Дарья Донцова - Небо в рублях

– Вам кого, душенька?

– Нину Сергеевну, – улыбнулась я.

– Слушаю, милочка.

– Извините, пожалуйста, понимаю, что побеспокоила.

– Ничем особым не занята, просто глажу, – приветливо сказала Нина Сергеевна. – Так в чем проблема?

– Пришла к Кате Сониной, – осторожно стала объяснять я, – по делу, меня попросили ей пакет передать. Степан впустил в квартиру, а хозяйка…

Нина Сергеевна кивнула, потом повернулась и крикнула:

– Павлик, Женя!

На зов явились два парня лет по шестнадцать, похожие, словно куриные яйца, крепкие, накачанные, явно регулярно занимающиеся спортом мальчики.

– Детки, – велела Нина Сергеевна, – идите уложите Катю, а Степу ведите сюда, в гостевую.

– Ясно, буся, – пробасил один.

– Понятно, – подхватил второй.

Нина Сергеевна поманила меня рукой.

– Проходите на кухню. Увы, моим внукам часто приходится таскать Катю. То я ее на остановке найду, спящую, то в подъезде упадет. Самой мне, естественно, женщину не сдвинуть, вот и прошу мальчиков. А Степа у нас, можно считать, живет.

– Мало кто, как вы, не станет конфликтовать с соседкой-алкоголичкой, – вздохнула я, – и уж совсем не знаю людей, которые бы помогали пьяницам.

Нина Сергеевна поправила аккуратно завитые волосы.

– Я ощущаю свою вину перед Катей. Сама не пойму отчего. Ее ведь предупреждали о возможных последствиях. Андрей Михайлович тоже переживает, хотя он говорил Катерине, что благополучный исход всего в тридцати процентах случаев бывает. Но бедная мать так измучилась! У вас есть дети?

– Да, – кивнула я, – двое.

Нина Сергеевна включила кофеварку и неожиданно спросила:

– Они наркоманы?

– Что вы! Нет, конечно. Сын адвокат, дочь мечтает стать ветеринаром, но они даже не курят, – изумленно ответила я.

– Тогда вам не понять Катюшу, – горестно кивнула Нина Сергеевна и, поставив передо мной небольшую чашку, над которой поднимался упоительный аромат, продолжала: – Только женщина, прошедшая с ребенком через ад героиновой зависимости, правильно оценит произошедшее с Катей.

Я отхлебнула замечательного кофе и уточнила:

– Хотите сказать, Сонина наркоманка?

– Нет, нет. На игле сидел Степан.

Я чуть не подавилась кофе.

– Степа?

– Да, – грустно ответила Нина Сергеевна, – поэтому он теперь такой.

Я очень удивилась.

– Но мне сказали, что парень стал таким по причине операции, впал в кому.

– Верно, – кивнула Нина Сергеевна, – большое чудо, что он вообще жив.

– Но при чем тут героин? А! Сообразила! Ему кололи наркотики в период реабилитации? Снимали ими боль?

Нина Сергеевна пододвинула ко мне коробочку конфет.

– У вас не совсем верная информация. Если обладаете свободной минуткой, могу изложить историю, может, тогда не станете осуждать несчастную Катю.

– Совершенно свободна, – заверила я милую даму и навострила уши.

…Катя Сонина въехала в этот дом несколько лет тому назад. Нина Сергеевна с Андреем Михайловичем купили квартиру годом раньше и уже успели обжиться, когда Сонина стала перетаскивать вещи.

Нина Сергеевна обрадовалась новой соседке. Катя производила впечатление милой, интеллигентной особы, ее сын походил на ботаника. Парень, опустив голову, шмыгал в лифт, тихо говоря:

– Здрассти.

Он не курил, не поджигал кнопки подъемника, не устраивал шумных сборищ. И вообще из апартаментов Сониных не доносилось громких звуков.

Нина Сергеевна была довольна таким соседством. Андрей Михайлович крупный нейрохирург, очень устает на работе, и ему необходимо проводить свободное время в тишине.

Так что можно понять, как удивилась Нина Сергеевна, услыхав однажды около полуночи дикий вопль Кати из-за стенки:

– Помогите!

Не медля ни минуты, Нина Сергеевна с мужем, люди старой, советской закалки, приученные кидаться на помощь, ринулись на зов.

Тут надо сказать, что большинство жителей нового дома знали: один из их соседей – светило медицины, а его жена – опытная медсестра, всю жизнь помогавшая мужу. Поэтому, занедужив, люди бежали к Ефимовым. Многие доктора оказываются в подобной ситуации, и кое-кто сурово говорит нежданным пациентам:

– Вызывайте «Скорую», ко мне более не обращайтесь, дома хочу отдыхать.

Но Андрей Михайлович и Нина Сергеевна вели себя по-иному: они имели в квартире чемоданчик экстренной помощи и мигом откликались на зов. Их так воспитали, и теперь им поздно было переделываться. К тому же оба супруга твердо уверены, что врач – понятие круглосуточное, а клятва Гиппократа дается один раз и навсегда.

Несмотря на возраст, старый хирург крепок, словно хорошая водка, поэтому он легко снес с петель хлипкую входную дверь Сониных и влетел в квартиру.

Катя находилась в спальне. На кровати без сознания лежал Степан, мать колотилась в истерике. Одного взгляда Нине Сергеевне, опытной медсестре, хватило для того, чтобы понять – мальчик на краю гибели, у него передозировка.

Докторская диссертация Андрея Михайловича была посвящена хирургическим методам лечения наркоманов, и супруги давно работали с героинозависимыми людьми, так что Степану феерически повезло. Потерявшая от ужаса способность соображать Катерина, вместо того чтобы вызвать врача, просто орала:

– Помогите!

Явись на ее зов обычные люди, Степан бы умер, но клич услыхали Ефимовы, медики, да еще наркологи.

Степе оказали первую помощь, потом Андрей Михайлович вызвал «Скорую» и отправил парня в свою клинику.

Истерически всхлипывающую Катю Нина Сергеевна привела в свою квартиру, и Сонина рассказала соседке правду.

Степан колется давно, и мать уже потеряла всякую надежду избавить сына от пагубной привычки, перепробовав практически все. Сначала плакала, упрашивала, потом пыталась запирать дома, не давала денег, покупала всякие разрекламированные средства, обращалась к экстрасенсам, бегала в наркологический диспансер, клала Степу в печально известную восемнадцатую больницу, возила его в некий центр на Кавказе… И каждый раз дело заканчивалось одинаково. Сын возвращался домой тихий, словно ангел.

– Мамочка, – говорил он, – все понял, прости. Больше никогда, никогда!

Катя ощущала себя счастливой – она, несмотря ни на что, верила Степе. Но проходило не больше месяца, и парень снова хватался за шприц.

От отчаяния Сонина решилась на крайнюю меру – поменяла место жительства. Кате казалось, что Степу сбивают с истинного пути парни, друзья-соседи. Поэтому она перебралась на другой конец Москвы, надеясь, что теперь общение Степы с ненужными людьми сойдет на нет. И сначала все шло хорошо, Степочка начал учиться, он не шлялся невесть где, сидел вечерами с мамой у телевизора.

Но не успела Катя перевести дух и похвалить себя за правильное решение, как Степа вновь подсел на героин.