Дарья Калинина - Босиком по стразам

И Леся принялась рассуждать:

– Если настоящая Мерседес, воспитанница приюта, неизвестно чья дочка, умерла, то кто же тогда наша самозванка? Почему она назвалась чужим именем?

– Возможно, она тоже Мерседес? Только другая?

– И тоже воспитывалась в приюте… Стоп! А что, если… Вдруг это правда?

– Что? Что правда? Другой Мерседес тут не было. Ты же слышала, что сказала сестра Анна.

Но Кира уже повернулась к сестре-настоятельнице. Хорошо, что сестра Анна образованная женщина, помимо двух государственных языков Перу – испанского и кечуа – она также знает английский. Иначе трудненько было бы с ней договориться.

– Сестра Анна, скажите, а у вас есть фотографии ваших воспитанниц?

– Конечно, – даже удивилась такому вопросу настоятельница. – В личных делах девочек имеются их фотографии. Но кто именно вас интересует?

Кто интересует? Вот тут Кира спасовала. Она не могла знать имени той девочки, которая, став взрослой, по какой-то причине взяла имя своей погибшей подруги и стала зваться Мерседес. Но Кира почему-то не сомневалась: назвавшись именем мученицы, новая Мерседес не собиралась повторять ее судьбу. Назвавшись именем покойной подруги, она собиралась мстить за нее!

– Я не знаю, – растерянно пробормотала Кира. – Думаю, что мне нужны они все.

– Все? Но их больше нескольких тысяч!

– Мне нужны фотографии тех девочек, которые находились в приюте в то же время, что и маленькая Мерседес. И которые могли лично хорошо знать ее или даже дружить с ней.

Лицо сестры Анны посветлело. Размер предстоящей работы уменьшился в разы. И она воскликнула:

– Мерседес любили тут многие! Удивительно бескорыстная, добрая и безответная девочка. Даже умирая и понимая, что умирает и никогда не увидит солнечного света, она никого не проклинала, а лишь молилась, чтобы ее участи избежали другие. Думаю, что это ее чистые молитвы дошли до престола Богоматери и помогли нам в нашей борьбе со злом. Ведь бесчинства в монастыре продолжались многие годы. Все как-то притерпелись к ним, стали воспринимать за должное. И до того момента сестрам все сходило с рук. Последней каплей в чаше общего терпения стала смерть Мерседес. Не погибни девочка, я уверена, в монастыре еще долгие годы царил бы прежний порядок!

Папки с личными делами девочек и их фотографиями лежали у сестры Анны в кабинете. Однако было их так много, что друзья приуныли. Да, у них имелась фотография взрослой Мерседес – соблазнившей Костю и втершейся в доверие к сеньору Альме «доченьки». Да, Джоан видела Мерседес лично. Но как ей было узнать сию персону по фотографии в деле более чем десятилетней давности?

– Смотри хорошенько, Джоан. На тебя вся надежда. Ты лично знала самозванку, тебе и карты в руки.

Сестра Анна вышла из кабинета, чтобы не мешать сыщикам в их работе. У настоятельницы было немало других дел, с которыми она была должна справиться. Ее не было около часа. И за это время друзья просмотрели все дела. Ни одна из выпускниц приюта Святой Магдалины не была похожа на ту Мерседес, которую они знали.

Вернувшаяся настоятельница сразу же поняла, что в рядах сыщиков царит уныние.

– А можно я взгляну на фотографию вашей Мерседес? – предложила добросердечная женщина. – Возможно, мне удастся ее опознать?

– Вот она!

Настоятельница разглядывала протянутую ей фотографию красавицы очень долго. Сыщики наблюдали за ней, затаив дыхание. Лицо у настоятельницы было задумчивым, и она не спешила возвращать фотографию обратно. Это было обнадеживающим знаком, поэтому никто не произносил ни слова, опасаясь спугнуть мысль сестры Анны.

– Знаете, мне кажется, что я помню эту девушку, – наконец произнесла сестра Анна. – Конечно, у меня нет стопроцентной уверенности, прошло много лет с тех пор. Девочка превратилась в молодую женщину, но мне кажется, что я ее помню.

– И кто она такая?

– Она назвалась нам Антонией. Не знаю, правда ли это было ее настоящее имя. Документов у девочки при себе не имелось. Она была «потеряшкой». Но полиция, сколько ни билась, так и не нашла ее родителей. Сама девочка, – а ей тогда исполнилось пять лет, – лишь твердила, что ее отец король, а мама королева. Но вещи, в которых она попала к нам, были далеко не королевскими.

– И долго она у вас прожила?

– Она ушла, когда ей было около пятнадцати. Получается, десять лет. И единственное, что я могу вам сказать, у этой негодницы было отменное здоровье. На нее климат и жесткие воспитательные меры оказали влияние меньше, чем на других воспитанниц. Она держалась до последнего. Подбадривала других, приказывала им не сдаваться. И еще одно… Она больше других дружила с маленькой Мерседес. Поддерживала и, думаю, склоняла к побегу.

– К побегу?

– Антония – маленькая мятежница, – печально улыбнулась сестра Анна. – Вспоминаю, что кто-то из сестер дал девочке такое прозвище, и оно у нас прижилось. Антонию всегда возмущала до глубины души несправедливость, допущенная в отношении кого-либо. Она была бунтаркой по своей натуре. И к тому же необычайно сильной и выносливой физически. Никакие наказания не могли ее сломить. Сама же она сбежала из приюта лишь после того, как Мерседес умерла.

– Вы думаете, она оставалась в приюте только ради Мерседес?

– Полагаю, что это было именно так.

– Но это было давно?

– Десять лет назад.

– А дело этой девочки?.. Документы, которые имелись? Они у вас сохранились?

Сестра Анна помялась, но все же призналась:

– Нет. Они все пропали.

– Как же так? Куда же делось ее дело?

– Полагаю, что, убегая из приюта, Антония позаботилась о том, чтобы замести всякие следы своего тут пребывания. Как я вам уже говорила, она была удивительной личностью – очень властной и умной. Из нее мог бы получиться отличный генерал или даже военный диктатор. Натура у нее была такая… подходящая для революционной деятельности. Сильная, страстная и отважная. Я бы даже сказала, безудержная.

Сестра Анна замолчала и еще раз всмотрелась в черты лица Мерседес.

– Да, теперь я почти уверена, что это именно она. Похорошела, повзрослела и, думаю, стала еще более опасна для тех, кто сеет зло!

Для тех, кто сеет зло! А кто его сеял? Сеньора Альму нельзя было назвать хорошим человеком. Он причинил много горя окружающим. Обижал своих родных, уничтожал собственных детей, посмевших его ослушаться. Но долгие годы распутства и бесчинства сходили роду Альма с рук. И все беды с семьей сеньора Альмы стали происходить в последние десять лет. Эти годы стали для рода Альмы роковыми. И несчастья посыпались на их головы уже после смерти маленькой девочки, так потрясшей всех вокруг. Именно после нее.

– Эта Мерседес взяла имя своей умершей подруги и принялась мстить за ее смерть!