Дарья Калинина - Бедная миллионерша

– А сколько же им дали?

– По пятнадцать лет.

– Как много!

Сердце у Тани так и ухнуло.

– Вышли бы раньше, если бы вели себя примерно. Но они и в колонии своих штук не оставляли. Зато третьему их сообщнику – Бухгалтеру удалось выскользнуть, благодаря тому, что против него лично у следствия не нашлось достаточно веских улик, чтобы засадить мужика.

– Это как-то странно. Они же втроем свои дела обтяпывали?

– У них много народу в подчинении было. Но те ребятки не в счет, они простые исполнители, что им скажут, то они и делали, а все равно меньше пятерки никто из них не получил. Главных, кто рулил всеми операциями, было трое. Золотарев, Кушаков и Грошиков.

– Выходит, что один из главарей бандформирования вышел сухим из воды?

– Ловок был очень, – пожал плечами Боров. – Ускользнул в тот раз. Потом быстренько шкуру сменил, документы себе новые оформил, чтобы с прошлым вроде как покончить. Имя и отчество прежние оставил, фамилию другую взял. Над тобой опеку учредил, потом женился, все капиталы твоего отца к рукам и прибрал. Потом смерть свою инсценировал.

– Но как это возможно? – поразилась Таня. – Я же документы видела! И врачи в больнице… Они все врали?

– Полагаю, что так. С врачами, выдавшими справку о смерти живому человеку, будем еще разбираться. А пока вернемся к твоему муженьку. Пощипал он тебя изрядно. А когда пришло время… умер.

– Зачем ему это понадобилось? Я ему ничем не мешала, ни во что не совалась.

– Это у него спросить надо было. Осторожный он был, наверное, почуял что-то неладное. Вот и слинял и от тебя, и от проблем. Умотал в далекие страны, там себе рожу перекроил, новые документы приобрел, и назад.

– Зачем?

– Чтобы тебя прикончить, так мне кажется.

И заметив, что Таня побледнела, Боров прибавил:

– Только не получилось у него ничего. И его самого Кушаков прибрал.

– Как?! – воскликнула Таня. – Как Кушаков?

– Теперь-то уж дело ясное. Не поделили старые подельнички чего-то. Скорей всего те капиталы, которые твой отец тебе оставил. Думаю, что из-за них весь сыр-бор вышел. Отец твой в тюрьме умер, не дождался освобождения, а у Кушакова здоровье покрепче оказалось, он до свободы дожил. И что? Нищим ему по вине Бухгалтера оставаться? Как только случай представился, он с ним счеты и свел. Несложно Кушакову было это сделать, в этих местах он как рыба в воде. Каждый пригорок, каждый омут, каждый поворот тут ему знакомы.

– Но как Филинов… то есть мой муж позволил заманить себя в ловушку? Зачем в Подберезье прикатил? Прямо к своему врагу в лапы?

– Может, он и не знал, что тут Кушакова встретит. Бухгалтер-то сюда, в Подберезье, никогда не приезжал и в кутежах двух друзей не участвовал. Не звали они его с собой, видать, не тот у него был характер, чтобы в таких веселых забавах находить удовольствие.

Знала Таня, в чем этот тип находил удовольствие! Ему нравилось терзать Таню, вот что было его самой заветной и тайной страстью. Видимо, на ней он вымещал все те обиды и унижения, которые ему доводилось выносить прежде от своих компаньонов. А о том, что Бухгалтер находился на ступени ниже двух своих сообщников, говорило и недоверие, которое к нему испытывали. Ведь отец мог бы доверить свои счета именно ему, но вместо этого предпочел оставить их несмышленой дочери. Значит, не доверял отец этому своему сообщнику совершенно. И Бухгалтер этого не стерпел, но чтобы добраться до денег, ему пришлось долгие годы играть унизительную роль, потихоньку с помощью различных финансовых махинаций выводя капиталы из собственности Тани и переводя их на свое имя.

– Теперь мне все ясно, – произнес Егор. – Старые сообщники сводили счеты друг с другом. Бухгалтер этот тот еще проныра, уверен, у Кушакова накопилось против него предостаточно. Вот они встретились, да и отметелили друг друга так сильно, что один из них этого не выдержал. Отправился на тот свет, а нам предстоит изловить другого.

И Боров с крайне довольным видом закивал в знак одобрения головой. Ему предлагалось заняться тем самым, что он умел лучше всего на свете.

Изловить! Схватить! Сцапать! О! В этом Борову не было равных!

Впрочем, у полиции это получилось сделать уже через сутки. А все потому, что Кушаков и не думал от них скрываться. Основная проблема Кушакова заключалась в том, что он не ожидал, что его станут разыскивать. А не ждал он этого, потому что знать не знал, что Бухгалтер умер.

– Не может быть, чтобы этот гад сдох!

Такими были первые слова Кушакова в момент задержания.

– Это же такая живучая тварь! Из любой беды вывернется. И от меня он своими ногами ушел. Если хотите знать, брейк наш закончился моим полнейшим поражением. Сковороду сначала я у него отобрал, потом он у меня, меня же ею треснул так, что я сознания потерял и в сугроб свалился. Очнулся, рядом со мной сковорода эта брошена, а Бухгалтера и след про-стыл.

– И вы не стали его искать?

– Зачем он мне сдался? Пар я и так уже выпустил. А те деньги, которые он прикарманил, назад их уже не вернешь. Это я со всей четкостью понимал. Куда мне до его задумок! Он и раньше был хитрой сволочью, вечно такие схемы за нашей с Золотаревым спиной крутил, что нам и невдомек было. А уж когда он тут на свободе пятнадцать лет мутил в своем банке, а мы там на шконках ватники шили… м-м-м… специализация у нас с ним очень уж сильно разошлась. Он тут время не терял, квалификацию свою бухгалтерскую повышал, а мы там как были и еще ниже упали. Нет, я даже и не мечтал, что сумею свои деньги, которыми Бухгалтер распоряжался, вернуть. Вся надежда была на те деньги, что у каждого из нас в заграничной кубышке припрятана была. Только тут слух пошел, что скоро прикроют наш банк, в котором мы все деньги держали. Я к своей матери обратился, а Золотареву и обратиться не к кому. Жена у него к этому времени уже умерла. Мать из ума выжила. Дочка маленькая. Я ему предлагал, чтобы моя мать наши деньги в другой банк переложила, только он этого не захотел. Важно ему было, чтобы деньги на дочке остались. Вот он Бухгалтеру и доверился, чтобы тот взял опекунство над девочкой, а когда подрастет, передал бы ей все те деньги, которые отец для нее скопил. Любил он Танюшку сильно, только в тюрьме понял, каким дураком все это время был, как мало внимания своим близким уделял.

Таня почувствовала, что глаза у нее увлажнились.

Но Кушаков не позволил ей раскиснуть, он продолжал рассказывать дальше:

– Да тут уж ничего не поделаешь, помер мой дружок, а я узнал, что Бухгалтер к его матери наведался, девчонку у старухи забрал, к себе в дом привез, опеку над ней организовал, бабку в хороший частный пансионат пристроил, где за такими, как она, шикарный уход был.

– Так все и было, – подтвердила Таня. – Бабушка отдала меня этому человеку без единого возражения.