Дарья Калинина - Старушки-разбойницы

– Ларису убили раньше, чем мы все думали! Но тогда…

Саша не договорил, потому что сам не понимал, что «тогда». Он помотал головой, чтобы новости поскорее распределились бы там внутри по своим полочкам.

Отчасти это ему помогло, и он спросил:

– А этот артист… он знает своего заказчика?

Вопрос был не самым лучшим, следователь взглянул на Сашу вроде как даже с жалостью.

– Нет, конечно. Заказчик далеко не глупец, чтобы так подставляться.

– А сумка?! – спохватился Саша. – Как в руки к этому Куколкину попала сумка Ларисы? Ведь если в ресторан он пришел со своей сумкой, то ушел-то он оттуда уже с сумкой Ларисы!

– Он говорит, что после того, как успешно закончил свое перевоплощение в женский образ и уже должен был выйти к публике в зал, он увидел эту красную сумку, которая стояла на полу возле двери в мужскую уборную. И хотя такого уговора у них с заказчиком не было, он ее взял себе.

– Взял? Получается, украл?

– Получается, что украл. В сумке были бумажник с пластиковыми картами, парфюмерия, сама сумка была достаточно дорогой. Куколкин решил, что удача сама идет к нему в руки. Свою дешевку он оставил в туалете, а парик, женскую одежду и прочее барахло сложил в найденную сумку и с ней покинул ресторан.

– Он сильно рисковал. Кто-нибудь мог заметить, что заходил мужчина с синей сумкой, а ушел с красной.

– Но не заметил же. Лишь на записи с камер наблюдения мы заметили этот момент.

– А как удалось вычислить этого Куколкина? Как вы его нашли?

– Это долго и скучно объяснять. С помощью все тех же камер. Но, к сожалению, Куколкин – это тупик. Кое-что он нам рассказал, но личности заказчика он не знает. И к сожалению, отследить их переписку с заказчиком у нас пока что тоже не получается. Так же, как и те денежные переводы, которые Куколкин получил за свою работу.

– Переводы? Их разве было несколько?

– Если точно, то два! Один за работу в ресторане – это тридцать тысяч. И еще тридцать тысяч за поездку в курортный поселок Комарово. Догадываешься, кого Куколкин должен был там изображать?

– Глеба! Сына Льва Валерьяновича!

– Да. От Куколкина требовалось постучать к соседке в калитку, добиться, чтобы она вышла из дома. Но он должен был смыться прежде, чем женщина успеет ее открыть.

– То есть Куколкин не должен был столкнуться нос к носу со свидетельницей, которая иначе бы признала в нем чужака. А так соседка видела его лишь со спины. Наверное, фотографию Глеба артист также получил заранее?

– Видео! Видео, в котором хорошо видно, как двигается Глеб. У него очень характерная походка, и у Куколкина было время, чтобы потренироваться в ней.

– А в дом Льва Валерьяновича он не заходил?

– Нет. Утверждает, что в доме горел свет и ходил какой-то пожилой мужчина.

– Вряд ли Глеб стал бы нанимать Куколкина, чтобы тот изобразил бы его самого, – задумчиво произнес Саша.

– Я тоже так думаю. И это обстоятельство также свидетельствует в пользу невиновности Глеба, по крайней мере, в убийстве его отца.

– А про драгоценный груз, который его отец и мачеха должны были переправить в Италию, он что сказал?

– Семейный антиквариат. И судя по тому пренебрежительному тону и выражениям «это старье» и «хлам и мусор», позволю себе предположить, что завладение этими ценностями не входило в планы молодого человека.

– Значит, Ларису и Льва Валерьяновича он не убивал.

– С его слов так. Но есть еще один момент. К нам поступили новости от искусствоведов, которые по нашему запросу делали сверку в фондах музея. И знаешь, что они там обнаружили? Хищения и последующая подмена подлинных экспонатов на подделки того или иного уровня качества велись сразу в четырех направлениях. Понимаешь? На четырех! Три из них мы с тобой уже знаем – это бронзовый век, которым занималась покойная Лариса Баранова. Быт семьи Романовых – это область Татьяны Игоревны Горбушкиной, ныне также убитой. Каменный век в нашей истории представлен Галиной, пока еще живой, но находящейся в карантине.

В этот момент Саша невольно покраснел и опустил глаза.

Но следователь вроде бы ничего не заметил и продолжал:

– Но эксперты выявили пробелы в хранилищах музея, по крайней мере, еще в одном направлении.

– Очень интересно.

– Коллекция называется «Быт Средневековой Европы», и с этой коллекцией уже была одна неприятная история, случившаяся много лет назад.

На этом месте следователь умолк и снова подсунул Саше фотографию худого мужчины в очках.

– Точно не встречал этого человека?

– Нет. Не встречал. Кто это?

Саша уже начал опасаться, что следователь тоже примется играть с ним «в молчанку», но тот повел себя благородно:

– Это некто Климкин Геннадий Александрович. Бывший сотрудник нашего печально известного Музея истории и быта народов мира. Семь лет назад осужденный по статье кража государственного имущества на пятнадцать лет. Полгода он отсидел в следственном изоляторе и еще семь лет в колонии, где зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, занимался организацией культурно-просветительского сектора, читал заключенным увлекательные лекции по истории средневековой Европы. Данный предмет являлся его научной темой, знал он его превосходно и сугубо научные лекции умел делать увлекательными, перемежая их курьезными описаниями взаимоотношений между средневековой семьей, обществом и церковью. Также он занимался библиотекой, сумев за семь лет сколотить в колонии вполне приличные библиотечные фонды и лично проверяя, как тот или иной читатель понял и усвоил прочитанный им материал. За все это он получил одобрение начальства колонии, которое ходатайствовало за этого заключенного. В общем, чтобы не ходить вокруг да около, два месяца назад Климкин освободился. И сразу же показал себя с худшей стороны, исчезнув из видимости. Хотя он был обязан встать на контроль по месту жительства, он этого не сделал, сразу же нарушив один из пунктов досрочного освобождения.

Саша слушал следователя, не перебивая. Он понимал, что тот не стал бы столь подробно задерживаться на личности этого Климкина, не будь это важно для их расследования.

– Так вот, когда я занялся делом об убийстве двух сотрудниц этого музея, я задумался, а не связаны ли их убийства с неким проступком, совершенным ими в далеком прошлом. Потом выползло это дело про юных грабителей, умудрившихся выкрасть из музея кучу поддельных экспонатов. И я подумал, а если эта подмена произошла не вчера или месяц назад, а много-много лет тому назад? Начал наводить справки, кто-то из старых сотрудников припомнил, что да, было у них в музее неприятное уголовное дело, когда некто Климкин был обвинен в краже некоторых предметов из коллекции музея. Затребовал я его дело из архива, прочитал протоколы допросов и понял, что я, прости за прямоту, круглый дурак. Я задержал Вадима, задержал Глеба, но пропустил одного наиболее вероятного подозреваемого.