Дональд Уэстлейк - Куда уж хуже

– Сондерс не мог попасться на такую примитивную уловку!

– Но он попался, сэр. И был уверен, что все нормально, пока ему не позвонила женщина из «И.М.КПД» и не поинтересовалась, а где же, собственно, взнос. Только тогда Сондерс связался с вашей секретаршей и еще несколькими получателями, узнал правду и сообщил мне.

– Вот сукин сын! Пятьдесят тысяч долларов! – Макс задыхался от злости.

– В одном из комитетов, кажется, «Б.А.С.КПД»,– продолжал тем временем Эрл,– отказались принимать объяснения и извинения Сондерса и сочли эту задержку проявлением корпоративного высокомерия и давления. Они просили передать, чтобы вы больше не рассчитывали на их сенатора.

– Вот черт! Черт, черт, черт! Макс как раз имел большие виды именно на этого проклятого сенатора. Для этого было уже открыто несколько банковских счетов... Теперь все полетело в тартарары. И все из-за какого-то захудалого мелкого воришки!

– В Лас-Вегасе! – возопил Макс. Он не мог припомнить, чтобы так выходил из себя даже во времена своего первого брака.– Мы схватим этого мерзавца в Лас-Вегасе, и я лично порву его на куски!

– Да, сэр,– кивнул Эрл.– Я и мои люди будем счастливы предоставить вам такую возможность.

Детектив Бернард Клемацки, в настоящее время расследующий ограбление квартиры Фербенкса в «Н-Джой», поддерживал контакты с огромным количеством людей. Он считал это крайне полезным, потому что никогда нельзя знать заранее, кто сообщит сведения, которые помогут ему сработать максимально быстро и эффективно. А Клемацки нравилось работать быстро и эффективно.

Среди самых разнообразных знакомых Бернарда Клемацки имелись и те, кто стоял с другой стороны закона. Одним из них был его старый приятель Эндрю Октавиан Келп, который время от времени делился информацией, весьма полезной как лично для Клемацки, так и для всего общества в целом.

При этом Келп вовсе не стучал на своих собратьев по ремеслу. Просто, учитывая его недюжинные знания преступного мира, он иногда помогал Клемацки консультациями в особо запутанных делах. С другой стороны, Келп периодически испытывал потребность в информации, которую не мог получить нигде, кроме как у старины Бернарда. При этом в их отношениях всегда присутствовали строгие рамки: как Келп никогда никого не закладывал, так и Клемацки в жизни не стал бы делиться фактами, которые могли бы помочь совершить преступление. Подобное сотрудничество их вполне устраивало. Кроме того, им попросту нравилось общаться друг с другом.

Вот почему в воскресенье, 14 мая, Бернард Клемацки, желая проверить одну возникшую у него теорию, позвонил Энди Келпу, но не застал того дома (тот в это время был на пути в Вашингтон) и оставил сообщение на автоответчике. То же самое повторилось и в понедельник утром. Весь день Клемацки ездил по делам, а вернувшись вечером в участок, он, в свою очередь, обнаружил сообщение от Келпа, тут же позвонил ему и снова пообщался с автоответчиком. Затем он отправился домой, а во вторник утром на автоответчике в участке его опять ждал привет от Келпа. В середине дня, когда Клемацки собрался пойти пообедать и уже спускался по лестнице, его сверху окликнул другой детектив:

– Там какой-то парень говорит по телефону, что ты его искал.

Мысли по обыкновению голодного Клемацки были заняты исключительно предстоящим обедом, но он все же остановился и уточнил:

– Спроси, а его фамилия случайно не Келп?

Детектив вернулся в отдел, а Клемацки ждал на лестнице и озабоченно прислушивался к бурчанию в собственном животе. Наконец, коллега вернулся и сообщил:

– Он спрашивает, кто и зачем интересуется его фамилией.

– Это Энди,– улыбнулся Клемацки.– Скажи, что я сейчас подойду.

Поскольку в этот раз в информации нуждался Клемацки, то он и расплачивался за обед. Энди выбрал «Сазерак», кафе в новоорлеанском стиле на углу Гудзон-стрит и Перри-стрит в Гринвич-Виллидже, в квартале от 6-го полицейского участка. Они договорились встретиться в час, но Бернарда в последний момент задержала пара неотложных дел, и он опоздал на двадцать минут.

Энди сидел у окна, наблюдая за копами, направляющимися в 6-ой участок и обратно. Бернард повесил на крючок головной убор (в последнее время он пристрастился носить тирольскую шляпу с пером, считая, что она придает ему более залихватский вид) и сел за столик спиной к улице.

– Привет, Энди! Хорошо выглядишь.

– Классная шляпа,– заметил Энди в ответ.

– Спасибо.

– Когда я увидел, как ты идешь по улице, то решил сначала, что это Питер О’Тул [39] Питер О’Тул (1932-2013) – известный британский актер. Наиболее известные роли в фильмах: «Как украсть миллион», «Лев зимой», «Трюкач», «Калигула» и др. .

– По-моему, он намного выше меня.

– Ну хорошо, не Питер, а его брат.

Подошла официантка, и Энди сделал заказ:

– Мне «Амстел» и пироги с крабами.

Бернард, поскольку счет оплачивал он, озабоченно спросил:

– Энди, ты что, собираешься пить за обедом?

– Это потому, что здесь, рядом с участком, я чувствую себя в полной безопасности,– пояснил Энди.

Бернард пробежался по меню и решил, что будет джамбалайю [40] Джамбалайя – блюдо креольской кухни: рис с ветчиной или морепродуктами. , которая выглядела достаточно сытно и не очень дорого и (какого черта, почему бы и нет?) тоже «Амстел».

Официантка удалилась, и Энди спросил:

– Видишь гараж на углу?

Бернард обернулся. Прямо через дорогу располагался гараж из красного кирпича, из которого то и дело выезжали такси.

– И что?

– Он не кажется тебе знакомым?

– Кажется. Я его вижу всякий раз, когда бываю в 6-ом участке.

– Ты мог видеть его по телевизору.

– Я?

Они снимали его в шоу «Такси».

– Серьезно? – Бернард еще раз повернулся, чтобы посмотреть и заметил.– По телевизору он выглядел намного чище.

– Ну, знаешь ли, всякие там телевизионные штучки.

– Это да.

Официантка принесла пиво, и они дружно сделали по глотку.

– Что-то про тебя ничего не слышно в последнее время,– сказал Бернард.

– Вот и хорошо.

– Я уж было загрустил, что ты завязал или переехал.

– И то, и другое,– подтвердил Энди и заморгал, как бешеный.– Я завязал, так как обнаружил, что криминал не приносит особых доходов. Поэтому теперь я веду честную жизнь и счастлив, что...

– Ты моргаешь,– хмыкнул Бернард. Они оба знали, что когда Энди врет, он начинает часто моргать, что было явным недостатком для человека его профессии.

Энди вздохнул, прекратил моргать и сменил тему:

– А как у тебя дела, Бернард?

– Захватывающе. Мы ловим все больше и больше плохих парней.

– Вот как?

– Ну да. Тюрьмы заполняются быстрее, чем их успевают строить.