Алёна Андреева - Ефим, или Убийство бездомного

Ефим с тревогой грызла заусенец правого мизинца. Отец опаздывал уже на двадцать минут: за это время она и сама бы добралась до дома.

С папой Лиза не разговаривала уже три дня. Девочка понимала, что у отца есть полное право злиться: выяснилось, что несмотря на его запрет, Ефим снова торчала в лаборатории. Поэтому, стоя у школы, девочка не спешила трезвонить подполковнику полиции.

Учебники по криминалистике ей не нравились. Все они, казалось подростку, написаны ужасно скучно. Криминалистику шестнадцатилетняя Лиза постигала с Левченко. В минуты божественного благоволения он сдавался и пускал ее в лабораторию. Однажды, когда отец был в командировке, Ефим даже была на выезде. Для этого пришлось серьезно постараться: сначала двадцать минут скулить в кабинете Левченко, а потом там же мыть полы.

Честно говоря, Ефимова знала, что папа не приедет. Во время первого урока, когда математица ставила в журнал двойку из-за забытого учебника, Лиза услышала, как сирена, словно тонкое лезвие, разрезала тишину улицы. Девочка чувствовала: произошло что-то, что совсем не вписывалось в жизнь застывшего на зиму южного городка.

Лиза довольно улыбнулась: была права. За рулем подъехавшего серого шевроле сидел не папа, а Соболев, служивший в отделе третий месяц.

Соболев открыл дверцу и махнул рукой: «залезай». Лиза послушно села в машину и замерла. Соболев – отличная возможность узнать все из первых уст без допроса с пристрастием.

Но Леша сказал:

– Ничего не знаю. Отец сказал отвезти тебя домой.

– Леш, я с тобой могу посидеть! Или с Левченко. Мешать не буду, честное слово. Пожалуйста, только не домой.

Сдаваться было слишком рано.

– Лиз, нельзя. Мы заняты все.

– А что случилось? – осторожно поинтересовалась Лиза.

– Ничего, – неубедительно соврал Леша.

– А я сирены слышала… – Лиза виновато опустила глаза. Она ведь и вправду неспециально это сделала!

Соболев молчал. Лучше пять минут изо всех сил подержать язык за зубами, чем потом получить нагоняй от Ефимова.

– Приехали. Ты иди, а мне дальше надо, – Леша застучал пальцами по рулю.

Лиза вздохнула и вышла из машины. Как только она закрыла дверь, машина сорвалась с места.

– Неужели мои молитвы услышаны, и в городе наконец произошло хоть что-то интересное?

Лиза достала из кармана синей потертой куртки ключ от домофона и открыла им дверь.

– Ты просто телевизор не смотришь. По телевизору вчера все рассказали. Нашли бомжа у реки, в камышах. Сказали, что замерз.

Лиза ночевала одна, папа остался в отделе. Новости пришлось ловить в других источниках.

– В Интернете об этом ничего нет.

– Ну, наверное, о мертвом бомже не так интересно писать, как о прорвавшихся у пятого лицея трубах.

– В нашем городе даже убийство собаки – сенсация.

– Это стало сенсацией, потому что ты её раздула.

– Лапин, Ефимова, языки что ли чешутся? Может, у доски их почешете? – сказала Суркова, учительница математики. Вообще ей и самой было интересно послушать, о чем шептались дети, но как-никак это был её урок.

– Простите, Светлана Александровна, – сказал Костя. Лиза на полях его тетради написала: «задрот».

Костя сквозь зубы процедил:

– Сама такая.

После урока Костя и Лиза пошли в столовую.

– И Соболев ни слова?

Ефим кивнула.

– Вот это выдержка, – с завистью сказал Костя, – мне бы так научиться, когда ты во время матики просишь контрольную списать.

– И не надейся! Это все папина дрессировка, – Лиза нагнулась к Косте и заговорила шепотом, – я и не думала, что папа такой начальник. А тут усы отрастил – и нате. Хочешь, пойдем со мной после школы к нему? Вдвоем не так страшно.

– Нет, спасибо. Я лучше еще поживу.

Лиза показала Косте язык, допила чай, от которого в последнее время пахло, как от половой тряпки, и пошла переодеваться на физкультуру.

После уроков Лиза отправилась на работу к отцу.

– Привет, папочка! – Лиза забежала в кабинет Ефимова.

– Привет, лис. Есть хочешь?

– Какие вы, взрослые, одинаковые! Все про еду думаете. Нет, чтобы сначала фотографии с места преступления показать…

– С чего ты взяла, что… – Ефимов хотел сказать «что можешь так со мной разговаривать», но осекся: во-первых, они толком не помирились с предыдущего раза, во-вторых, Лиза в этом деле и впрямь могла быть полезной. Вот только сообщать ей раньше времени об этом не следовало – зазнается.

Ефимов достал из ящика стола тонкую папку:

– Новиков Сергей Игоревич, 1955 года рождения. Без определенного места жительства.

– Орудие убийства?

– Не факт, что это убийство.

– Ага, папочка, давай мне ещё лапшу про переохлаждение навешай.

– Левченко не отчитался по результатам экспертизы. Говорить об убийстве не то, что рано, а просто…

– Водка палёная! – влетел в кабинет Левченко.

– Спасибо, Юра, – процедил сквозь зубы Ефимов, – впредь будьте внимательнее, кому и где вы сообщаете подробности происшествий…

– Привет, Юр! – Ефим ещё никогда не радовалась внезапному появлению криминалиста, как сейчас.

– Лиза, дома поговорим.

– На самом интересном месте… – заканючила девочка.

– Радуйся, что тебе ещё в отделение пускают. Скоро, чувствую, издам специальный приказ – запретить любопытным варварам приходить в полицию… – Ефимов поднялся из-за стола, чтобы застегнуть две нижних пуговицы на пиджаке.

Лиза послушно вышла из кабинета. Отец подождал минуту, затем молниеносно допрыгнул до двери и дернул ручку. На пороге оказалась любопытная лиса в обличье его дочери.

– Все-все, – сказала она, – ухожу!

Ефимов проследил за Лизой из окна кабинета. Наконец, он повернулся к Юре:

– Теперь докладывай.

Левченко положил перед подполковником результаты вскрытия.

«Паленая водка»

«Что паленая водка»

«Бомжа кокнули паленой водкой»

«И что»

«Ты че тупишь. Его кокнули, потому что он Белку убил»

Лиза стучала большими пальцами по телефону, изредка промахиваясь и попадая по соседним буквам. Костя вот-вот должен был позвонить по видеосвязи, ну или хотя бы отправить голосовое. Ведь это очевидно: нельзя спокойно отреагировать на то, что убили Новикова, человека, который отравил любимую собаку Ефима.

Костя не звонил. Лиза написала угрожающее бойкотом «понятно» и выключила телефон.

Папа, конечно, был хорошим опером. Но он так и не смог узнать, кто именно месяц назад усыпил любимую собаку своей дочери. А Лиза смогла.

Девочка давно хотела завести собаку дома, но у Ефимова была аллергия на шерсть. Тогда Лиза завела сразу шестнадцать собак.

По вторникам Лиза кормила уличных псов. На это дело она брала с собой то Костю, то одноклассницу, которая бесила ее меньше всего, а иногда и старший Ефимов соглашался прогуляться по улицам с вареной гречкой и куриными сердечками.