Алексей Котов - Теплыми руками

Откуда я взял подобный материал, главный редактор не спросил. Он обвел жирной чертой номер Колиного дачного участка и название деревни, вблизи которой предполагалось развернуть дачное строительство. Адрес шел поскриптумом вместе с предложением добровольно вернуть ворованное. Затем главный редактор ободряюще улыбнулся и пожал мне руку. Я улыбнулся ему в ответ. Все, кто был достаточно хорошо знаком с Федором Ивановичем, знали, что в прошлом году у него украли со строительства дачи все: то есть все, что только могли увести, включая первобытный самодельный нужник.

Заметка вышла на первой полосе. Кончено, я не был уверен в том, что кирпич вернут на место, а не выбросят в ближайший овраг. Кроме того, вор мог найти дозиметр, да и вообще в этой истории могла появиться масса других нюансов, но у вора практически не было времени. Этот тип просто-таки обязан был запаниковать. Я провернул довольно простенькую и, в общем-то, безобидную комбинацию. В былые времена она была бы хорошим лекарством от скуки, но сейчас я не нуждался в нем. Меня ждала дома любимая женщина.

Возвращаясь в тот же день домой после работы, я обратил внимание на то, что на одной из улиц застроенной частными домами, сразу два злых и хрипатых мужика, матюгаясь во всю глотку, ломали: первый — только что построенный сарайчик, а второй — не менее свежую, то есть только что пристроенную треть дома. Увиденное несколько обнадежило меня, и я решил позвонить Коле из ближайшего таксофона.

Дома Коли не оказалось. По словам Насти, прочитав мою статью, он повез на место будущей стройки цемент и доски. Я повесил трубку и выругался. Идиотизм моего друга был не только неизлечим, но еще и неисчерпаем.

Следующие два дня я занимался устройством личного счастья, обучая свою юную двадцатидвухлетнюю жену Раю таким элементарным вещам как: чистка картошки, приготовление яичницы и глажка рубашек мужа. Рая с нескрываемым удивлением поглядывала на то, как ловко мне удавалось справляться с домашними делами и, в конце концов, слегка краснея, попросила меня между делом — ведь я все-таки находил время и для поцелуев! — например, постирать ее джинсы.

Коля прибежал ко мне утром на третий день и еще не отдышавшись, сообщил, что кирпич ему вернули, правда, почему-то не тот, какой своровали. У него был красный и не очень качественный, а ему подбросили белый, полуторный и не шесть тысяч, а почти десять.

Мы сели в машину и отправились на место будущей стройки. Когда мы, наконец, добрались до дачного участка, челюсть Коли безвольно отвисла и находилась в таком положении до тех пор, пока я осторожно не вернул ее на место. Но удивляться было чему: вместо одной кучи кирпича мы увидели на Колином участке уже целых три, а одна из них была подхалимски уложена в аккуратный штабель.

Едва мы успели выйти из машины, как подкатил очередной «КамАЗ» с заляпанными грязью номерами. Сердито фыркая, он вывалил из кузова очередную партию кирпича. Коля возликовал, но мне это сразу не понравилось. Я вдруг интуитивно почувствовал, что ни к чему хорошему такие «подарки» привести не могут. Я попытался остановить «КамАЗ», но водитель погрозил мне монтировкой и уехал.

Домой я вернулся поздно вечером… Рая долго допытывалась, откуда у меня на щеке царапины от целой пятерни. Но сказать молодой и еще наивной женщине всю правду, то есть объяснить, что я отбивался от таинственных машин привозящих на Колин участок дармовой кирпич, я так и не решился.

Ночью я долго не мог уснуть. Ворочаясь с боку на бок, я пытался разобраться в происходящем. Уже под утро, я кое-что понял… В общем, думая испугать своей статьей одного вора я, оказывается, испугал не одного, а многих. Причем среди них наверняка были и относительно честные люди. Эти люди никогда не воровали сами, но приобрести, по случаю, кирпич у малознакомых людей они все-таки смогли. Разумеется за полцены и с документами подделанными пьяным первоклассником. Теперь эти люди просто не знали что делать. Казалось бы, вид уже далеко не единственной кучи кирпича на Колином участке должен был заставить задуматься и честных и воров, но, к сожалению, на самом деле все происходило с точностью до наоборот. И тем и другим сразу же приходила в голову мысль, что началась государственная компания (а сколько их было самых разных за все эти годы!) по борьбе с хищением кирпича, а Колин участок — своего рода место анонимного отпущения уголовных грехов. Как говорил в свое время один человек, процесс пошел, но, увы, сразу же стал абсолютно неуправляемым.

На следующий день на работе у меня все валилось из рук. В обед мне позвонил Коля и радостно сообщил, что из образовавшихся на его участке завалов кирпича уже можно сооружать среднюю по величине рыцарскую крепость.

Я чуть было не подавился бутербродом.

— Подожди, — прервал я своего друга. — Тебе все еще подвозят этот чертов кирпич?

— Почему чертов? — удивился Коля. — Это очень даже хороший кирпич. Кстати, бывший в употреблении я уже не принимаю. Я про это даже на указателе написал.

— Каком указателе?!

— Дорожном, — пояснил Коля. — Я его у поворота на главную дорогу повесил. А то водители по всему полю бегают, меня ищут.

До сегодняшнего дня я никогда не думал, что одним бутербродом можно подавиться дважды. На всякий случай я отложил его подальше в сторону.

— Коля, не езди туда больше! — закричал я в телефонную трубку.

— Почему? — более чем искренне удивился мой друг.

— Потому что я тебя очень прошу об этом.

— Да ты что, сдурел что ли? — вдруг возмутился Коля. — Я тебе позвонил, потому что один уже не справляюсь. Ты-то когда приедешь?

Я ничего не ответил своему разгоряченному легкой наживой другу и повесил трубку. Мне нужно было кое-что обдумать.

Через полчаса я снова снял телефонную трубку. Мой разговор с Раей носил малоинформативный характер. Как молодая, только что вышедшая замуж женщина, она решила, что я позвонил ей только затем, что бы еще раз объясниться в любви. Боюсь, что, предупредив ее о том, что я сегодня не приду к ужину, я совсем не улучшил ее настроения.

Предчувствия не обманули меня. Сразу после обеденного перерыва за мной пришли два хмурых субъекта в явно казенном штатском, а еще через пару часов я сидел перед столом следователя и осторожно отвечал на его, а точнее говоря, ее вопросы. Красивая дама в форме капитана милиции в начале нашего разговора была чрезвычайно вежлива. Ее звали Светлана Петровна Шарковская.

Сначала я, конечно же, попытался выяснить причину своего задержания. Следователь улыбнулась и ответила, что я нахожусь в кабинете начальника отдела борьбы с журналистскими преступлениями.

— Нет-нет, вы не ослышались, — довольно мило улыбаясь, продолжила следователь. — Мы расследуем причины появления тех или иных публикаций в прессе. Часто за ними стоят чьи-то корыстные интересы. Нашему руководстве хотелось бы знать, чьи именно.