Николай Железняк - Чемоданы

Посвящается всем тем, кто этого не хотел

В связи с широкой оглаской этойуспешной операции правоохранительных органов

все имена и клички действующих лицприведены подлинными

Список основных персоналий, проходящих по делу N:

Зеленый, он же Гена Махонин – молодой сотрудник полиции, внедренный в преступную среду.

Плешивый – абсолютно лысый представитель криминальных кругов.

Алла – девушка Зеленого, секретарша Петра Кузьмича.

Светка – стервозная подруга Аллы, сотрудница глянцевого журнала.

Мужиков Семен Януариевич – начальник управления по борьбе с организованной преступностью.

Среднее звено в управлении Мужикова:

Валера – огромная нижняя челюсть и перебитый нос.

Кириллыч -старший по многим вопросам.

Палыч – приколист-криминалист.

Опера в управлении Мужикова:

Эдуард Брюховец-плюгавый недотепа и тщетный ловелас.

Василий Коротких-флегматичный массивный служака с лопатообразными руками.

Петя Бережной– плешивый хозяйственный брюнет.

Лёва – балагур с моржовыми усами.

Иванов-Неизвестный – начальник управления по безопасности, вытесанный из дуба рослый мужчина с надбровными валиками.

Утюг – агент управления безопасности, сверхсекретный супермен.

Петр Кузьмич – крупный чиновник городского масштаба. Куратор спецслужб. Лощеный седеющий мужчина лет 60 в прекрасном костюме.

Сергей Карпов, он же Карп -краснорожий директор охранного агентства. Бывший сотрудник органов.

Лена и Люда – длинноногие блондинки из охранного агентства Карпа.

Владимир Киргизов -непроницаемый резидент многих разведок.

Пинчер – идиот, он же агент Интерпола.

Двуппер Михаил Маркович – журналист-борзописец. Плотен до квадратизма.

Дикобраз, он же Ежевский – мифический глава мафии.

И другие…

Представляющие, в основном, различные структуры правоохранительной системы.

Пора было заступать на службу…

Старый ламповый телевизор с гордым пластмассовым шильдиком «Рекорд» на передней панели стоял в опорном пункте полиции на деревянной тумбочке, покрытой засаленной клеенкой.

Его корпус из лакированной фанеры со скругленным в углах, выпуклым, как линза, экраном выполнял рольполки и радио. Голубой огонек его изображения погас задолго до нынешней общественной нагрузки, и замшево-серый экран давно не протирался. Пробороздив пыль, какой-то шутник вывел на нем пальцем: «Стой! Стреляю!».

Участковый инспектор сержант полиции Свиридюк полюбовался очередным именным оружием, поднесенным за участие в операции по нашумевшему делу об ограблении «Второго постиндустриального банка». Красивая сабля, ничего не скажешь…

Он еще раз перелистал список шпионов района, недавно спущенный главком. В список поднадзорных включили некоего Ежевского. Свиридюк потянулся на топчане и ожесточенно почесал пятку. Дежурство только начиналось.

Чревовещание из недр телевизора продолжалось…

Все происходило строго конспиративно.

Можно сказать, сугубо конфиденциально. Если не сказать больше. А можно было бы и сказать больше. Но говорить этого нельзя. Не положено. А тот, кто думает или, опираясь на непроверенные данные, полагает или предполагает иначе, не информирован должным образом. Не посвящен. Где-то даже не допущен…

Молодой парень с вытянутым бледным лицом, ссутулясь, шел по замусоренному тротуару вдоль череды палаток.

Это был Зеленый. Таковая кличка прочно закрепилась за ним в управлении по борьбе с организованной преступностью, где он числился в звании старшего лейтенанта.

Редкие покупатели мелкоалкогольной наружности, внимательно разглядывали заставленные пестрыми банками и бутылками витрины. Головного убора на Зеленом не было. Наклоняя голову со свисающей на глаза наискось лба челкой прямых темных волос, он пытался проткнуть острым подбородком воротник своего серого плаща. И либо погибнуть от удушья, либо спрятаться от моросящего дождя.

За ним, метрах в десяти, не отставая, медленно ползло желтое такси. Призывный подсвеченный штандарт на крыше настоятельно рекомендовал закурить тонкие белые сигареты. Что сулило наслаждение, несовместимое с жизнью.

Зеленый, периодически оборачивался, смотрел вдаль, потом – на часы и продолжал движение. Сопряженное с самоубийственными попытками углубиться в себя. Такси он в упор не видел.

Последнее время в отношениях с Аллой, с которой они совместно проживали третий месяц, наметился легкий разлад. На почве частого отсутствия Зеленого по вечерам.

Надо было придумать, что сказать недоверчивой подруге сегодня.

По изначальной легенде он помогал нескольким провинциальным ликеро-водочным заводам с реализацией в столице. Приехал он из Волгограда, точнее его приехали, так что тут все было логично. Провинциал цепляется за старые связи. Довольно скоро легенда превратилась в быль. Сначала ему настоятельно порекомендовали открыть фирму. Подставных учредителей, точнее какие-то паспорта, привез Валера, с которым он был на связи. Директором была мертвая душа, за нее Зеленый и расписывался. Потом фирмы начали меняться. Через него потек нелегальный спирт с юга и левая водка. Зеленый распихивал товар по подпольным и не подпольным заводам. Бизнес шел хорошо, благо крыша была серьезной. Кто, кроме Валеры, из начальства был в доле, Зеленый не знал, но долю отвозил регулярно. Скоро планировался выход на рынок конфиската, что тоже сулило приличные барыши, учитывая цены, по которым тот должен был закрываться на контору Зеленого. Бизнес предполагался уже серым, а не черным. Зеленый зарегистрировал новую фирму на себя, не без юмора назвавее «Компания «Пять треугольников»». Валера, узнав, скривился, в меру возможностей лицевых мышц, но возражать не стал. Онв дела особенно не лез, но, похоже, контролировал ситуацию, так что Зеленый не зарывался.

Деятельность позволяла иметь обширные контакты в среде, которая интересовала управление по борьбе с организованной преступностью. Свободный график, сам себе хозяин, кое-какие деньжата – это уже для Аллы. Жизнь повернула, конечно, не совсем туда, куда мыслилось при выборе службы, но проблем, в принципе, особых не было. Не он тряс коммерсантов, а сам им стал… Опять-таки – Москва, не Волгоград. Да и давняя мечта отщипнуть от жизни что-нибудь для себя начала воплощаться… Риск присутствовал, но, как говаривал Валера: «закрыть можно все», – оперативная необходимость и т.д.