Иоанна Хмелевская - Вся пани Иоанна. Том 1

— Они ходят за мной по пятам. Выслеживают меня. Я ведь говорила тебе, что слишком много знаю. Дико боюсь — и ни к кому не могу с этим делом обратиться. Конечно, я тебе все расскажу… — Она в нерешительности помолчала. — Но не сегодня. Не сейчас. Требуется еще кое в чем разобраться, тут нужна стопроцентная уверенность. Понимаешь, непонятно, то ли это наши, то ли наоборот, скорее, наоборот. У меня есть… — Она снова заколебалась. — У меня есть…

— Так что же у тебя есть, черт подери?!

— Я знаю, где это хранится. Если я им эту штуку отдам, может, они от меня отстанут. По-моему, они не догадываются, что я уже настолько в курсе дела. А вообще темная история, днем с огнем не разберешься. Послушай, давай завтра встретимся где-нибудь на нейтральной почве, в каком-нибудь месте, куда за нами никто не увяжется.

— А почему не у меня дома?

— Лучше, чтобы нас вместе не видели. А то догадаются, что я тебе наболтала лишнего. По правде говоря, я боюсь за тебя.

— Ерунду говоришь!

— Я знаю, что говорю, — отрезала Алиция, посмотрев на меня с какой-то неприязнью.

Я сдалась:

— Ну хорошо, единственное место, куда за нами не попрется ни один придурок, — это дамский туалет. Если что, уборщица тут же его турнет. Ничего больше мне в голову не приходит. Разве что женская баня.

— Неплохая мысль, жаль только, знакомых бань у меня на примете нет, зато можем встретиться внизу в «Европейском», в том туалете, что рядом с кафе.

— Во сколько?

— Я буду в семь, а ты приходи на четверть часа раньше и жди меня внизу.

— Мозолить там глаза целых пятнадцать минут? Ну ладно, сделаю вид, что навожу марафет. А кто все-таки тебе квартиру ремонтировал? По-моему, первым делом надо с этим разобраться.

— Обыкновенный маляр, с подручным. Вот уж чего совсем не понимаю, так это истории с ремонтом. Маляр был не тот.

— То есть как не тот?

— Мне присоветовали одного, а я взяла другого. Сама и нашла.

— Кто тебе присоветовал?

— Завтра все доскажу. Иди уж, и так мы тут чересчур задержались. Мне еще надо хорошенько все обмозговать.

— Прими лекарство и не забудь спустить в унитазе воду. Значит, договорились — в «Европейском» в семь. Счастливо, держи хвост пистолетом!

— Будь здорова, спасибо!

Алиция бесшумно проскользнула в квартиру. Я немного постояла, подождала, пока не загудит в ванной вода и не хлопнет дверь, и только потом спустилась вниз…

Не знаю, во сколько зазвонил телефон. Я как раз уже засыпала, и врубиться в разговор мне было непросто.

— Не спишь? — спросила Алиция. — Слушай, у меня к тебе просьба. Если я вдруг скоропостижно отдам концы, обязательно зайди взглянуть на меня перед выносом тела. Не в службу, а в дружбу, а?

— Ты что, наклюкалась? Ведь работать собиралась!

— А я и работаю, рук не покладаю. Нет, серьезно, обещаешь прийти? Ну уважь подругу, посмотри на меня перед выносом!

— Боюсь, зрелище окажется не из приятных, но так и быть…

— И еще. Запомни или даже запиши. В случае моей смерти возьми себе то, за что ты бралась после нашего визита к благодетелям, после всяких там виски и коньяков.

— После визита к благодетелям я бралась за «Соплицу»…

— Бралась, а не лакала! Бралась…

— Матерь Божия, ну за что я такое бралась?!

— …и топотала ногами…

— Алиция, окстись! Топотала ногами?!

— Постарайся припомнить. Спокойной ночи, — невозмутимо сказала она и дала отбой.

Я, конечно, была здорово ошарашена, но все же не настолько, чтобы окончательно проснуться, прийти в себя и призадуматься. А вот так сразу понять, чего она от меня хочет, моя бедная голова наотрез отказывалась. Я решила, что утро вечера мудренее, и заснула с приятным чувством, что меня ждет таинственное, захватывающее приключение.

Минут сорок я прождала в «Европейском» со стоическим хладнокровием. В полдевятого начала нервничать, тем более что уже не представляла, чем еще можно себя занять в дамском туалете. Я поднялась наверх и позвонила Алиции, совсем не надеясь, что она отзовется.

Так и есть, отозвалась не Алиция, а какой-то тип. Уточнив номер, я попросила к телефону пани Хансен.

— А кто говорит?

— Подруга.

— Ваша фамилия?

— Хмелевская, — непроизвольно назвалась я, растерявшись от столь нахрапистого тона. Что это значит?

Алиция прибегла к особым мерам предосторожности?

— По какому делу? — спросили на другом конце провода с той же беспардонностью.

Терпение мое лопнуло.

— Простите, но мне бы хотелось поговорить с пани Хансен, — ответила я на всякий случай вежливо, но столь же настойчиво. — Извольте позвать ее.

— По какому делу?

Тут уж я завелась. Буду еще всякому докладывать! Перебьется!

— Извините, но это я скажу не вам, а пани Хансен. Я вас знать не знаю. Окажите любезность, позовите ее наконец, если она дома.

— Пани Хансен к телефону не подойдет. Зачем она вам нужна?

Вот маньяк несчастный! И где только Алиция такого откопала? Бесполезно спорить, может, Алиции вообще нет дома, а может, это, чего доброго, взломщик. Проклятие, мне ведь позарез надо с ней переговорить, и как можно скорей. Я без слов повесила трубку, не хватало еще дискутировать с этим нахалом. Но что же делать? Ехать к ней? Не наломать бы дров… Мы ведь договорились вместе не показываться. Не напали же на нее там бандиты, зачем бы они откликались, да еще так глупо!

Все больше беспокоясь, я решила позвонить ее сестре — она жила в том же доме, этажом ниже, и могла кое-что объяснить. Могла на крайний случай подняться наверх и проверить. Надо только поделикатней заинтересовать ее ситуацией.

— Добрый день, — как можно беззаботней прощебетала я. — Вы случайно не в курсе, что там у Алиции происходит? Никак не удается поговорить с ней по телефону, по-моему, там какие-то люди?..

Трубка некоторое время безмолвствовала, потом вдруг разразилась странным каскадом звуков. Сестра Алиции рыдала.

— А вы ничего не знаете? — простонала она срывающимся голосом. — Вам уже никогда не удастся с нею поговорить. Алиции больше нет! Ее убили! Сегодня ночью! Боже мой, боже мой!..

Алиции больше нет…

Быть того не может! Алиция мертва? Убита?.. Сегодня ночью! Господи милосердный!

Трубка что-то бубнила, я выпустила ее из рук и, привалившись к стойке гардероба в «Европейском», всеми силами старалась как-то оградить свое сознание от страшной новости. Идиотская шутка, не хочу, не согласна, никогда не поверю, это неправда!!!

Алиция умерла… Сегодня ночью…

Сегодня ночью она мне звонила. Наказывала что-то запомнить! Очень важное! О чем-то просила!

«…приди взглянуть на меня перед выносом тела…»

Какое-то время в моей голове непрерывно гудели эти слова — все равно как труба в судный день. Абсурдная просьба наполнилась вдруг трагическим смыслом. «Посмотри на меня перед выносом…»