Николай Железняк - Чемоданы

На свободу вырвалась ритмичная музыка.

– Не густо, – пробормотал Зеленый и остановил мелодию нажатием кнопки пульта. – Идиоты. Все у них не слава богу, – он пожал плечами. – Зачем он Дикобразу?

Зеленый оперся спиной о боковой валик кресла, закинул ногу на другой и задумался, снова закуривая.

– С чего они решили, что Плешивый – человек Дикобраза? – задал он себе вопрос вновь.

Дикобраз – он же Ежевский – человек известный. Владелец заводов, газет, пароходов, как говорится. Авторитетный предприниматель. Много темных пятен и ряд недоказанных смертей, но двери все, вроде, открывает. Летает очень высоко. С первыми лицами города, вроде, на короткой ноге. Хотя, в последнее время пошла какая-то волна, что, дескать, а не криминал ли, который во власть рвется. В общем, похоже, те, кто уже в лодке, начали отпихивать других баграми. Или наступил кому на бизнес?.. Или бизнеса стало сильно много?..

Зеленый усмехнулся.

Если не отрываться от Плешивого, возможен отъезд. Светила командировка, черт побери. Некстати…

Зеленый вновь подумал об Алле. Радостно было, что сегодня он пришел домой первым. Непонятно только, где его подруга на этот раз. Ладно…

Черт, а три миллиона – это куш. Большой куш!..

Зеленый потер пальцем нос, поднялся и, потягиваясь, пошел в ванную.

Ему хорошо думалось когда он стоял под душем. А подумать было о чем: три миллиона долларов – это сумма. О такой не мечталось даже.

Шум воды в д у ше порадовал Аллу. Ее Гена был дома. Она представила его, стоящим обнаженным, со стекающими по худощавому торсу струями воды, но удержалась от искушения сразу же войти. Надо приготовиться.

У Аллы было хорошее настроение. Несмотря на погоду. Невзирая на лица. Она решила, что пора отдохнуть, позагорать, покупаться. Мысль согревала.

Цокая шпильками, она переоделась в розовый атласный халатик, сменила туфли на домашние, но тоже на шпильке, и принялась расчесываться. У нее были длинные вьющиеся волосы. Она была симпатична. Маленького роста, но при этом с уверенными приятными формами. Везде. Она улыбнулась мыслям, приподняла грудь, оправила складки халатика, разглаживая на бедрах, и, продолжая улыбаться, прислушалась к гнусавому голосу: Гена что-то мычал не раскрывая рта, изображал пение.

Встряхнув волосы, она вошла в зал. Стереосистема призывно поманила огнями. Будучи женщиной слабой, она не устояла иподошла. Повертела новый диск без опознавательных знаков и вставила в дисководиз привычного любопытства. Пока шел текст, она машинально накручивала локон на палец. Послушав немного музыку после такого важного правительственного сообщения, она остановила запись и услышала шаги.

Алла успела развернуться и улыбнуться с закрытыми глазами. Она подняла и развела руки, зная, что халатик при этом обнажает внутренние части бедер.

– Что слушаешь? – проговорил Зеленый, отрываясь от ее губ.

– Не успела, – и она снова подставила губы, не открывая глаз.

– Где ходила?

– Со Светкой по чашке кофе выпили. Тебя-то нет все время.

– Как нет, а это что, – Зеленый прижал ее покрепче.

– Слушай, М а хонин, – она любила переставлять ударение в его фамилии на финский манер, подчеркивая его печальную малоразговорчивость, – поехали на море! В Турцию или еще куда… На море, короче! Я помираю в этом городе, а ты достал своей кипучей деятельностью. Люди и так много пьют… Поехали, Гена, наскирдовал ведь уже трудовых?

Зеленый молчал, определяясь со словами.

– М а хонин,– не отставала Алла похлопывая его по ляжке, – продолжаю допрос третьей степени: капусты нарубил? – Она повисла у него на шее, обхватив скрещеными ногами. – Поехали, кости загаром прикроешь!

– Я пока не знаю. Есть еще пара дел. Надо бы закончить.

– Опять! Гена!

– Ну, подожди чуть-чуть. Максимум неделю, две. Мне, может, придется отъехать ненадолго.

– Я тебя сейчас тресну, и ты у меня отъедешь!

Алла расплела ноги и оттолкнула Зеленого. Она надула губки, залезла на диван и ощетинилась шпильками туфлей.

– Не подползай, – пресекла она попытку. – Крокодил Гена. Плоский и зеленый.

Алла сняла трубку телефона и поклацала кнопками:

– Светка, привет. Как дела? Прямо и спросить нельзя… Доехала? Давай посидим завтра днем где-нибудь, пообщаемся. Ты как? Ну, я позвоню с работы. – Она бросила взгляд на Зеленого. – Из дома нельзя… Есть дельце… Не умрешь, жди.

Зеленый вздохнул и от незнания как подступиться к Алле включил телевизор.

Посмотрев на экран, повествующий новостные страшилки, и ничего не придумав,вышел в коридор, достал из кармана плаща мобильный телефон, набрал номер и проговорил в трубку, прикрывая ее ладонью:

– Але, слышь, Тубус, ты где? Что?!.. – повысил он голос. – Где? Подожди меня там. Сможешь? Я сейчас подъеду.

Алла возникла в проеме двери и медленно помахала ручкой.

Зеленый решил ехать на такси. Черный «Бумер» был хоть и рядом, но стоял на приколе у дома. Машина откровенно барахлила, семафоря индикаторами на панели приборов, одновременно пытаясь что-то сообщить длинными забубенными немецкими словами. Выбраться на сервис было некогда. Точнее, Зеленый подбирал новую машину, классом повыше. Как говориться, на заработанные можно позволить.

Ехали в центр, на Таганку, против общего вечернего исхода из города, потому добрались быстро. Зеленый расплатился с говорливым бомбилой и двинулся к летнему павильону с полупрозрачными полиэтиленовыми, трепыхающимися, как полотнища, окнами. Кафе располагалось на газоне, вытянутое вдоль пустеющего тротуара.

Внутри струился неяркий свет редких светильников с ядовито-желтыми абажурами под потолком. Освещалась стойка бара и два десятка зеленых пластмассовых столиков со стульями. Чувствовалась камерность обстановки, вроде затишья перед бурей. Когда становится неестественно тихо.

Посетителей практически не было. Их, наверное, отпугивала фигура коренастого громилы с явными признаками отсутствия интеллекта, согнувшегося над столом в углу зала. На рабочей поверхности стола скопилось около десятка опустошенных стаканов. Невдалеке переминался официант с бесстрастным лицом, осматривающий дальние углы заведения. Видно, переживал по поводу стаканов.

Зеленый подсел к Тубусу. Увидев, что новый гость остался жив, официант приблизился, с явной опаской поглядывая на засидевшегося посетителя.

– Вы будете платить? – осведомился он, наклоняясь со счетом в руках над осовелым громилой.

– Чего? Опять? – встрепенулся тот. – Ты что-то сказал или мне послышалось?

– С вас…

– Сейчас, – оборвал официанта Тубус, посмотрев ему под ноги. – Сейчас. Поищем, – обнадеживающе добавил он, и принялся шарить по карманам черной кожаной куртки. – Куда, к черту, все подевалось?