Дональд Уэстлейк - Дорога к гибели

— А время идет, — сказал Ос.

Через дорогу, троица усаживалась в свой Таурус. Глядя на них без бинокля, Марк сказал: — Нам придется использовать этих ребят. Пока не знаю как, но придется. Как-то использовать.

Хорошо, — согласился Ос.

Из-за своего воспитания в Канзасе и Колумбии Анна Мари, когда речь шла о каком-то собрании, на автомате предлагала свою помощь — зачем квартире простаивать?

Но Энди совсем не одобрял идею, согласно которой в три часа дня в их квартире собирались Джим Грин и все остальные, чтобы состряпать новые личности Энди и другим.

— Это же не вечеринка, Анна Мари, — пытался он объяснить свою позицию. — Это больше информационное собрание.

— А я и не говорю, что это вечеринка, — настаивала на своем она, и понимала, что она гнет свою линию.

— Всего пару закусок и, возможно, стакан белого вина.

Нельзя вечно пить пиво или бурбон.

— Нельзя? — вытаращился он на нее.

— Я думаю, что Джим обидится, — продолжала Анна Мари, — ведь он делает нам колоссальное одолжение, он приехал сюда из самого Коннектикута, а мы ему даже не предложил закуску с паштетом.

— Но мы же не на открытие заведения собираемся, Анна Мари, — не унимался Энди, — тем более, что никто из нас не хочет заляпать свои новые документы, подтверждающие личность, паштетом.

Грин придет сюда со своим оборудованием, раздаст что нужно, расскажет что нужно и все.

И все разойдутся.

Она упрямо покачала головой.

— Ты снова хочешь, чтобы люди пришли к нам домой, сели и поговорили, а потом просто ушли. Никто ничего не поест, не поболтает на отвлеченные темы, ни выпьет ничего, кроме твоего пива.

— Ну наконец-то ты поняла, — выдохнул Энди.

Но она все равно продолжала сновать туда-сюда, на случай, если кто-то вдруг станет нуждаться в ее услугах хорошей домохозяйки.

Первый прибыл Стэн Марч.

Она поздоровалась с ним у двери.

— Привет, Стэн.

— Ну, наконец-то Бруклин, — выдохнул Стэн, входя в квартиру. — Я всегда считал, что Канарси — очень удобное место для жизни. До Манхэттена добраться — множество вариантов, можно через Флэтлэндз на Флэтбуш, а там на Манхэттенский мост, вот только на Флэтбуш можно немного застрять, поэтому иногда я еду через Рокэуэй авеню на Истэрн Паркуэй, не на Рокэуэй авеню, который идет на Бушвик, на Бушвик точно ехать не надо.

— Я никогда так не езжу, — согласилась Анна Мари.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

Но Стэн еще не закончил свой монолог.

— И что сделал я, — продолжил он, — на Великой армейской площади устроили такой бардак, развалили все перед библиотекой, невозможно проехать, поэтому я поехал по Вашингтон авеню, через автомагистраль Бруклин-Квинс, проезжая по левой стороне Флашинг, и там опять невозможно проехать.

Почему?

Да потому что там демонстрация против центра резерва ВМС, это два квартала направо, но копы не пускают демонстрантов дальше Вашингтона. Я там остановился, а какой-то парень начал мне сигналить. Я вышел из машины, подошел к этому типу и объяснил, что все эти орущие люди, копы и знаки пикета, если он зрячий и не просто умеет давить на гудок, означают, что дальше проехать нельзя.

Он, в конечном итоге, сдвинулся, так что я, наконец, смог выехать, а этот идиот заехал на мое место и начал там кудахтать, наверное, до сих пор там торчит.

— Может бокал вина?

— Потом я поехал под автомагистралью Бруклин-Квинс в Парк, — не унимался Стэн, — а потом на ТИллари, потом на Бруклинский мост, и выехал на Манхэттен.

— Стэн, — остановила его Анна Мари, — ты приехал первым.

— Могло бы быть и хуже.

— Пива? — предложила она.

— Нет, спасибо, — ответил он.

— Мне еще сегодня придется поездить, — и тут зазвонил дверной звонок.

На этот раз это был Тини, в руках у него был маленький, но очень милый букет розовых роз.

— Вот, — сказал он и протянул букет.

— Ой, Тини, спасибо, — улыбнулась она. — Очень мило с твоей стороны.

— Какая-то девица швырнула этим букетом своему парню в лицо, а потом появились копы, — рассказал он. — Я подумал, чего цветам пропадать.

— Ох. Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Тини вошел, но Анна Мари еще не успела закрыть дверь, как на пороге появился Джим Грин. Он улыбнулся:

— Привет, Анна Мари, как дела?

— Нормально, — ответила она и уже было собиралась закрыть дверь, как появился Джон.

— О, — выдохнула она. — Вы вдвоем пришли?

Джон смутился. Нахмурившись, он посмотрел на Джима и сказал:

— Не думаю.

— Нет, — ответил Джим, а Анна Мари, наконец, могла закрыть дверь.

Из глубин квартиры послышался голос Энди:

— Привет, я тут. Кто-нибудь хочет пива?

— Я пас, — ответил Стэн.

— Может чуть позже, — ответил Джон.

— Мы хотим, — ответил Тини, — посмотреть, кем мы станем.

— Скоро узнаете, — ответил Джим.

Он нес в руках дипломат, который затем положил на кофейный столик. Он открыл защелки, поднял крышку, и внутри Анна Мари увидела несколько маленьких конвертов из манильской бумаги, на каждом черными чернилами было написано имя.

Он достал эти конверты из дипломата и протянул каждому по конверту, четыре раза повторив:

— Это тебе.

Все четверо сразу полезли смотреть, что в конвертах.

Энди сел в свое кресло, Тини занял весь диван, Стэн сел в другое кресло, а Джон примостился на батарею.

Когда все расселись и занялись изучением содержимого конвертов, Джим обратился к Анна Мари:

— Ну что, Анна Мари, теперь у тебя побольше развлечений?

— Другого рода развлечения, — ответила она.

— Слушай, если тебе когда-нибудь понадобится исчезнуть, просто дай мне знать, — сказал он.

— Для тебя у меня будет особая система, не как эта.

— Похоже, их это более, чем устраивает, — улыбнулась Анна Мари, Джим улыбнулся в ответ и посмотрел на остальных.

Им очень нравилось содержимое конвертов; они были похожи на детей, открывающих рождественские подарки под елкой, каждый элемент — замечательный сюрприз.

— Паспорт, — в страхе прошептал Энди.

— Надо иметь, — пояснил Джим.

— Джон Говард Рамзи, — прочитал свое имя Джон.

— Да? — удивился Энди. — А кто это?

— Это я, — ответил Джон.

— Не так уж и плохо, — кивнул Энди.

Он прочитал свое имя в паспорте:

— А я — Фредерик Юстэс Блэнчард. Видимо, я Фрэд.

— А я по-прежнему Джон, — почти похвастался Джон. — Легко запомнить.

Голос Тини прозвучал еще ниже, чем обычно:

— Джудсон Отто Своуп.

Кивнув остальным, он сказал:

— Мне нравится это имя.

Не хотел бы себе имя, которое мне не понравится.

— У меня тут написано, что Я Уоррэн Питэр Джилетт, — сказал Стэн. — Думаю, «Питэр» мне запоминать необязательно.

Он посмотрел чуть вверх по левую сторону, словно выглядывая из окна автомобиля.