Виктория Платова - Такси для ангела

Софья, до этого молчавшая, неожиданно выступила вперед:

— Лично я оправдываться не собираюсь, но хочу сообщить… Одна из вещей в доме показалась мне подозрительной. А именно — нож. Похожий нож проходил у нас по одному делу об убийстве. Так вот. Я взяла этот нож. Чтобы отдать его на экспертизу. Сами понимаете: убийство — вещь серьезная! Я как раз хотела сообщить об этом нашему другу Ботболту, ни в коей мере не желая бросить тень на его хозяина. Но…

— Но? — спросила Теа.

— Но? — спросила Минна.

— …но не успела. А сейчас сообщаю. Вот так.

Софья открыла ридикюль и победно вознесла над головой узкий серебряный стилет, рукоять которого была украшена камнями. По красоте и изяществу стилет мог поспорить со священными письменами из стран Магриба. А то и превзойти их.

Ботболт подошел к Софье, вынул стилет у нее из пальцев, обмахнул его фланелью и уже привычно забубнил:

— Червленое серебро, дамасская сталь, два рубина и надпись на клинке «Cominus et eminus». «Вблизи и вдали». Принадлежал генуэзскому дожу шестнадцатого века. Был куплен хозяином на аукционе в Париже в этом году.

— Уж не генуэзский ли дож проходил у вас по делу об убийстве? — съязвила Теа. — Старик, видимо, хорошо сохранился…

— Не ваше дело. Разглашать тайны следствия я не собираюсь!

— А вот вы — вы не просто воровка, Софья! Вы к тому же еще и пошлая лгунья. Свистнули кинжал для своих нужд и прикрываетесь святым именем закона!.. Хотя бы прессы устыдились.

Упоминание о прессе, в лице моей бывшей подруги Дашки и ее диктофона без батареек, а также инициативного болвана Чижа, заставило писательниц присмиреть и снова объединиться перед лицом опасности.

Только что они готовы были перерезать друг другу глотки и пропустить в образовавшееся отверстие языки — и вот теперь взаимная неприязнь улетучилась как дым. Не то чтобы они перестали ненавидеть друг друга, нет — теперь для ненависти было гораздо больше оснований. Но пресса!.. Не нужно было обладать особым воображением, чтобы представить восторженный гул бульварных газет!

«ТЕОДОРА ТРОПИНИНА ИГРАЕТНА КРАДЕНЫХ ЛОЖКАХ»

«ПРЕСТУПЛЕНИЕ МИННЫ МАЙЕРЛИНГ,ИЛИ К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ЛЮБОВЬК СВЯЩЕННЫМ ТЕКСТАМ»

«СОФЬЯ САФЬЯНОВАДАЕТ ФОРУ МАТЕРЫМ УГОЛОВНИКАМ»

И это еще были бы самые щадящие заголовки! Да и хищно вытянувшийся нос Дашки никаких сомнений не оставлял: эта сдаст горе‑воровок с потрохами!

Первой оценила ситуацию Теа.

— Господи! Мы совсем с ума сошли, — патетически воскликнула она. — Возводим мелкие несуразицы в ранг преступления, в то время как настоящий преступник вольготно расхаживает между нами! Нужно говорить о главном — об убийстве. А не делать из мухи слона! Наша дорогая Минна решила просто прочистить нос, а ее огульно обвиняют в краже каких‑то кусков ткани, которым и цена‑то три копейки!

— Восемнадцать тысяч долларов, — смиренно поправил Теа Ботболт.

— Может быть, у вас и чек сохранился? На покупку? — парировала Теа.

— Нет, но есть бумаги…

Теа демонстративно повернулась к Ботболту спиной и продолжила:

— А кинжал! Это же смех в раю! Где гарантия того, что он — не копия ножа, который действительно фигурировал в преступлении?

— Нет такой гарантии! — хором ответствовали Минна и Софья.

— Вот видите! Так что наша дорогая Софья поступила как настоящий профессионал сыска, и ее бдительность заслуживает только поощрения! Я уже не говорю о приснопамятных ложках! С этими ложками нужно еще разобраться, равно как и с пьяницами из вашей обслуги! Вместо того чтобы следить за порядком, разбрасывают столовые приборы где ни попадя! Две ложки я лично подобрала у мойки! А еще одну — у камина!

— Точно! — обрадовалась Минна. — Я сама видела, как две ложки валялись у мойки!

— А я видела третью у камина! — обрадовалась Софья. — Я еще подумала тогда: нужно разобраться с пьяницами из обслуги, которые спустя рукава относятся к своим обязанностям! Сама хотела ее поднять, эту злополучную ложку, да дорогая Теа меня опередила!

— Да‑да! — обрадовалась Теа. — Мы с вами едва руками не столкнулись, помните?

— Конечно же, помню!..

Я понятия не имела, какими писательницами были на самом деле СС, ТТ и ММ — плохими или очень плохими, но по части изворотливости они могли обскакать всех классиков, вместе взятых!

— Вам не кажется, дорогие дамы, что кто‑то специально пытается навести тень на плетень? — Теа, казалось, источала аромат мирта и роз. — И уводит нас в сомнительные следственные эксперименты по поводу злосчастных предметов обихода? Вместо того, чтобы сосредоточиться на убийстве!

— Кажется, — подтвердила Минна.

— Еще как кажется! — подтвердила Софья.

— Вот и отлично! — Чиж, чутко реагирующий на время «Х», вышел из тени Pachira Aquatica. — Давайте сосредоточимся на убийстве. И если уж речь зашла о следственном эксперименте… Вы не против, чтобы мы провели его?..

…Следственный эксперимент с треском провалился.

Это стало ясно спустя час, под завязку набитый руганью, препирательствами и взаимными оскорблениями.

Начиналось же все довольно безоблачно — ровно настолько, насколько вообще может быть безоблачным пребывание в одном помещении с трупом. Чиж, взявший на себя роль следователя, попросил дам выслушать версию, которую он все это время отрабатывал. И которая показалась ему если не единственно возможной, то самой вероятной.

— Речь идет об очень небольшом временном промежутке, — тряся хохолком, объявил он. — О нескольких минутах, в течение которых было совершено убийство. Первое из трех. И самое главное. Два других убийства можно считать случайностью, форс‑мажорными обстоятельствами. Молодые люди, Доржо и Дугаржап, оказались в ненужное время в ненужном месте.

— Что это значит, голубчик? — задала наивный вопрос Минна.

— Очевидно, они стали невольными свидетелями того, как готовилось убийство. Если вы помните, стол, на котором находилась бутылка… Предположительно с цианидом… так вот, стол этот стоит вплотную к окну. Я специально выходил на улицу и исследовал снег возле окна. Он вытоптан, и на нем осталось множество следов и окурки, из чего легко сделать вывод, что покойные Доржо и Дугаржап некоторое время простояли возле окна и увидели то, что не должны были видеть. Допускаю, что сами они могли и не придать значения происходящему на кухне. Но наш изворотливый убийца, заметив их, сразу же смекнул, что, когда преступление станет свершившимся фактом и начнутся допросы свидетелей, Доржо и Дугаржап могут дать бесценные сведения. Они сообщат компетентным органам о том, кого видели за окном, и тем самым точно укажут на убийцу…

Я слушала Чижа, раскрыв рот. И дело было даже не в том, что звонил он складно. А в том, что все заслуги по исследованию снега у окна он присвоил себе! Как будто меня там и близко не было, как будто не я прикрывала его тылы, когда собаки гнались за нами по пятам! Как будто не он целовал меня в пропахшей убийством кухне!.. Ловкий сукин сын, нечего сказать!