Автор, пиши еще! - Что такое осень

– Я пекла ее тридцать лет подряд. С каждым разом она становилась вкуснее и нежнее. И сегодня у тебя в руках самый совершенный ее кусочек, с особым ингредиентом. Яблоки напоминают мне о наших с тобой детях, Тревор.

Небо, в отличие от Саманты, не сдерживало себя, оно заплакало на мостовую, на пожелтевшие деревья, на пролетающих серых птиц. Крупные капли разбивались о камни и превращались в цветные лужи. Саманта смотрела, как Тревор с аппетитом ест ее выпечку, будто не замечая дождь, и продолжила:

– О наших нерожденных детях, Тревор. Ваниль и корица – это наши поцелуи. Помнишь, как мы целовались? О, это было прекрасное время.

Она отломила кусочек пирога и съела. Босые ступни касались мокрой мостовой, но не чувствовали холода. Лишь плачущее небо под ногами напоминало Саманте об особом ингредиенте.

– Я любил тебя, – Тревор сжал ее руку в своей. – Но она ждала от меня ребенка. Я не мог бросить ее. Прости меня, если можешь. Я хочу, чтобы теперь ты стала моей женой.

Саманта поднялась со скамьи и протянула ему руку:

– Потанцуем?

Седой старик поднялся со скамьи и обнял ее, за стройную, как у юной девчонки, талию.

– У тебя потрясающая шарлотка, дорогая. А что за особый ингредиент в ней?

– Это то, что я копила в течение тридцати лет, Тревор.

Саманта засмеялась. Ветер разнес ее смех вдоль причала и обрушил громом на улицы Нью-Йорка.

Термос опрокинулся на бок, глинтвейн растекся красным пятном по скамейке. Бумага, в которой лежала шарлотка, улетела за серыми птицами. На земле, обнявшись, лежали два седых человека, укрытые теплым пледом из осенних листьев.

Рицин, яд, ставший особым ингредиентом, подействовал на них мгновенно.

Людмила Лазукова

vk.com/milalazykova

Пара резиновых сапог сорокового размера стояла на автобусной остановке и наблюдала за происходящим вокруг.

– Наконец-то мы на улице, – сказал левый сапог. – Обожаю плачущее небо под ногами, усыпанное яркой листвой!

– А я предпочитаю сухую, прохладную погоду, – ответил правый.

– Но в такую погоду нас оставят дома, и мы не попадем под дождь, не увидим бальные платья деревьев, не измерим глубину луж!

– Не хочу шлепать по воде и намокать. Терпеть не могу, когда желтые мертвые листья налипают на мое тело, а грязь – на подошву. А еще ненавижу, когда деревья обнажаются. Лет по пятьдесят уже, а туда же, стриптиз показывать. Брр!..

– Странный ты. Если мы созданы сапогами, нам и жизнь уготована соответствующая. Мы активно живем в самый красивый период. А умение разглядеть прекрасное даже в серости и сырости – это всего лишь настрой.

– Оптимист хренов нашелся… Ты гладкий и целый, а у меня вон заплатка на боку. Ржавый гвоздь прошлой осенью продырявил мою шкуру, пока я тебя слушал и полет кленового листочка наблюдал.

– Он так завораживающе кружился в воздухе.

– А приклеился почему-то ко мне.

– И украсил твое голенище! Не ной. А лучше посмотри по сторонам. Наше время пришло.

– Умереть вместе с природой?!

– Влюбиться! Поэтому глядим в оба и ищем парочку женских резиновых сапог, размера так тридцать седьмого, можно на каблучке.

Пока левый сапог выискивал подходящий экземпляр, правый решил заглянуть лужу. Его взгляд выхватил красные босоножки тридцать восьмого размера.

– Вот это да! – вырвалось из него. – Какое изящество, какая грация! Левый! С ума сойти, ты это видишь?

– Мадемуазель! Разрешите представиться, – заикаясь, произнес он. – Заслуженный строитель, рыболов, грибник, на совесть прорезиненный сапог с теплым вкладышем, … имею боевое ранение.

Босоножки молчали. Они стояли рядом с лужицей, летние, оригинальные с тонкими ремешками, такие незащищенные, будто вызов, гримаса осенней погоде.

– Левый, я сейчас умру от разрыва подошвы. Где твои разноцветные листья-бабочки, которые заставляют тебя вставать на цыпочки? Хочу листопад, хочу дождь мелкий, моросящий, хочу танцевать, хочу любви! Давай подойдем ближе, я хочу прикоснуться к этому совершенству и вдохнуть запах натуральной кожи!

Правый сапог сделал резкое движение и шлепнул по луже. Грязный и мокрый, он посмотрел на лужу, в которой отражалось удаляющееся красное совершенство. Оно уходило не одно, а с мужскими туфлями сорок второго размера, из крокодиловой кожи, и уносило с собой фантазии резинового сапога.

– Правый, нам пора. Пока ты мечтал, я приударил за парой очаровательных калош. Они такие тонкие и силиконовые, и цвет у них осенний – розовый.

– К черту калоши, будь они хоть серо-буро-малиновые! К черту эти листья и слякоть! Лучше я засохну на батарее в кладовке и пойду трещинами, – разревелся правый сапог. – Это твое плачущее небо под ногами – иллюзия, обман, искаженная реальность!

Сапоги зашли в салон подъехавшего автобуса, который направлялся в деревню. Правый грустил, а левый думал о возможности встретить ровню и влюбиться.

Юлия Ломухина

vk.com/lomuhina

Мне 25 лет, а тебе 23. День рождения у нас в один день. Прекрасный осенний день – 10 сентября. Мы лежим на траве и смотрим, как медленно падают пожелтевшие листья с деревьев. Ты любишь осень, а мне больше нравится лето. Ты любишь прохладную погоду и капли дождя, а я люблю жаркое солнце и тебя. Ты с улыбкой спросила:

– Ты всегда будешь со мной?

– До глубокой старости, до последнего вдоха.

Мне 35, а тебе 33. На день рождения я посвятил тебе стихи о нашей первой встрече. Мы познакомились осенью, когда деревья были усыпаны золотом, твое любимое время года. Я люблю писать стихи, а ты утверждаешь, что цифры важнее. Но каждый раз ты с любовью смотришь на меня, когда я читаю тебе свои творения. А еще с любовью смотришь на наших детей.

Мне 45, а тебе 43. Этот день рождения был самым лучшим в нашей жизни. Наша дочь сказала, что мы скоро станем бабушкой и дедушкой. Мы благодарили жизнь, судьбу и эту осень. Ты хочешь внучку, чтобы помогала по хозяйству, а я хочу внука, чтобы ходить с ним на рыбалку. У нас обязательно будут и внучка, и внук.

Мне 55, а тебе 53. Ты устроила мне сюрприз, позвала всех наших друзей и родственников на день рождения, хотя не любишь шумные праздники. Ты любишь тишину и порядок после работы, а я люблю смотреть телевизор на полную громкость. Но каждый вечер я выключаю телевизор и иду мыть посуду, чтобы ты могла отдохнуть.

Мне 65, а тебе 63. Наши дети уже взрослые и живут в другом городе, но приехали на наш день рождения. Этим тихим осенним вечером наша семья снова в сборе. Мы с тобой спорим, кого завести: кошку или собаку? Я люблю кошек, как наша дочь, а ты любишь собак, как наш сын. Поэтому, мы заведем и кошку, и собаку.

Мне 75, а тебе 73. После дня рождения ты очень устала и решила прилечь подремать, хотя было еще рано. Ты любишь спать днем, а я считаю это бесполезной тратой времени. Я сплю только ночью, но всегда ложусь рядом с тобой днем, чтобы чувствовать твое тепло осенними вечерами.