Дональд Уэстлейк - Плохие новости

Второй час уже затянулся, но никто не хотел этого признавать. За огромным окном буря бушевала в темноте и ударялась о горы. На улице царила кромешная тьма, ничего не было видно, но было слышно, как свистел ветер, а снег бился о стекла. А в доме было тепло и сухо. Пока кто-то из них выходил в туалет, другие пили воду. Чтобы как-то себя занять, они продолжали играть в уно. А потом для Хьюги была подготовлена комната для гостей.

На третьем часу девочки уже начали зевать, а Хьюги начал проявлять рассеянность, что говорило о том, что он познал все глубины игры в уно и был готов к другому вызову. Но никто не хотел идти спать, однако делать было нечего, кроме как сидеть в небольшом кругу света. А раз уж они тут сидели, то почему бы им не играть в уно.

В полночь Вивека сказала:

— Ну, все. Пора спать.

— Еще разок, — попросила Ванесса, всегда кто-то об этом просил.

— Хьюги раздаст последний раз, — добавила Вирджиния.

— Вот и отлично, — сказала Виктория.

Но опять ее превзошли по численности.

— Только один раз, — сказала Вивека, как будто это была ее идея.

— Хорошо, — сдался Хьюги.

Они уже прошли полраунда, как вдруг Виктория вскрикнула:

— Посмотрите на эти огоньки!

Все повернулись в сторону окон, и все что-то увидели. Это было какое-то транспортное средство, полностью оснащенное яркими огоньками красного, желтого и белого цвета, и оно медленно карабкалось вверх по склону в сторону дома.

— Как они это делают? — удивилась Вивека. — Никто не может проехать по той дороге ночью.

— Это снегоуборочная машина, — сказал Хьюги, опираясь на свой многолетний опыт полицейского в Нью-Йорке. Он встал из-за стола с нескрываемой радостью, что, наконец, игра в уно закончилась еще до предполагаемого финала, потом подошел к окнам — не к желтому — и сказал: — Снегоуборочная машина подъезжает к дому.

— Но они же так не делают, — сказала Вивека, вставая из-за стола и подходя к окну, чтобы рассмотреть огоньки. — Она выглядит, как одна из тех, что используют для чистки шоссе. Джерри с заправки приедет завтра и все почистит.

— Но они уже здесь, — сказал Хьюги. — Пойду-ка я посмотрю, что к чему.

— Мы все пойдем, — заявила Ванесса, кинув свои карты на стол и вскочив на ноги.

— Даже не думайте, — сказала Вивека. — Девочки, вы не пойдете на улицу в такую бурю.

— Нет, мам, пойдем, — твердо сказала Вирджиния.

— Мы постоим в дверях, — попросила Виктория.

— Вы никуда не пойдете, — четко сказала Вивека.

— Хотела бы я себе такую машину, — сказала мама Марча.

— Тогда для начала научись настаивать на том, чтобы клиенты садились в машину, — предложил Марч.

— Я сейчас не про клиентов думала, — ответила его мама.

Двое уютно разместились в теплой кабине кливлендского распределителя песка, прочищая извилистую и крутую дорогу до Турстеда. Дортмундер, Келп и Тини ехали сзади в открытой кабине, неизвестно, через какие испытания им приходилось проходить. Однако оно того стоило, ведь они все заработают достаточно денег.

Снег был тяжелый и мокрый, что, по их мнению, было очень хорошо. Распределителю песка было, по сути, все равно мокрый снег или нет, однако лед на дороге мог отнять у них какое-то время.

На этой горе не было видно абсолютно ничего, только заснеженная дорога, снежный ветер и заснеженные деревья вокруг; кроме разноцветных огоньков, исходящих от распределителя песка, не было ничего, только кромешная тьма. Но там наверху вдруг мама Марча заметила какое-то мерцание, тусклый свет, словно свет на чердаке, который видно с длинных ступенек.

— Думаю, это он, — сказала она.

Все внимание ее сына было сосредоточено на дороге, чтобы найти дорогу подо всем этим снегом.

— Ты думаешь, что это «он»? — спросил он, поворачивая руль то в одну сторону, то в другую, сильнее нажимая на педаль газа, отпуская педаль газа, потом снова нажимая посильней.

— Там свет, — пояснила его мама. — Как говорят, как свечение от призрака.

— Это хорошо, — подметил Марч. — Хорошо, что у них есть свет, тогда мы скажем, что именно его мы и увидели.

Трое сзади в открытой кабине распределителя песка не видела абсолютно ничего, и они даже и не пытались вглядываться. Они старались как можно ближе прижаться к закрытой кабине, потому что там казалось, что ветер был хоть на одну милю в час, но меньше, а снежные хлопья, минимум на семь миль в минуту. Они взяли с собой из отеля покрывала, чтобы в них завернуть ценности, но теперь они сами в них укутались так, что были больше похожи на заснеженные мешки из прачечной, как будто водитель забрал их из чистки и забыл про них. Каждый раз, когда машина дергалась, что она делала постоянно, они врезались друг в друга и в металлическую стену, разделяющую их от теплой закрытой кабины.

— Дортмундер, — прорычал сквозь одеяло Тини, — когда это все закончится, нам нужно будет обсудить этот твой план.

К счастью, из-за ветра и прочих «радостей», происходящих вокруг, Дортмундер его не услышал.

— Свет движется, — заметил Марч.

— Жутковато, — почти шепотом сказала его мама.

Теперь, когда они приблизились, уже можно было различить очертания дома, хотя больше они помнили с сайта Турстеда, нежели видели что-то сейчас. Там наверху, на втором этаже, точка света начала двигаться, минуя окна, некоторые из которых были выложены цветной мозаикой, как будто маяк, указывающий дорогу потерявшемуся в море кораблю в сильный шторм, как, например, сейчас.

— Они нас заметили, — сказал Марч. — И они спускаются.

— Хорошо.

Согласно их знаниям о Турстеде, полученным из картинок с сайта, дверь справа, если считать в сторону задней двери, вела в фойе, откуда лестница вела в апартаменты, где жила семья. Дальше в стене был вход на нижний этаж, это был не главный вход, а второй, который вел в первозданную старинную кухню. Марч подъехал, хотя скорее пропахал дорогу к дому по правой стороне, теряя из виду свет, и остановился перед входом для семьи, а задней частью машины перед другим входом. Как только Марч передвинул рычаг коробки передач в положение «Парковка», как дверь открылась, и из нее вышел парень в большой темной шерстяной шляпе и большом темном бушлате. Он светил перед собой фонариком в сторону самосвала. За ним кто-то стоял, все еще находясь внутри дома, у этого «кого-то» в руках было что-то наподобие лампы, благодаря которой и было более или менее видно этого парня. Марч пришел к выводу, что это коп. Бывший коп. На пенсии.

— У них коп, — взволнованно сказала мама Марча.

— Я вижу, — спокойно ответил Марч. — Но ведь ничего не происходит, — сказал он и открыл водительскую дверь.

Дортмундер, Келп и Тини вылезли из покрывал, медленно и осторожно, словно бабочки выползают из своих коконов. Они отряхнулись, покрывала все еще были на плечах, они как уточки пошли к задней части самосвала, где задвижки были недавно смазаны WD-40.