Карл Хайасен - Стриптиз

Молдовски попытался представить себе эту сцену.

– Послушай, Эрб, ты должен ответить мне на один вопрос, но только честно. Дэвид вообще имеет какое-нибудь представление о Ближнем Востоке?

– С географией у него слабо, – согласился Крэндэлл, – но он оседлал палестинский вопрос. Ему четыре раза аплодировали стоя. Я считал.

Молдовски клацнул зубами.

– А как он выглядит? Нормально?

– На миллион баксов. А самое главное вот что: тут появился Элой Фликмэн – организовал этакую засаду, чтобы застигнуть его врасплох и устроить дебаты прямо на месте. Поэтому-то и прикатили телевизионщики.

– Вот сволочь! – выругался Молдовски.

– Но куда там! – продолжал Крэндэлл. – Дэви просто смел его со своего пути. Стер в порошок. Это просто фантастика! Фликмэн выскочил отсюда, как собачонка, которую окатили кипятком.

– И что – все это правда? – недоверчиво спросил Молдовски. И тут услышал в трубке, как на том конце провода снова грохнули аплодисменты. «Что-то все слишком уж хорошо, – подумал он. – Что там произошло ночью между Дилбеком и этой стриптизершой? Не иначе как она сдуру уступила ему».

– Дай-ка мне Дэви, – потребовал Молдовски. Ему нужно было убедиться самому.

– Не могу, Малкольм. Он еще на трибуне. Сейчас разглагольствует о перспективах гибели человечества.

– Я подожду.

Через шесть минут, в течение которых Молдовски насчитал еще две овации, трубку взял Дилбек.

– Ну, так расскажи мне, Дэви, как прошло твое свидание? – спросил Молдовски.

– Полный восторг. – Дилбек еще не отдышался после выступления.

– Ничего такого? Мне нужна вся правда. Что там насчет фотографии?

– Эта тема вообще не возникала. Она вела себя как леди.

– А ты – как джентльмен.

– Как монах, Малкольм. Кстати, через несколько дней мне снова понадобится яхта. Эрин опять придет танцевать.

– Какого черта?

– Потому что ей тоже было хорошо. – Конгрессмен словно пытался оправдаться. – Она очень тепло относится ко мне, Малкольм. Ах да, и мне нужна еще некоторая сумма.

– Дэвид, мои люди должны быть там.

– Этого не потребуется... – Голос Дилбека потонул в шуме многочисленных голосов. – Малкольм, мне придется идти давать автографы. Поговори с Эрбом, ладно?

Молдовски ерзал в кресле, пока в трубке снова не раздался голос Крэндэлла:

– Малкольм, видел бы ты! Тут такое творится!

– Постарайся не спускать с него глаз в ближайшие дни.

– Боюсь, не получится. – Отныне Крэндэлл больше не собирался быть нянькой Дилбеку в приключениях, на которые толкали неугомонного конгрессмена его разбушевавшиеся гормоны. – Я уезжаю в Атлантик-Сити.

– Черт побери, – с выражением произнес Молдовски.

– Позволь мне объяснить тебе кое-что, Малкольм. Я работаю не на тебя, а на Дэвида. А Дэвид считает, что сейчас мне самое время немного отдохнуть и слетать в Атлантик-Сити.

– Это потому, что у него большие планы на это время.

– Что же теперь делать, – сказал Крэндэлл. – Я взял место в первом ряду, чтобы без помех любоваться горами.

– Да что ты говоришь! В таком случае надеюсь что твой самолет врежется в одну из них.

– Спасибо, Малкольм. Я обязательно черкну тебе открытку.

– Но ты можешь хотя бы выяснить, когда он собирается встретиться с этой бабой? Или и это ухе слишком сложно для тебя?

– Посмотрим, может, удастся что-нибудь сделать, – ответил Крэндэлл. – Знаешь, Малкольм, что бы там ни произошло между ними вчера, Дэви просто переродился. Как говорится, засверкал всеми гранями.

– Что ж, наверное, это неплохо. Значит, засверкал?

– Некоторые здешние дамы говорят, что в нем есть что-то от Кеннеди.

– Интересно.

– Ничего себе! – с упреком проговорил Крэндэлл. – А мы-то думали, что ты обрадуешься.

– Он болен, Эрб. И нам обоим это известно.

– Он таскает ее туфлю с собой в «дипломате».

– Вот-вот. А ты собираешься отдыхать и развлекаться в казино.

– Знаешь что, Малкольм?

– Что?

– Я буду скучать по тебе.

Эрб Крэндэлл подошел к автостоянке как раз в тот момент, когда лимузин конгрессмена тронулся с места. Крэндэлл приветливо помахал вслед. Пьер, шофер, в ответ прикоснулся кончиками пальцев к фуражке. Дэвида Лейна Дилбека не было видно за затемненными стеклами.

На нижней губе мистера Орли цвела огромная лихорадка. Эрин не могла заставить себя взглянуть на него, несмотря на то что они ожесточенно спорили, поэтому водила глазами по стенам, обитым поддельным красным бархатом, пока мистер Орли объяснял ей, что ни за что не даст ей еще один отгул, да еще в субботу.

– Это ведь уже во второй отгул за неделю! – горячился он.

– Я умею считать, – спокойно сказала Эрин.

– В общем, нет и еще раз нет. Я начинаю думать, что ты нашла себе другую работу.

– Точно. У конгрессмена Дилбека.

– Черт! – Мистеру Орли не оставалось ничего другого, как отступить. Он не мог не уважить конгрессмена, и ему абсолютно не улыбалось получить еще одну взбучку от этого проклятого Молдовски.

– В понедельник я отработаю вдвойне, – пообещала Эрин.

– В понедельник, в понедельник, – мрачно передразнил мистер Орли и, помолчав, спросил: – Что хоть он из себя представляет?

– Да ничего особенного.

– Платит хорошо?

– Нормально. – Эрин поняла, куда клонит мистер Орли. – Я не спала с ним. Можете спросить у Шэда.

– Я уже спрашивал.

– И что он сказал?

– Что ты просто танцевала.

– Не притворяйтесь, что вы удивлены.

Мистер Орли пожал плечом.

– Он большая шишка. А таким вечно подавай обслуживание по всей программе.

Эрин почувствовала, что у нее начинают зудеть руки – по всей длине, от кисти до плеча. Это происходило всякий раз, когда она слишком долго засиживалась в кабинете хозяина.

– У Лорелеи обострился флебит, – сообщил мистер Орли. – Она срочно летит домой, в Даллас.

– Мне очень жаль, – отозвалась Эрин.

– Это все из-за той проклятой змеи, которая сдавливала ей ноги.

Эрин набралась храбрости и взглянула на мистера Орли. Он выглядел подавленным, словно побитым, а распухшая губа еще больше усиливала это впечатление. Эрин стало почти жаль его.

– Ну и как там было, на яхте? – спросил он.

– Хорошо, если не считать того, что там нет зеркал. Мне пришлось танцевать вслепую.

– Шэд понадобится мне здесь, – сообщил мистер Орли. – С этим рестлингом одни проблемы – вчера вечером один парень чуть не дал дуба. Лапша забилась ему в дыхательное горло.

– Я сама справлюсь, – ответила Эрин. – А сейчас – я знаю, что еще рано, – но, может быть, я уже пойду на сцену?

– Отлично, – одобрил мистер Орли, – но, ради Бога, танцуй поживее. Конечно, перебарщивать тоже не надо, но как ты сможешь раздеваться под Джексона Брауни?

– А вот конгрессмен Дилбек с этим не согласился бы. – Эрин встала и оттолкнула свой стул. – Смотрите, вот что ему понравилось больше всего.