Дональд Уэстлейк - Дорога к гибели

Блэнчард указал на Вустера. — Вон там, за своим столом.

— И чем вы занимались?

— Организовывал благотворительные вечера, в которых мистер Холл будет принимать участие.

Не веря своим ушам, лейтенант Орвиль переспросил:

— Монро Холл нуждается в благотворительности?

— О, нет, — махнул рукой Блэнчард. — Он дает деньги. Его репутация потерпела крах некоторое время назад, а теперь мы занимаемся восстановлением его имени.

Лейтенант Вустер ровным тоном сказал:

— Мой дядя потерял все в СомниТек, абсолютно все.

Повернувшись к Вустеру и одарив его все то же улыбкой, Блэнчард сказал:

— Но я уверен, что ему помогла семья.

Лейтенант Вустер слишком много треплется. Он выглядел абсолютно безжизненным, словно к его мозгу подключили зарядку.

— Значит вы организовывали благотворительные вечера сегодня утром, — повторил лейтенант Орвиль. — С кем, откуда?

— С разными людьми, все по телефону. Блэнчард снова указал на безжизненного Вустера. Журнал звонков находится по левую руку вашего партнера.

— Боб, — позвал лейтенант Орвиль, — давай посмотрим этот журнал.

Вернувшись к жизни, лейтенант Вустер взял в руки черную книгу, принес лейтенанту Орвилю и сел обратно. Лейтенант Орвиль уставился нахмурившись в книгу. Листая книгу, он видел многочисленные имена, номера, даты. Нет сомнения, что это все настоящее.

Скользкий сукин сын, этот Блэнчард. «Если б я только мог выйти под прикрытием», — подумал сам себе лейтенант Орвиль. Здесь явно что-то происходит. — До следующего допроса, попрошу вас не покидать территорию поместья, — сказал он.

Блэнчард засмеялся. — Уж я-то точно никуда не денусь, — сказал он сквозь смех. — Я такое не пропущу даже за миллион долларов.

Марк успокаивал сам себя: «Нет никакого смысла дрожать, уже не сейчас, когда все закончилось. По крайней мере, эта часть плана закончилась». Монро Холл был успешно вывезен из своего поместья — с дворецким в нагрузку, ну да ладно — и теперь эти двое были освобождены от повязок и веревок, аккуратно и в полном уюте заперты в двух спальнях с листами фанеры на окнах. Марк, Ос и парни из союза собрались в главной гостиной, сняли чехлы с диванов и кресел, чтобы создать более уютную обстановку. Ос уже заполнил холодильник пивом, часть которого была выпита за победу. И поэтому у Марка больше не было причин, если они вообще были, чтобы дрожать. И все равно, он не мог сдерживаться.

Это чувство нервозности, натянутых нервов началось еще до похищения. Он нормально себя чувствовал, когда они брали напрокат лошадь и фургон, он чувствовал себя нормально, когда они все садились в этот фургон, доверяя руль Маку, он нормально себя чувствовал, даже когда они проехали пост охраны.

Все началось: эти бабочки в животе, раздражительность, непослушное тело, когда он надел лыжную маску. Это ужасное ощущение жаркой шерсти на лице было для него неким шоком, ударом реальности.

«Это все по-настоящему!» — наконец до него дошло. «Мы не просто обсуждаем это, мы это делаем». Он посмотрел на остальных, людей, едущих в качающемся фургоне в полумраке, глядя на их дурацкие маски, которые они выбрали, чтобы скрыть свои лица, он вдруг понял: «Мы сумасшедшие. Люди так не делают. Почему мы не можем просто забыть Монро Холла? Почему мы не можем это отпустить и жить дальше?»

Да уж, не самый подходящий момент для таких мыслей, когда едешь уже от поста охраны к дому Монро Холла. Осмотрев фургон, Марку показалось, что все спокойны, уверены, готовы, знают точно, где может быть опасность и уверены в своих способностях, словно парашютисты на борту самолета с открытой дверью.

И только когда они вывалились из фургона и схватили Холла — и дворецкого, ну да ладно — и остальные начали орать, словно психи, выкрикивать друг другу приказы и все такое прочее, он понял, что они тоже дрожали от страха. Не только он. И это осознание, плюс успех всей операции явно его успокоили, пока Монро Холл не узнал его голос.

И это был тот самый момент. Момент, когда его рот открылся, горло перехватило, глаза округлились, сердце сжалось, а руки начали трястись, словно бахрома на ковбойше. С того момента, его переломило, он молчал, кроме того момента, когда он шепнул на ухо Бадди, чтобы тот сказал Холлу, но теперь ни закрытый в спальне Холл, ни бутылка холодного пива в руке не могли его успокоить.

«Он узнал мой голос!».

— Ну, — начал Мак, плюхнувшись на диван, едва не разлив пиво, потом сделал глоток и добавил, — это была поездочка так поездочка.

— Ты отлично справился, — уверил его Бадди.

— Мы действовали, я бы сказал, — решил высказаться Ос, он едва не улыбнулся, — в лучших традициях фильма «Миссия невыполнима».

Марк чувствовал, что ему есть, что сказать, но слова почему-то не шли. Почему-то его рот не открылся.

«Он узнал мой голос!».

— И какая сейчас будет программа? — сказал Бадди.

— Мы оставим Холла без ужина, — заявил Ос. — Сейчас 4.30. Мы сами поужинаем…

— А что с дворецким? — спросил Эйс.

Все уставились на него. — А что с дворецким? — не понял Ос.

— Он тоже без ужина?

— Ох. Нет, нет, — покачал головой Ос, — его мы покормим. Суп и все такое, с пластиковыми ложками и все такое, чтобы у него не возникало никаких идей.

— Как по мне, он не похож на парня с идеями, — хмыкнул Бадди.

— Согласен, — кивнул Ос. — Но лучше перестраховаться.

— Конечно, — согласился Бадди. — Ну а после того, как мы поужинаем, дворецкий поужинает, а Холл не поужинает, потом что?

— Часов, примерно, в одиннадцать вечера, — сказал Ос, — мы войдем, все в масках и разложим ситуацию Холлу — говорить придется тебе, Бадди.

— Тогда подготовьте мне речь. Лучше даже записать.

— Марк подготовит, — сказал Ос. — Сделаешь, Марк?

Марк кивнул, боясь, что от такого жеста его голова может отвалиться. Но голова осталась на месте.

Ос обратился к остальным:

— По моим прогнозам, сегодня Холл откажется. Поэтому мы обрубим электричество в его комнате и дадим ему возможность подумать еще разок в кромешной темноте. Завтра утром мы принесем ему плотный завтрак, вкусной и ароматной еды, скажем, бекон и вафли с кленовым сиропом, апельсиновый сок и кофе, а потом спросим, готов ли он сотрудничать. Опять же, по моим прогнозам, он снова откажется, поэтому завтрак мы унесем.

— Хорошо, — похвалил Эйс.

— Но тут есть проблема, — не согласился Мак.

Все на него уставились. — Да, Мак? — спокойно отреагировал Ос.

— У меня есть дом и семья, — продолжил Мак.

— Точно, — сказал Бадди так, словно его только что ошарашили таким напоминанием.

— Начнем с того, — продолжил свою мысль Мак, — никто, кроме нас, собравшихся в этой комнате, не знает, чем мы занимаемся.