Виктория Платова - Такси для ангела

Но триумф Минны длился недолго. Он был безжалостно разрушен громкими, как артиллерийская канонада, аплодисментами Теодоры‑Эйприл‑Вивиан‑Октавии Мкамбе.

— Браво, Минна! Значит, бог помогал вам рыться в черноземе! И поддерживал горшочек. И направлял лопатку! — Не удостоив Минну и взглядом, Теа обернулась к буряту: — Сколько растений в вашей оранжерее, Ботболт?

— Сколько?

— Ну да, сколько? Какое количество?

Ботболт дернул себя за мочку уха.

— Никто точно не подсчитывал, но что‑то около двух тысяч.

— Ага, — Теа явно не торопилась возлагать цветы к подножью мемориала имени провидицы Минны. — Значит, около двух тысяч. Но из этих двух тысяч дорогая Минна выбирает именно ту, распротак ее, пальму, под которой захоронен перстень. А до этого всячески пытается акцентировать на ней внимание. Вам не кажется это странным?

— На что вы намекаете, дорогая Теа? — тотчас же забыв о нелестном определении «мерзавка», разволновалась Минна.

— Я не намекаю. Я просто пытаюсь размышлять. И приглашаю к размышлению всех присутствующих. Вы, Алиса… Вы слышали, как дорогая Минна старалась выделить именно это растение? Как она над ним причитала?

— Слышала.

— Кто еще слышал?

— Я, — после небольшой паузы сказал Ботболт.

— Еще?

— Хозяин.

— Если я скажу, что тоже слышала, это не будет художественным преувеличением? — Теа, оправившись после нокдауна, нанесенного ей Минной, уже сама готова была отправить ее — и не в нокдаун, а в нокаут.

— Ну и что вы хотите этим доказать? — проигрывать бой Минне явно не хотелось. Особенно после такого впечатляющего хука справа.

— Ничего. Вы сделали все, чтобы свидетели отметили про себя… как это вы ее назвали? Пахиру, что ли? Все остальное дело техники. Если в первом акте заявлено ружье — в четвертом оно должно выстрелить. Если в первом акте заявлена пальма — в четвертом под ней обязательно найдется улика. Грубо работаете, дорогая Минна. Грубо и бездарно. Чем тягаться с чеховскими постулатами, занимались бы лучше своими вампирами, ей‑богу!

— Вы хотите сказать, что я сама… Я сама подложила перстень?

— Вероятность один к двум тысячам чрезвычайно мала. Вы никогда не убедите меня, что находка этой копеечной бижутерии — счастливая случайность. А тем более — в вашем случае. Вы даже рубля в «Спортлото» никогда не выигрывали. Я сама читала об этом в вашем интервью, дорогая Минна! В общем, делайте выводы сами.

— Вы… Вы… — по лицу Минны галопом пронесся синюшный призрак апоплексического удара. — Вы намекаете, что я все это подстроила?

— Умному достаточно, — ушла от прямого ответа Теа.

— Но это же клевета! Клевета! Как я могла заказать копию перстня, если я никогда не видела оригинала?!

— Зачем же так, дорогая Минна! — Моментально перестроившаяся Софья отыскала‑таки возможность ущучить толстуху. — Всем известно, как госпожа Тропинина дорожит этой вещицей. Этой дорогой безделушкой. Она с ней не расстается. И в любом иллюстрированном журнале можно найти изображение их обеих. Причем крупным планом. Так что срисовать перстень и заказать его любому мало‑мальски приличному ювелиру не составило бы особого труда…

Теа послала Софье исполненный благодарности взгляд и продолжила тему:

— Тем более что я подробно рассказывала о перстне в астрологической программе «Звездные камни». Куда вас, кстати, ни разу не приглашали, дорогая Минна.

— Зато меня два раза приглашали на ток‑шоу «Зоопарк в кармане»! — нашлась Минна. — А вас там и близко не было!

— Тоже мне радость! Двадцать минут вещать про свою облезлую ангорскую кошку и пристраивать облезлых чужих! Популярная писательница Минна Майерлинг, видите ли, возглавляет ассоциацию помощи бездомным животным «Найди меня!».

— И я горжусь этим! Все благороднее, чем по сомнительным презентациям таскаться! И клянчить статейки про себя у пьянчужек‑журналистов!

— Я никогда не клянчила статейки!

— Ах да, вы их не клянчили, вы за них платили!

— Наглая ложь! А с этой вашей ассоциацией тоже не все слава богу, — Теа сжалась в пружину, острие которой было нацелено Минне в глаз. — Говорят, вы продаете собак корейским ресторанам. За конвертируемую валюту!

— Что‑о?! — Мне показалось, что Минна сейчас взорвется, и, чтобы уберечься от возможных осколков, я на всякий случай укрылась за хрупкой спиной Чижа. — Как вы смеете!..

— За что купила, за то и продаю. А что касается перстня, то сделать его копию мог кто угодно! Вот так‑то. И потом, в оранжерее нашли ваш платок. Ваш, а не мой.

— Меня подставили, — плачущим голосом прошептала Минна.

— А почему вы не допускаете, что и меня могли подставить?..

— Я вас не подставляла!

— Но ведь перстень обнаружили именно вы! Да и где бы я могла хранить настоящий, пока использовала фальшивый? Не во рту же я его держала, в самом деле! У меня, в отличие от вас, даже сумочки нет!

Сумочки у Теа действительно не было. В отличие от Софьи с ее ридикюлем и Минны с ее похожим на солдатский вещмешок кисетом для табака и трубки. И Софья, и Минна носились с двумя этими почтенными вещами как курица с яйцом, и ни разу не выпустили их из рук — ни во время обеда, ни во время убийства, ни во время импровизированного расследования.

— Это еще ничего не значит, дорогая Теа. Вы могли оставить настоящий перстень где‑нибудь в укромном месте в оранжерее, а потом, когда дело было сделано, просто заменить фальшивку на настоящий. Только и всего! — не сдавалась Минна. — Или спрятать его прямо на теле.

— В трусах, что ли?

— А хоть бы и в трусах! Или вот, в вашей жилетке!

Спустя секунду произошло непредвиденное: Минна шагнула к Теа и бесцеремонно распахнула полы ее желто‑красного жилета. Теа и слова не успела сказать, и пальцем не успела пошевелить. А застывшему в изумлении обществу предстала совершенно удивительная картина: внутренняя поверхность жилета была усеяна карманами и кармашками различных форм, размеров и модификаций. Судя по всему, в этих любовно нашитых карманах можно было спрятать все, что угодно: от канцелярской кнопки до пары ракет средней дальности.

В оранжерее повисла кладбищенская тишина.

— Интересный у вас жилет, дорогая Теа, — проворковала Минна. Она и не думала выпускать из рук разом обмякшую мулатку. — Причуды производителя или сами нашивали?

Теа смотрела на Минну, как кролик на удава. Казалось, она вообще не слышала вопроса.

— Так и будем молчать?

— Это… Это модель от Гая Маттиоло… — пролепетала Теа. — Я купила ее в Риме… По случаю… Она стоила мне больших денег…Тысячу восемьсот сорок один доллар…

Священное, как индийская корова, имя преуспевающего модельера не произвело на дремучую Минну никакого впечатления.