Татьяна Луганцева - Мир вашему дурдому!

— Нет. Я звоню сообщить, что одному человеку угрожает опасность, — сказала она.

— Что вы говорите? Какому человеку? Какая опасность? Вы там, Муза, обкурились или опять напились? Только не убивайте снова! А то это уже будет отягчающее обстоятельство, — зевнул Константин Сергеевич.

— Я не обкурилась! Почему вы так со мной разговариваете? И я не пьяна! А если с этим человеком что-то случится, то это будет на вашей совести! — выпалила Муза.

— Вы не кипятитесь, Кипяткова! Кого вы имеете в виду? — попытался пошутить следователь.

— Тамару, проживающую в городе Бежецке, адрес сейчас скажу…

В трубке повисла тяжелая пауза.

— Муза, как вас там по батюшке?

— Батюшку моего не трогайте. Муза Юрьевна я.

— Вот-вот. Вы приехали из Москвы и, насколько я помню, говорили, что никогда до этого не были в нашем городе.

— Никогда, — подтвердила Муза.

— Так какого же хрена вы сейчас крутите мне мозги про какую-то Тамару? Да еще проживающую в Бежецке? Это ваша знакомая?

— Нет.

— Это уже хорошо для Тамары! Почему выбор пал именно на эту несчастную? — распалялся Константин Сергеевич, и Муза поняла, что разговор не получится.

— Что вы такое говорите? Никого я не убивала и не собираюсь. Просто этому человеку может грозить опасность, я так думаю…

— Какая опасность? Почему?

— Она останавливалась в гостинице «Турист», — ответила Муза, понимая сама, насколько неубедительно звучат ее слова.

Это была как раз одна из тех ситуаций, когда она что-то понимала и предчувствовала, но внятно объяснить и доказать это не представлялось никакой возможности. Тем более с таким настроем следователя относительно ее слов.

— Опять вы за свое? При чем тут «Турист»? Или, по-вашему, всем постояльцам автоматически угрожает опасность? Уж не потому ли, что там вы остановились? — ехидно спросил следователь.

— Опасность грозит только одиноким женщинам… — пояснила Муза.

— Я не хочу слушать этот бред! — оборвал ее Константин Сергеевич.

— Мое дело — предупредить.

— Вы сейчас где? — вдруг спросил он.

— В городе Удомля.

— Понятно! Может, это так радиация с непривычки действует? Вы поберегите себя, Муза Юрьевна, я не снял с вас подозрение, — сказал следователь и прервал связь.

Муза еще несколько секунд просидела с трубкой около уха, смотря в пустоту.

— Что? Не поверил? — спросила Юлия Михайловна.

— А чему верить? Ни одного факта, да и вообще ощущение, что я попала в параллельную реальность. Да и относится он ко мне предвзято, это тоже факт.

— Хочешь сказать, что если ты сейчас поедешь в Бежецк к какой-то Тамаре, которую тоже не знаешь, тоже можешь поспеть прямо к несчастному случаю? — спросила с набитым ртом Юлия Михайловна.

— Именно это я и хочу сказать. А вот доказательств и подозрений никаких. — Муза поняла, что ей удобно разговаривать только с этой женщиной, потому что она единственная, кто ей верит, не задавая лишних вопросов, как-то участвует и сочувствует.

— Давай выпьем? — предложила Юлия Михайловна. — У них клюквенная настойка потрясающая. — Недолго думая, Юлия Михайловна заказала графинчик с настойкой. — Расскажи мне, в чем суть вопроса? Вдруг что-нибудь вместе надумаем? Говорю же: я свободна, — попросила она.

И Муза, полностью ей доверившаяся, рассказала историю, в которую невольно влезла.

— Интересное дело, — задумалась женщина, закашлявшись. — И в полиции не верят?

— Нет, конечно! Сама же слышала реакцию представителя власти.

— Ну да. Что им копать? Ворошить неизвестно что в прошлом? Нароешь еще себе на жалобу и понижение по службе… Да и жалоб-то не было! Не было жалоб в полицию — нет и пострадавших! Глупо ввязываться. Их тоже можно понять, что слышать ничего не хотят, — прокомментировала Юлия Михайловна.

— А я теперь тоже не знаю, что мне делать. Наверное, не надо никуда ехать, забыть всю эту историю и тем самым сохранить жизнь хоть Тамаре? — размышляла вслух Муза.

Юлия Михайловна усмехнулась, снова разливая довольно забористую наливку.

— Ты уж из себя этакого ангела смерти не строй! Не ты им несешь неприятности, влезли они уже, похоже, во что-то.

— А кто? Кто во всем виноват?

— Началось все, как я поняла, когда горничная проговорилась о нелицеприятных событиях годовалой давности. Ее и убрали.

— Мы с ней были вдвоем, больше этот разговор никто не слышал, — сказала Муза.

— Кто-то мог подслушать, или она с кем-то еще поделилась, не только с тобой… Вывод из этого какой?

— Какой? — спросила Муза, оценив наливку на вкус.

— Значит, события имели место быть, раз на эту информацию так отреагировали и стали убирать участников той истории. Поэтому поедешь ты в Бежецк или не поедешь, той женщине все равно будет грозить опасность, — заключила Юлия Михайловна, и Муза согласилась, что в ее словах есть доля правды.

— Тогда я туда поеду, — решила она. — А вдруг успею лично предупредить, чтобы человек был осторожней!

— Когда? — спросила Юлия Михайловна, хрустя хворостом.

— Да я думаю, прямо сегодня и поеду.

— А как же разговор с Толиком? — напомнила Юлия Михайловна.

— Ах, точно! Но у меня на сердце неспокойно. А вдруг этого Анатолия придется ждать с работы, — задумалась Муза.

— Давай выпьем! Лети стрелой в свой Бежецк! Я сама с ним встречусь и обо всем расспрошу. Ты оставь мне телефон, я потом тебе все сообщу! Сразу, как выясню у него! — предложила она.

Муза была ей бесконечно благодарна, на самом деле для нее это была помощь! Они так и сделали.

После кафе Юлия Михайловна посадила Музу в автобус, который должен был доставить ее в центр на автовокзал, оттуда она должна была поехать на другом рейсовом автобусе в Бежецк. Транспортная связь по области осуществлялась через областной центр, из-за этого терялось очень много ценного времени.

Когда Муза добралась до места назначения, был уже поздний вечер. Чувствовала она себя прескверно: два автобуса, в которых она добиралась, везли ее с такой же деликатностью, как везли бы мешок с картошкой. Один автобус ехал с креном в сторону, отчего было очень неудобно сидеть все время в напряжении, и к тому же страшно, что он опрокинется под откос, особенно на поворотах. Это утомило нервную систему, да еще тревожные мысли и собственное бессилие. Было холодно, трясло, и Муза не смогла заснуть, хотя после вкусных пирожков и клюковки ее разморило, да и вообще она устала мотаться.

Бежецк выглядел чуть более цивильно, чем предыдущий городок, но здесь явно экономили на освещении — кругом было очень темно. Муза сразу же спросила у местных жителей, как пройти по нужному адресу, и уже скоро стояла у искомого дома. Домофон не работал, а то, что рядом с домом не наблюдалось ни пожарной, ни «скорой», ни полиции, не могло не радовать в свете последних событий. Муза задумалась у железной двери подъезда, когда внезапно с характерным звуком открылось окно на первом этаже и выглянул седой бородатый мужчина. Обычно в окна смотрят любопытные старушки.