Дарья Калинина - Рука, сердце и кошелек

Кира почувствовала легкое головокружение, которое с каждой минутой становилось все сильней и сильней.

– Постой, – произнесла она, – Леся вовсе не беременна! С чего ты взял, что она беременна?

– Ага! Мне-то можешь не рассказывать! Думаешь, я не понял, в чем дело?

– Не знаю, что ты там себе понял, но Леся не беременна!

– Пусть так, – легко согласился Барклаев. – Наверное, она тебе просто о своей беременности еще не сказала.

– А тебе сказала?

– Я не дурак. Я и сам все понял.

– Что? Что ты понял?

– Что Леся беременна. Думаешь, я не знаю, когда молодых женщин начинают творогом закармливать и свежим молоком до отвала поить? У меня мать точно так же жену брата пичкала. Каждое утро над ней стояла, пока та всю тарелку до крошечки в себя не укладывала. Вот и тетя Наташа с Лесей также носится. Творожок, молочко. А почему? Да потому, что Леська беременная!

И, договорив это, Барклаев победоносно посмотрел на Киру. Мол, видишь, какой я умный и проницательный? Мне и говорить ничего не нужно, я все сам на лету схватываю.

Кира спорить с парнем не стала. Некогда ей было. Да и вообще потом будет еще время, чтобы обсудить, кто у них беременный и кто и за кого выходит замуж. А сейчас нужно использовать ошибку Барклаева в своих целях.

– Значит, ты готов жениться на Лесе, несмотря ни на что?

– Готов! Она мне очень нравится. И как человек, и вообще! Уж я-то ее не брошу беременной, будь уверена! Никому не позволю свою невесту обидеть, такой я человек!

– Ну вот! – обрадовалась Кира. – Значит, сегодня вечером ты должен, нет, просто обязан пойти с Лисицей в бар «Голубой Мотылек». Леся там полы моет и…

– Полы?! – ахнул Барклаев. – Она? В ее-то положении? Ни в коем случае беременной женщине нельзя тяжелой работой заниматься. У меня мать всех невесток до положенного срока в белом теле держала. Ни по дому им ничего не давала делать, ни обед варить, ни тем более полы мыть или в огороде копаться. Они тайком от нее полы подметали, чтобы ни в коем случае свекровь этого безобразия не увидела.

Услышав это, Кира невольно задумалась. А что? Неплохая жизнь была бы у Леси, выйди она замуж за Барклаева. Свекровь бы ей попалась золотая. Да и сам Барклаев, что ни говори, парень хоть куда. Горяч, правда, не в меру. Но с годами это, говорят, проходит.

Кира уже видела свою подругу владелицей огромного дома, окруженного садом. Внизу в гараже стоят несколько машин, каждая к распоряжению живущих в доме людей. Сразу же за высокими белыми стенами начинается шумный пестрый город, со всеми его радостями и развлечениям.

– В общем, я сегодня же скажу Лесе, чтобы выходила за меня замуж и ехала к нам в аул.

– Куда? – очнулась от своих сладких мыслей Кира. – В какой аул?

– Родители у меня не в городе живут, в деревне. Но ты не бойся, у нас там хорошо. Горы, скотина, собственные продукты из сада и огорода. Лесе там понравится.

Ой, что-то Кира в этом сомневалась. И выдавать подругу замуж за Барклаева она резко передумала. И сейчас сказала:

– Барклаев, Леся ждет тебя сегодня вечером в баре. Сказать ей, что ты придешь?

– Да! Обязательно! Раз ждет, я приду!

И Барклаев приосанился, чтобы Кира лишний раз сумела оценить, какой он молодец и вообще замечательный парень.

Этим вечером в баре «Голубой Мотылек» было оживленно. Помимо завсегдатаев, которые приходили сюда частенько и не по одному разу, имелась компания новичков – два молодых человека и рыжая девушка с короткими и густыми волосами, уложенными у нее на голове в форме шапочки. Это была Кира. Ее светлые зеленовато-голубые глаза возбужденно светились в полумраке помещения.

Одета она была в светлый брючный костюм – жилетка на голое тело и плотно облегающие бедра брюки. На ноги Кира надела босоножки из перекрещивающихся тонюсеньких белых кожных ремешков. А на обнаженную шею повесила ажурное серебряное монисто.

Белый цвет выигрышно смотрелся на фоне успевшей загореть за летние дни кожи. Кира выглядела превосходно и сама это сознавала. Вот только восхищенных мужских взглядов было маловато. Но чего и ожидать в таком-то месте, когда из всех окружающих мужчин всего двое относительно нормальные!

– Вон тот столик, который нас интересует, – шепотом делилась она информацией со своими спутниками – Лисицей и Барклаевым. – Пока что он пустой. Здешняя уборщица тетя Паша сказала, что за ним всегда сидит один и тот же тип. Уверена, именно этот тип и интересовал погибшую Таньку.

– И какова наша задача?

– Когда этот человек появится, мы должны прочно сесть ему на хвост и выяснить про него все, что удастся.

В отличие от оживленно щебечущей Киры парни чувствовали себя в гей-баре в высшей степени неуютно. Лисица еще как-то держался, нацепив на лицо маску холодной неприступности. К нему приставать не решались. А вот Барклаев, который бурел лицом и играл желваками на щеках, уже получил несколько сомнительных предложений от любителей клубнички погорячей.

– Так бы и врезал промежду глаз, чтобы корка треснула! – злобно шипел Барклаев, поглядывая по сторонам.

Нежные создания, сидящие поодаль, от его взглядов сначала цепенели, а потом принимались закатывать глаза и томно вздыхать, видимо, представляя, что такой мужлан способен вытворять с ними в постели.

– Прямо блевать тянет, на их рожи размалеванные глядючи! – отплевывался Барклаев. – Если бы мой отец увидел, он бы их всех перерезал!

– За что?

– За то, что позорят других мужчин!

Лисица держался лучше, но Кира чувствовала, что ее приятель тоже на взводе. Он был в своей замечательной маечке, которая ему так полюбилась. И судя по всему, рассмотреть, что именно у него изображено на спине, он до сих пор так и не удосужился.

Зато рисунок рассмотрели сидящие за соседними столиками молодые геи, которые с новой силой принялись подмигивать Лисице и посылать ему воздушные поцелуи. Никто даже не усомнился в том, что Лисица – гей, и это здорово нервировало последнего.

Кира видела, что в баре, кроме нее, было еще несколько девушек. Но их приятели, с которыми они пришли в бар, вели себя совершенно иначе. И это ее серьезно беспокоило. Как бы их компанию не вычислили раньше времени.

– Вам нужно держаться вместе, – посоветовала ребятам Кира. – И знаете что… Сделайте вид, что вы пара. И к вам больше никто приставать не будет.

– Думаешь, поможет?

– Сто процентов!

Кирина реплика прозвучала так уверенно, что парни переглянулись:

– Ну что? Попробуем?

– Терять-то нам все равно нечего. Попытаемся.

С этими словами Барклаев придвинулся поближе к Лисице и даже сделал неуклюжую попытку обнять того за плечи. Сначала Лисица покорно терпел руку приятеля у себя на талии, но потом все же попросил: