Алёна Андреева - Ефим, или Убийство бездомного

– Честно говоря, хотел узнать, как зовут отца Никиты Геннадьевича, – Юра понял, что это прозвучало глупо.

– Геннадием звали моего отца. А отца Никиты зовут Серёжа, то есть Сергей. Сергей Новиков.

– Сергей Новиков? – повторил Юра.

– Новиков??? – как попугаи, повторили дети. Юра зашикал на них.

– В чем, собственно, дело? – женщина говорила уже с возмущением.

– Спасибо за информацию, – Юра бросил трубку. Он подумал, что не нужно тревожить женщину раньше времени. Тем более нелепо оправдываться за неумение разговаривать с людьми по телефону. Это, между прочим, в его обязанности не входило.

Он выдохнул и залпом выпил стакан фильтрованной воды.

– Хорошо, что с твоего номера звонил, – подмигнул Левченко Косте.

– То есть Новиков – это отец Козырева? – Лиза решила проверить, все ли все поняли.

– Ефимова, не при свидетелях, – кивнул Юра в сторону Тани.

Таня смущенно обернулась и уже пошла в сторону двери, но Лиза остановила её и сказала Юре:

– Танюхе можно доверять.

– Какой ужас! – прошептал Юра и налил себе ещё воды.

– Слушайте, – сказал Костя, – я, кажется, понял, про какой дом он говорил перед смертью. С Новиковым, наверное, сын связался и предложил переехать к себе.

Все снова уставились на Костю, будто он ляпнул глупость.

– Не надо на меня так смотреть! Это просто рабочая версия, – медленно проговорил парень.

– Надо папе сказать! – Лиза потянулась к телефону.

– Нет, – сказал Левченко, – есть идея получше.

Через четырнадцать минут Левченко, Костя, Лиза и Таня подъехали на машине к отделению полиции. Таню взяли с собой, чтобы она следила за детьми.

Левченко встретил Козырева в кабинете Ефимова:

– Здравствуйте, Никита Геннадьевич, – поздоровался Юра.

– Чем обязан, Левченко?

– Я все знаю про вашего отца, – Юра решил блефовать.

– Рад за вас. Только вот я почему-то ничего и не знаю.

Юра, забыв про все уставы, протоколы и предписания, решил взять быка за рога:

– Ведь убитый – ваш отец?

Козырев замер с бумагой в руках и не глядя на Левченко сказал:

– С чего вы взяли?

– Мне ваша мать сказала, – Левченко вел себя как сама невинность.

– Интересно. А с какого это мавзолея вы, Левченко, с моей матерью разговаривали? Надеюсь, вы ей не ляпнули про смерть Новикова?

– Нет, товарищ капитан. Во-первых, я не ляпаю, – Юра нахохлился, – а во-вторых, про Новикова Марине Геннадьевне ничего не сказал. Просто хотел проверить рабочую теорию.

– Поздравляю вас, – усмехнулся Козырев, – все, проверили?

– Так он ваш отец?

– Да.

В кабинет ворвалась Лиза, из-за её спины выглядывали Костя и виновато улыбающаяся Танюха.

Лиза подбежала к Козыреву:

– То есть вы приехали не для того, чтобы подсидеть моего отца, а чтобы найти убийцу вашего?

– Что за детский сад? Левченко, почему в отделении несовершеннолетние?

– Никита Геннадьевич, – взмолилась Лиза, – не время обращать внимание на такие мелочи. Если сейчас мы не поможем друг другу, произойдет ужасная ошибка.

Козырев вызвал дежурных. Те вытащили брыкающуюся Лизу и вывели из кабинета Левченко, Костю и Таню.

– Эту, – Козырев показал на Таню, – задержать. Она меня с утра чуть не укусила.

– Ах ты жук! – закричала Киреева.

– Вы не там роете, – орала Лиза, – папа не виноват! Он никого не убивал!

– Это мы ещё посмотрим, – сказал Козырев, возвращаясь к бумагам.

– Девочка права, – осмелел Левченко, – Кожевников в городе.

Никита Геннадьевич приказал отпустить Юру. Лейтенант усадил капитана за стол и приказал рассказывать все, что он знает.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Ефимов. На нем, как обезьянка, повисла Лиза, а рядом стоял Костя.

– В чем дело, Козырев? Почему вы командуете в моем отделении? И что вы, собственно говоря, делаете в моем кабинете?

– Нельзя просто так прийти к Кожевникову и обвинить его в убийстве, – размышлял Козырев.

В кабинете Ефимова сидели Андрей Валерьевич, его дочь, Костя и Козырев. Левченко убежал, как только пришел начальник, выкатив глаза и размахивая руками. Ефимов подумал, что Юру пора отправить в отпуск.

– А вы когда-нибудь встречались со своим отцом? – спросил Костя у Козырева: решил проверить свою гипотезу.

– Да. Месяц назад мать призналась, что Новиков – мой отец. Узнал, как он живет, решил о нем позаботиться. Даже пообещал, что долги выплачу и он в Краснодар вернется.

– Вот! – довольно сказал Костя, – я же говорил.

Лиза толкнула его локтем: не время для позерства.

– Может, – начала Ефим, проверим покупки Кожевникова в Интернете? Он мог заказать водку на каком-нибудь сайте.

– Как ты себе это представляешь? – Козырева раздражало, что в дело лезли дети.

– Если заполучим компьютер Кожевникова, то что-нибудь раздобыть сможем, думаю.

– Он наверняка подчистил следы, – вредничал Никита Геннадьевич.

– Вы даже не попробовали! – возмутилась Лиза.

Левченко ворвался в кабинет, громко стукнув дверью о стену:

– Нашел!

– Следы? – спросил Костя.

Левченко его не слушал. Он совал Ефимову бумажку.

– Я вспомнил, что Танюха сказала про шапки. Мол, шапка другая была.

– Да-да, она тоже мне это говорила.

– Шапка на Новикове была явно не новая, а раз она не его, то я решил проверить, вдруг там ещё чьи-нибудь волосы остались.

– Юра, ты гений! Кожевников?

– Кожевников, – кивнул Левченко с чувством выполненного долга.

– Так, теперь появились основания для допроса, – Козырев поспешно надевал куртку, – выезжаем?

Ефимов кивнул.

– Дети, вы с Юрой. Юра, проследи, чтобы они поели. – подполковник дал очередные указания.

– Как всегда. На самом интересном месте – дети с Юрой.

Ефимов поцеловал дочь в макушку и вышел из кабинета вместе с Козыревым.

Кожевникова привезли в отделение через двадцать минут. Детей заранее отвели в столовую, чтобы не мешались под ногами.

Геннадий Викторович признался, что убил Новикова, показал, у кого купил водку, и даже вернул шапку убитого.

– Зачем? – спросил Козырев.

– Зачем убил? – неловко улыбаясь, уточнил вопрос задержанный.

– Зачем шапками менялись?

– Мы когда выпивали, Серёже так шапка понравилась. Завел шарманку отдай да отдай. Сказал, что ему зелёный цвет больше к лицу.

– А убил зачем? – спросил Ефимов.

– По-моему и так все понятно. Тебя бы спихнули с должности. Делом бы занялся Козырев. Место хорошее: он бы сюда перешел, а я к себе вернулся.

– Дурак, – сквозь зубы рыкнул Козырев.

– Да, план у тебя, конечно… Ты случайно в маразм не впал? – Ефимов что-то записывал на столе и говорил, не глядя на Кожевникова.

– Ты, начальник, – Кожевников усмехнулся, – за базаром следи. Думаешь, самый умный? Засадить за решетку все равно не получится.