Олег Механик - Вечеринка а-ля 90-е

– Поэтому ты продолжаешь мстить Ленину за то, чего он не делал? – я снова недоумеваю, пытаясь уловить логику в поступках Буратины.

Буратина закуривает, откидывается на спинку шезлонга, выпускает дым в начинающий рассеиваться туман. Похоже он и сам запутался.

– Дело не в мести, Славик. Я не мстил Ленину. Просто…просто всё стало каким-то серым в последнее время. Если бы я не встретил Жеку – Жекичана, ничего бы этого не было. Всё началось с нашего первого разговора. Узнав о его ненависти к Ленину, я ему просто подыграл, рассказав нашу историю. Я рассказал ему не настоящую историю, а ту её версию которая мне больше нравилась. Но тогда это был просто пьяный разговор и он возможно ни к чему бы и не привёл, если бы Ленина не посадили. Тогда у меня и родился этот план. Всё, что мы делали сначала с Жекичаном, а потом и с вами, должно было иметь какое-то основание. Мы должны были плыть под каким-то флагом…

– И этот флаг – чувство ненависти к Ленину, – подаёт голос Светка.

– Пусть так…но согласитесь, что от части, чувство это правильное и оно взаимно. Ленин не самый лучший человек в этом мире.

Эти слова Буратины заставляют меня улыбнуться. Я кладу винтовку на палубу, вставляю в рот сразу две сигареты, прикуриваю и отдаю одну Светке. Потом повернувшись на стуле, обращаюсь только к ней, словно рядом с нами нет третьего.

– Знаешь, Света, мы всё пытаемся найти логику в поступках Серёги, уловить здравый смысл, объяснить его поведение. На самом деле нет никакой логики. Он просто больной на голову человек. Самое интересное, что он был таким всегда, и мы все прекрасно об этом знали. Знали и всё равно позволяли раз за разом втягивать себя в задницу.

Светка смотрит на меня с удивлением, не понимая, к чему я клоню.

– Вот например возьмём тебя, Светик. Когда ты шла на эту вечеринку, на что ты надеялась? Была ли ты уверена, что всё пойдет гладко?

Светка улыбается и медленно крутит головой.

– Во-от! Все мы прекрасно знаем, что там где есть он, где то рядом большая и глубокая жопа. Однако мы всё равно летим на мерцание этой бледной жопы, как на свет звезды.

– Получается, что больной здесь не только он? – смеётся Светка.

– Получается так, – пожимаю я плечами. – Просто привыкли мы всю жизнь кого-то обвинять в своих неприятностях. Но на эту яхту мы пришли своими ногами, к кому пришли и что примерно может быть тоже знали.

– Вот это правильный вывод, дружище! – Буратина выставляет вперёд длинный указательный палец. – Вы сами во всём виноваты. А ты меня ещё пристрелить хотел…

– Я? Пристрелить? Дружище, как человеку, который не служил в армии, объясню. То, что я направил на тебя винтовку и снял её с предохранителя, значит не больше, чем я наставил бы на тебя палку, или прислонил к носу кулак. Для того, чтобы совершить выстрел, нужно передёрнуть затвор и загнать патрон в патронник. Я тебе больше скажу…если бы даже ты признался, что это ты нас сдал, я бы всё равно не поверил. Если бы даже это было так – я бы отказался в это верить. Да этого и не могло быть.

– А с Лениным всё-таки нехорошо получилось, – говорит Светка таким тоном, словно случайно пролила Ленину на дорогой костюм бокал вина.

– Да-а… получается мы обокрали невинного человека. – говорю я, продолжая улыбаться.

– Был бы он невинным, не ходил бы под следствием, – отвечает Буратина. – И вообще , «Когда от многого немножко, это не кража, а просто делёжка»!

Я в первый раз слышу эту глупую поговорку, но она веселит меня так, что я начинаю заливисто хохотать. Мой смех подхватывает сначала Светка, а потом к нам присоединяется и Буратина.

– Ха-ха-ха! Не кража а просто делёжка…я не могу! Почему мы раньше этой поговорки не знали? Она была бы девизом нашей конторы. Ха-ха-ха…– я хлопаю ладошкой по ляжке Буратины, утыкаюсь носом в Светкино плечо, чувствую, как оно трясётся от смеха.

Наше шумное веселье привлекает обитателей нижней палубы. Поночка и Уксус с подружками летят на смех, как мухи на варенье, их интересует его причина.

– Мы как раз тебя вспоминали, – красный как рак Буратина тычет рукой в Поночку.

– Меня?! – удивляется Поночка. Мы со Светкой тоже удивлены, но продолжаем улыбаться, как ни в чём не бывало. – А что вы про меня вспомнили?

– Слушай, дружище, я бы рассказал, но не знаю, как к этому отнесётся твоя подружка. – Буратина машет рукой, мол, забудь.

– Рассказывай уже! – напирает Поночка. – Думаю, Маринка поймёт. Надеюсь, это не про Доместос?

Мы снова взрываемся. Буратина раскачался на шезлонге так, что завалился на нём назад. Я тоже сполз со своего стула и содрогаясь в припадке хохота, прижимаю к себе смеющуюся Светку.

Может быть Буратине пришлось бы выдёргивать из памяти какую-нибудь другую историю, но Поночка облегчил ему работу. Он, сам того не подозревая, навёл нас на воспоминания о том, как однажды после бурной вечеринки с одними оторвами, которая состоялась на даче у Ёжика, ему показалось, что ночью он вёл себя не очень осмотрительно. Поночка не воспользовался контрацептивом во время тесного контакта с дамой имевшей довольно сомнительную репутацию в узких кругах. С глубокого похмелья все страхи удваиваются, но такие добрые друзья как мы нередко любили возводить эти страхи в квадрат.

– Ты чё, правда оприходовал Зингер без резинки?! – я картинно выпучил глаза. (Прозвище Зингер, мы дали Зинке Полотнянниковой, за то, что трахалась как швейная машинка одноимённой марки). – Да на ней заразы больше, чем на очке в общественном туалете.

– Минимум триппер, а может даже сифон! – мечтательно рассуждал лежащий на диване и дымящий в потолок Буратина.

– Ладно сифон – от Зингер запросто СПИД можно подхватить. Я бы с ней и с резинкой не стал, – подкидывал масла в огонь предусмотрительный Уксус, который, видимо забыл про то, что целый вечер сам увивался вокруг Зингер, выпрашивая у неё аудиенции. Просто вчера больше повезло Поночке. Или не повезло.

Конечно, это был обыкновенный стёб, считавшийся в нашей компании обычным явлением, но Поночка тогда испугался не на шутку. Он корил себя за неосмотрительность и постоянно причитал о том, что же ему делать?

– Щас то чё делать? Всё что мог, ты сделал прошлой ночью. – Продолжал издеваться Буратина. – Теперь жди последствий, и твоё счастье, если они не наступят.

Поночка, который сидел в кресле зачем-то оттопырил штаны и рассматривал свои гениталии, видимо пытаясь увидеть признаки подступающей болезни.

– Ты хотя бы в баню сходи, помойся хорошо! – посоветовал я.

– Ага с хлоркой, или вон с Доместосом.

Никто не подумал, что эти, сказанные Уксусом слова, Поночка воспримет так буквально. Потом мы с головой ушли в излечение себя от похмельного синдрома так, что даже забыли про незадачливого любовника, который убежал в баню. Никто из нас не заметил, что вместе с полотенцем, Поночка прихватил с собой пластиковую бутыль с надписью «Доместос». В разгаре вновь обуявшего нас веселья, мы услышали душераздирающий крик Поночки. Прилетев на крик в баню, мы обнаружили, визжащего, как поросёнок здорового детину, который натирал хозяйственным мылом своё причинное место. Оказывается, Поночка серьёзно воспринял шутливое наставление Уксуса и обильно полил свой лобок густым гелем, который на девяносто процентов состоит из активного хлора. Мало того, он уже было начал натирать им свои причендалы, когда агрессивная субстанция с шипением, начала разъедать нежные участки его кожи.