Дарья Донцова - Покер с акулой

Но окончить фразу Юлечке не удалось. Сначала девушка замерла с открытым ртом, потом с трудом выдавила:

– Ох, и не фига себе Лампа, что с тобой?

– Нравится? – спросила я.

– Сережка, – завопила Юля, – Сережка, сюда, скорей!

– Ну, что случилось? – недовольно пробормотал муженек. – Пожар? Наводнение?

Юля ткнула пальцем в мою сторону:

– Гляди!

– Ну, – продолжал бубнить Сережка, – что я Лампуделя не видел, эка новость!

Его взгляд сфокусировался на мне, и парень взвизгнул:

– Боже! Что это?

– Ага, – удовлетворенно заметила Юля, – разглядел наконец!

– Что ты с собой сделала? – завопил Сережка. – Это катастрофа.

– А по-моему, здорово, – не согласилась я, бросая взгляд в зеркало, – и стоило, кстати, немало, целых девяносто долларов!

Сережка, Юля и прибежавший на шум Кирюшка остолбенело молчали. С гордо поднятой головой я удалилась в спальню – пора отдохнуть от трудов праведных.

Утром Катя, глянув на мою разноцветную голову, робко спросила:

– Лампушечка, может, сходишь к моему парикмахеру? Чудесный мастер, красит великолепно, стрижет…

– Ну, положим, стричь уже нечего, – ухмыльнулась я, ощупывая торчащие во все стороны пряди.

– Ну тогда покрасишься, – не успокаивалась Катя и быстро добавила: – Хотя тебе очень идет такой экстремальный вариант…

Но мне надоело изображать восторг, и я мрачно сказала:

– Можешь не стараться. Сама знаю, что выгляжу словно взбесившийся дикобраз. Давай звони своему мастеру.

Катерина схватила трубку и, пощебетав пару минут, удовлетворенно сказала:

– Собирайся быстренько и бегом в Разуваев переулок. Между булочной и сберкассой дверь, смотри не перепутай.

– Мне покрасили волосы, а не мозги, – сообщила я, натягивая куртку.

– Не знаю, не знаю, – пробормотала Катюша, – какую надо иметь голову, чтобы так «приукраситься».

Увидав крохотную, всего на два кресла парикмахерскую, я, честно говоря, приуныла. Никогда хороший специалист не станет работать в подобном месте. Обшарпанные стены, потемневшее зеркало и безостановочно текущая из поломанного крана вода…

У окна высокий худощавый парень брил наголо крупного бугая с колоноподобной шеей.

– Вам кого? – нелюбезно поинтересовался цирюльник.

– Максима, меня послала Катя Романова.

– Слушаю, – отозвался парикмахер, не опуская машинку.

Я совсем упала духом. Ну надо же быть такой дурой и явиться в эту тараканью нору. И с чего я решила, что у Кати отличный специалист! Стоит мне вспомнить, какие безобразия творятся с ее волосами! А теперь еще выясняется, что стрижкой занимается мужской мастер.

Отпустив обритого парня, Максим достал старую дырявую простыню, всю в неотстиранных пятнах, обмотал ее вокруг моей шеи и довольно равнодушно осведомился:

– Делать-то что?

– Не знаю, – тихо пролепетала я, – на ваше усмотрение.

Максим поерошил то, что осталось от моей шевелюры, и со вздохом ухватил ножницы.

– Только не наголо! – в ужасе пробормотала я.

– Не боись, – хмыкнул мастер, – хуже все равно не станет.

Я зажмурилась и принялась слушать мерное пощелкиванье и позвякиванье.

– Если не секрет, – поинтересовался Максим, – где это вас так разукрасили?

– В салоне «Ив Сен-Лоран», зимний вариант, – честно призналась я.

– Ага, понятно, – изрек мастер и натянул на меня резиновую шапочку, – Ив Сен-Лоран, значит, круто…

Через два часа я смотрелась в зеркало и не верила глазам.

Конечно, столь короткую стрижку я не носила никогда, но следует признать, она мне необыкновенно идет. Волосы приобрели ровный светло-коричневый цвет, а челка слегка отливала рыжиной.

– Здорово! – не удержалась я.

– Не очень, – серьезно ответил мастер, – но, к сожалению, это все, что могу. Если будете регулярно ходить, верну вам натуральный цвет, а пока такой побегаете.

– У вас просто талант, – не успокаивалась я, – отчего вы в такой дыре работаете, шли бы…

– В салон «Ив Сен-Лоран», – рассмеялся Максим, – нет уж, у меня от клиентов отбоя нет, кстати, не место красит человека, а человек место. С вас четыреста рублей.

Обрадовавшись, что парикмахер не запросил запредельную сумму, я открыла сумочку и тут же уронила ее на пол. Содержимое моментально разлетелось по линолеуму.

Максим наклонился и принялся подбирать мелочь – ключи, расческу, зеркальце, телефонную книжку… Последней в его руках оказалась фотография Ксении. Он с интересом глянул на снимок и поинтересовался:

– Ваша знакомая? Ну как она, вышла замуж, все удачно?

– Вы знаете Ксению? – удивилась я.

– Ну, в общем, – хмыкнул Максим, – можно и так сказать.

– Откуда?

Максим засмеялся.

– Но вы мне не ответили. Страшно интересно, женился Олег Яковлевич на ней? У самого спросить стесняюсь.

– Писемский?

Максим кивнул:

– Вы и его знаете?

– Он здесь стрижется, – пояснил парень, – отличный мужик, очень хотел ему помочь, поэтому и влез в авантюру!

– В какую?

Максим засмеялся:

– Так, ерунда.

Но я уже неслась по следу, словно гончая.

– Послушайте, Макс, Олег Яковлевич женился на Ксюше, они прожили счастливо целый год, но потом девушка пропала, и супруг нанял меня, чтобы отыскать жену.

– Вы из милиции? – удивился парикмахер. – Не похоже.

– Нет, я работаю частным детективом и очень прошу, расскажите, что знаете.

– Ну раз такое дело, – пробормотал парикмахер, – то-то Писемский на днях чернее тучи приходил! Я, грешным делом, подумал, с бизнесом непорядок, а тут вон что…

Мы прошли в маленькую комнатку за залом, и Максим включил чайник.

– Только, если это возможно, – сказал он, открывая банку с растворимым кофе, – не рассказывайте о моей роли в данной истории, хотя ничего плохого я не сделал.

– Не скажу, – поклялась я.

Впрочем, сейчас я пообещала бы ему все, что угодно, лишь бы услышать хоть какие-нибудь сведения о Фединой.

Максим насыпал в небольшую чашку пять ложечек сахарного песка, тщательно размешал и принялся рассказывать, изредка прихлебывая чрезмерно сладкую жидкость.

У него есть постоянная клиентка – Люба Торопова. Ходит стричься и укладываться уже лет десять. Хорошая баба, не капризная, не привередливая, особо много не требует и платит, не торгуясь. За долгие годы их связало какое-то подобие дружеских отношений. Макс знал про Любу много интересного. Впрочем, парикмахерам, как правило, приходится выслушивать от посетителей всякие истории. А у Максима вообще идеальные условия для исповеди. Работает он один, никто не подслушивает, вот и развязываются у людей языки. Люба не была исключением. Сначала жаловалась на мужа-алкоголика, потом сказала, что разошлась.

– Ничего, – утешал парикмахер, – еще найдешь счастье, какие твои годы…