Татьяна Арбузова - Три незваных мертвеца на диване

Я быстро поднялась с кровати, чтобы снова вернуться за стол. Ирина по-прежнему на нас не реагировала, и мне стало любопытно, что она там такое обдумывает. Но, выбирая, с кого начать, я решила, что первым пусть будет брат.

– В общем, так, – придвинулась я к столешнице, сложив на нее руки калачиком. – Я проснулась от одного голоса, громкого. Второго человека, если уж быть до конца честной, я почти не слышала. И вот какой вывод напрашивается. Тот, который говорил громко, судя по всему, не знал, что в доме кто-то есть, а тот, который говорил чуть слышно, знал. Значит, они были не вместе. Не сообща влезли к нам. Иначе бы оба вели себя тихо.

– Точно! – вдруг закричала Ирина, и у меня от неожиданности по спине промчалась как минимум дивизия мурашек, – Точно. Точно, – бушевала она. – Они были по отдельности. Я даже думаю, что второй пришел позже первого. И вот тут они чего-то не поделили, и второй убил первого.

– Почему второй первого, а не наоборот? – задала я вполне резонный вопрос.

– Да какая теперь разница, – понесло Ирину. – Второй первого или первый второго, главное, хоть что-то стало понятно.

И она с надменным взглядом задрала указательный палец, указывая им на потолок. После ее такого жеста у меня сложилось мнение, что именно в этот момент Ирина стала обладательницей всех разгадок тайн Вселенной.

Мы с Алексеем застыли в одинаковых позах, распахнув рты (хорошо, что для мух уже была нелетная погода), а Ирина, словно ее выключили, вновь, не предупредив, ушла в себя. «Странная она, – подумала я, не в силах отвести от нее глаз. – Мы же уже обсуждали это с девчонками. Где она тогда была? Ах да. Она же в это время находилась у следователя», – вспомнила я и выдохнула с облегчением, едва сдержавшись, чтобы не шлепнуть себя по лбу.

– Тьфу, ненормальная, – сплюнул Алексей, расслабившись. – Напугала. Хотя вынужден согласиться, доля истины в этом есть.

– А криминалисты что обнаружили? – отвлекла я его и отвлеклась от Ирины сама.

– Да ничего необычного. Следов борьбы особых не наблюдается. Убивали вроде как здесь, у нас. Еще и эти голоса, которые ты слышала… – брат задумался. – А может, все-таки труп подбросили?

– Исключено, – помотала я головой, отрицая версию Алексея. – Тогда два варианта развития: либо громко разговаривали бы двое, потому что вдвоем несли труп, либо вообще все прошло бы тихо, потому что труп принес один, а разговаривать ему не с кем. Если труп принесли двое, то и говорить они должны были в одной тональности. А один из говоривших явно не стеснялся. Не мог же один из них знать, что в доме находятся люди, а другой нет?

– Но, может, второй глухонемой? Или простывший? Поэтому его голос и звучал приглушенно? – включился в работу мозг брата. – Тут вариаций много.

– Ой, конечно, все может быть, – устало вздохнула я. – Но голосов было два. В этом я уверена и могу поклясться на Библии.

– Так. Давай еще раз. Если бы убитого тащил один, – продолжал размышлять брат, зачем-то загибая пальцы, – тогда зачем ему разговаривать. Так? А если двое, то либо два громких голоса, либо в полном молчании, потому что либо оба знали, что мы в доме, либо оба не знали. Ты же слышала четко только один голос.

– Ты же сам предположил, что один из убийц мог оказаться глухонемым или с больным горлом, – усмехнулась я.

– Блин, совсем ты меня запутала, – ругнулся в отчаянии Алексей.

– Слушай, Лёш, а как они во двор попали? Мы же калитку закрыли, – осенило меня.

– Со стороны леса доски у забора оторваны, и трава сухая примята, как будто сначала какое-то время лежали и наблюдали, а уже после влезли.

– А место наблюдения широкое? Как думаешь, один человек наблюдал или двое?

– М-м-м, – задумался брат. – Дай подумать. Вроде как небольшая площадь, на одного. А что?

– Как что? – оживилась я. – Тогда получается, что если труп тащили двое и не думали, что дом жилой, какой смысл наблюдать и валяться под нашим забором? Сразу бы и занесли. Если же, предположим, они просто караулили нас, ожидая, когда мы уляжемся спать, во-первых, примятая площадка должна быть шире. Во-вторых, опять же, не горлопанить, когда затаскивали труп, потому что знали, что тут есть мы.

– А если убили раньше, бросили под забором и ушли, чтобы вернуться, когда все стихнет? – разродился новой версией Алексей.

– Вернуться только ради того, чтобы подкинуть? Не вижу в этом смысла. Так рисковать? Ради чего? Ну и пусть бы себе труп полеживал у нас под забором, им-то что? Убийцам это только на руку. Обнаружили бы неизвестно когда, есть время скрыться, – пробудилось во мне чувство противоречия (или вредности, это уж как кому угодно).

– Возможно, им все равно, обнаружат труп или нет, – не растерялся брат.

– Это риск. А вдруг кто-нибудь из нас вышел бы? Это же лишний свидетель, – начала я выходить из себя, проявляя недовольство.

– Но убийцы могли и не знать, что в доме люди, – словно не замечая моей нервозности, не сдавал позиций Алексей (не удивлюсь, если тоже из вредности).

– Тогда зачем им вообще наблюдать?

– На всякий случай.

– На какой всякий? Мы так праздновали, что звери в лесу слышали, а убийцы нет?

– Согласен, – смилостивился наконец надо мной брат, сдавшись. – Но труп мог и один притащить. Сам убил, сам доставил.

– Если даже ему нужны были такие сложности, ну предположим, любитель он сложных путей, то места наблюдения либо не должно быть, занес сразу, не ожидая, либо, опять же, шире. Покойника-то тоже куда-то класть надо. Теперь, допустим, как рассуждаю я. Первый зашел один. Для чего, пока непонятно, этот факт временно опустим. Он старался действовать бесшумно. И вот тут у меня два варианта: либо второй лежал и следил за первым, либо он сразу зашел за первым, а под забором находился еще один, сообщник второго. Он ждал или просто был на шухере, как говорят, – выдала я на одном дыхании, боясь упустить мельчайшую деталь своих измышлений.

– Может быть, может быть, – почесал затылок Алексей. – Тогда получается, убитый – это номер первый? Иначе было бы два трупа. Если исходить из последнего твоего варианта. Первый бы по-любому грохнул и сообщника второго или тот его, но трупов все равно было бы два.

– Да. Нелегкое это дело, запутанное, – сдалась и я.

– Ладно. Пойду позвоню Сергею Анатольевичу, доложу про голоса, что ты слышала. Надо мозгу передохнуть, а то совсем запутаемся, кто с кем и на ком лежал, – встал со стула брат.

– А я не одна слышала,– негромко произнесла я, предугадывая бурю.

– Кто еще? – опешил Алексей, застопорившись на полпути.

Я рукой показала в сторону нашей безгласной соседки, снимая с себя половину вины.

– Ирина? – удивился он. – И она ничего не сказала следователю? Да вы, девки, совсем с катушек съехали? Это же наиважнейшая улика для следствия.