ» и красными чернилами написал на нем: «Сондерс, с пакетом КПД разберется моя секретарша. Фербенкс. Р.S.Эту записку забери с собой».

– «Эту записку забери с собой»? – переспросил Дортмундер.

– Ну да, нельзя, чтобы она здесь оставалась.

– А он не удивится, что надо забирать ее с собой?

– Удивится? Почему этот Сондерс должен удивиться? Этот обычный молодой клерк, которому платят не за удивление, а за прилежание. Если бы я попросил его сжечь записку, это было бы чересчур. А вот просто забрать с собой листок бумаги – это самое оно. Это Сондерс сделает, даже не задумываясь.

Дортмундер еще раз прочитал записку, хмуро взглянул на большой пакет из оберточной бумаги, содержащий десять пухлых белых конвертов и признал:

– Это может сработать.

– Джон, это наверняка сработает! Какие в худшем случае могут быть непредвиденные осложнения? Даже если появятся копы, мы в любом случае подождем снаружи, пока они не уедут. Мы должны рискнуть! Мы не можем оставить эти деньги здесь.

Дортмундер немного подумал, пожал плечами и признал:

– Ты прав. Иногда имеет смысл рискнуть.

– Вот и славно.

Когда Энди встал из-за стола, то толстый пакет из оберточной бумаги был крепко зажат у него подмышкой.

Когда Дортмундер и Келп вернулись в отель, обе женщины, уже проснувшиеся и одетые, сидели в номере у Мэй и смотрели утреннее шоу по телевизору. На их лицах, обращенных к вошедшим, были написаны ожидание и надежда. Мэй кинула взгляд на руку Дортмундера и все сразу поняла.

– Ты не вернул его.

– Он так и не приехал,– объяснил Дортмундер.

– Но у нас появился новый план,– сообщил Энди и добавил, демонстрируя пакет из оберточной бумаги.– А также мы немного заработали. Здесь пятьдесят штук.

– Это то, о чем я думаю? – поинтересовалась Энн-Мэри.

– Это деньги КПД,– ответил Энди.

Очевидно, Энн-Мэри знала, о чем идет речь, поскольку звонко расхохоталась. Отсмеявшись, она заметила:

– Наконец-то теория просачивания благ [38] Теория просачивания благ сверху вниз (trickle-down theory) утверждает, что выгоды монополий совпадают с выгодами потребителей, и с ростом доходов монополий растет благосостояние обычных граждан. заработала.

– Джон, расскажи нам все,– попросила Мэй.

Что Дортмундер и сделал, то и дело прерываемый красочными добавлениями Энди и вопросами Энн-Мэри. Наконец, он подытожил:

– Таким образом, мы остаемся здесь еще на одну ночь. Вечером я все-таки встречусь с Максом Фербенксом и верну свое кольцо. Но для подстраховки, думаю, надо позвонить Уолли.

– Которому Уолли – Нурру? – уточнил Энди и пояснил для Энн-Мэри.– Это наш спец по компьютерам, он имеет доступ ко всему на свете.

– Мы ожидали, что Фербенкс появится вчера в этой квартире, но он не приехал,– продолжал Дортмундер.– Полагаю, что этим утром он все же выступит в Конгрессе, но совершенно не в курсе, что он намерен делать дальше. Он где-то пропадал все выходные. Что он задумал? Что вообще творится? Считаю, что просто необходимо узнать новости от Уолли. Семь минут девятого – не рано для звонка?

– Они там в Дадсоне все – ранние пташки,– заверил его Энди.

Дортмундер набрал номер, и сначала у него состоялся продолжительный милый разговор о пустяках с Миртл Стрит, подружкой Уолли, а потом к трубке подошел и он сам, более запыхавшийся, чем обычно.

– Джон! Я много раз пытался тебе дозвониться.

– Черт побери, я это чувствовал. Что случилось, Уолли?

– Не знаю что, но явно случилось. Фербенкс разослал всем сообщения, что с настоящего времени больше не будет поступать никакой информации о его местонахождении. Если кто-то хочет связаться с ним, то должен делать это через его штаб-квартиру в Вилмингтоне, штат Делавэр, где он не был ни разу в жизни, даже на церемонии закладки первого камня в фундамент нового здания.

– Мать твою! Но почему?

– Не знаю, Джон, прости. Мне лишь еще известно, что он запланировал две деловые встречи в Чикаго. Но когда он туда прибудет, где остановится и когда уедет, я не в курсе. Также мне известны ориентировочные даты его визита в Австралию, где он...

– Это мне не поможет.

– Понимаю, Джон. Еще через неделю, в следующий понедельник, он должен быть в Лас-Вегасе.

– То есть Вегас не отменился?

– Похоже, нет. Все было запланировано заранее и поэтому эту информацию не успели засекретить. Но вот после Лас-Вегаса – ни единого слова о том, куда он собирается. Ни единого!

– А есть конкретика про Вегас?

– Сразу по возвращению из Австралии он должен провести следующие понедельник и вторник в отеле «Гайети».

– Если снова не передумает.

– Сожалею, Джон, но я сделал все возможное, чтобы отследить его перемещения. Вообще-то все это очень не похоже на Макса Фербенкса. Возможно, за ним следит Налоговая служба или кто-то еще.

– Скорее, кто-то еще. Спасибо, Уолли. Если вдруг узнаешь что-то новенькое...