Кондратий Жмуриков - Принц и Нищин

— Хорошо, через десять минут буду лично. Держись, Фирсов! Отвечаешь за Аскольда головой.

Единственный уцелевший после нападения неизвестных — Фирсов — положил трубку во внутренний карман своего пиджака и вынул пистолет. Снял с предохранителя и, выйдя из машины примерно к тому месту, откуда стреляли, прицелился в четко прорисовывающуюся в окне голову Сережи Воронцова.

— Не может быть, чтобы Адамов до сих пор ничего не знал о шефе.

Он посмотрел по сторонам и, не увидев никого, перевел взгляд на Мерседес».

И широко разинул рот.

…Негромко хлопнул выстрел, и Фирсов, пошатнувшись, почувствовал… нет, не резкую боль, а то, как отвратительное, дурнотное состояние мгновенно разливается по всему его телу.

Оцепенелая серая тьма коварной паутиной выткалась перед его мутнеющими глазами, и все его огромное тело вздрогнуло и пошатнулось.

— Эт-та что такое?… — пробормотал несостоявшийся убийца. И, опустив глаза, он увидел, что на правом боку расплылось огромное кровавое пятно…

…Воронцов, шатаясь, вылез из машины и, с трудом приподняв крышку канализационного люка, бросил туда пистолет, из которого он стрелял. Пистолет, вытащенный им у водителя Димы. Он задвинул крышку люка обратно и, сделав несколько шагов, упал на асфальт и замер…

К тому времени, как на место происшествия подкатили «Мерседес» и серебристый джип «Гранд Чероки» с людьми из службы безопасности Романа Вишневского, Фирсов только что очнулся от кратковременного обморока, вызванного болевым шоком и потерей крови.

— Стоять! Ста-а…ять, сказал!! — прохрипел он вышедшим из машин темным личностям и навел на них пистолет. — Кто такие… не вижу!

— Убери пушку, Фирсов. Что же ты не сказал, что ты тоже ранен? Помогите ему, ребята, — прозвучал спокойный голос Адамова, и начальник «секьюрити» быстрыми шагами подошел к расстрелянному «Мерсу» и окинул ее пристальным взглядом. Потом открыл дверцу и взял уже холодную руку Романова.

— Н-да, — констатировал он. — Этот готов. Второй тоже. А где Андрей?

— А вон он, — сказал один из охранников. — Лежит около бордюра.

— Как он туда попал? Пополз, что ли? Поднимите его. Быстро, мать твою!!!

…Всякому человеку, знающему Михаила Мироновича Адамова достаточно долго, его поведение в эту ночь показалось бы неслыханно порывистым, взрывоопасным и вообще — крайне нетипичным для этого обладающего громадной выдержкой и стальными нервами сорокапятилетнего мужчины.

В его серых глазах метался бешеный огонек гнева, крепко сжатые тонкие губы сложились в опасную сардоническую складку и напряженно цедили каждое слово, словно боясь выпустить лишнее.

Воронцова-«Аскольда» осторожно посадили на тротуар, прислонив спиной к фонарному столбу. Фирсов внимательно наблюдал за всеми этими манипуляциями остекленевшими от ужаса глазами, но не вмешивался.

— Перевяжите и обыщите его, — кивнул Адамов.

В карманах Сережи оказались следующие вещи: пачка сигарет «Мальборо» (хотя он не курил), расческа (хотя расчесывать было особенно нечего), связка ключей с брелоком «Man.United», несколько мелких долларовых купюр, а также простенькая пластмассовая зажигалка и ручка.

Эта последняя вызвала особый интерес Адамова. Он покрутил ее в руках, потом быстро и умело разобрал, разложил на ладони и прицыкнул языком.

— Все ясно.

— Что ясно? — спросил Фирсов.

— Пневматический мини-пистолет, стреляющий отравленными иглами, встроенный в корпус обыкновенной авторучки. Кстати, она может писать.

— Что-что? — тихо выговорил Алексей.

— Тебя что, так удивляет обстоятельство, что она может писать? — ледяным тоном отчеканил Адамов, а потом коротко добавил:

— Теперь, кажется, состав преступления налицо.

Фирсов провел цепенеющей рукой по светловолосой голове, посмотрел сначала на Сережу Воронцова, потерявшего сознание от усердствования на алкогольно-наркотическом поприще и потери крови, потом на Адамова, и спросил:

— Но какое отношение имеет эта ручка к этому преступлению?

— А я говорю не об этом преступлении. Что произошло вот тут полчаса назад, не суть важно. А вот эта ручка… из этой ручки, Алеша, несколько часов назад, — Адамов сделал паузу, глубоко вдохнул, а потом выдохнул — резко, как отжался от пола:

— Из нее был убит Роман Арсеньевич.

Это конец, мелькнуло в голове Фирсова. А ведь все было так просто: только успеть нажать на курок, выкинуть пистолет в канализацию и… А теперь — поздно.

Он еще пытался что-то лепетать:

— Но ведь это… это совершенно невозможно. Михаил Миронович! Невозможно!

— А что Михаил Миронович? Михаил Миронович уже не при делах! — резко отозвался Адамов. — Вишневского убили в упор с расстояния полутора-двух метров. И кто убил! Я много лет копаюсь во всяком дерьме, но с таким… с таким сталкиваться еще не приходилось. И ведь камеры слежения были отключены по его же собственной просьбе! Но я разберусь!! — Он потряс в воздухе кулаком, словно грозя кому-то невидимому и могущественному, чьи щупальца дотянулись даже до всесильного олигарха Вишневского и поразили его. — Непременно разберусь, пусть мне даже потребуется поставить на уши всю эту гребаную Москву!

— А если это не Москва? — спросил один из стоявших за плечами своего шефа людей.

Шеф службы безопасности олигарха хищно раздул узкие ноздри и бросил только одно слово, которое затрепетало в стылом ночном воздухе более зловеще, чем россыпь самых жутких и изощренных угроз:

— Посмотрим!

В этот момент из-за угла выехало две милицейские машины, с обычной для наших родимых правоохранительных органов оперативностью — чуть ли не через полчаса! — прибывших на место преступления. Из первой выскочил плотный краснолицый капитан и бодро зашагал к израненному «Мерсу». В хвост ему пристроилось еще трое.

— Что здесь происходит?

— Уже ничего, — ответил Адамов.

— Тогда все посторонние — будьте добры покинуть это место! — не без апломба заявил тот.

— Ну тогда вали, — спокойно, но со скрытой угрозой произнес Адамов. — Все равно от вас, мусоров несчастных, никакого толка, под ногами путаетесь со своими дежурными версиями.

Капитан аж задохнулся от возмущения.

— Я Адамов, начальник службы безопасности Романа Вишневского, — небрежно произнес Адамов. — И то, что здесь произошло, в моей компетенции. Если ты имеешь сказать что-то против, дай мне телефон твоего начальника. Я думаю, что по моей просьбе он с радостью предоставит тебе отпуск. Пожизненный.

— Виш-нев-ско-го? — протянул капитан и аж попятился от изумления. — Это который олигарх? Значит, это в него стре…

— Почти, — бесцеремонно перебил Адамов. — Ишь какие умные слова знаешь, капитан: «олигарх». Молодец. Еще вопросы есть?