Николай Железняк - Чемоданы

По сторонам небольшого холла, сквозь широкие проемы, обрамленные болотного цвета портьерами, виднелись накрытые столы с кульками крахмальных салфеток между приборами. Обозначенная под ступеньками красными огоньками, лестница-трап вела наверх. К Зеленому подскочила девушка в голубом кимоно с огнедышащими драконами, держа в руках кожаную папку с меню.

– Желаете в ресторан? – попыталась угадать «японка», готовясь предложить папку к рассмотрению.

– Нет, я поднимусь в клуб.

– Пожалуйста, проходите. Выступление уже началось, – она призывно изогнулась в сторону лестницы.

На следующем уровне располагалось казино. Подпольное, естественно, хотя и поместилось на втором этаже. Зеленый одолел еще два лестничных марша и оказался на площадке, заставленной креслами. Охранник угнездился за небольшой деревянной кафедрой, и похоже тешил себя компьютерной игрой. Зеленый толкнул окованную железом дверь и ступил внутрь.

На него обрушилась громкая, сотрясающая внутренности, музыка и плотный, пропитанный сигаретными миазмами, осязаемый горячий воздух. Атмосфера чувствовалась распаленной.

Разделенный колоннами и легкими решетчатыми перегородками на несколько зон, ночной клуб занимал все пространство этажа. В центре было единственное хорошо освещенное место. Танцевальный пятак охватывал круглый подиум с металлическим шестом, который обхватила бедрами слегка одетая длинноногая девица в туфлях на огромной прозрачной подошве. Она томно стягивала длинную как чулок черную перчатку в такт ритмично вспыхивающим разноцветным софитам. Второй перчатки она уже лишилась. Программа действительно началась.

Танцующих не наблюдалось. Часть столиков была занята. Публика выглядела достаточно разношерстной. Перед эстрадой выделялась компания солидных мужчин в темных костюмах и галстуках, заинтересованно созерцавшая стриптиз.

Вдалеке, у стойки бара, восседало на высоких стульях несколько мужчин и женщин. Они посматривали на огромный настенный телевизор, на экране которого со знанием дела мутузили друг друга два темнокожих боксера. Один из смотрящих за финальной частью избиения спортсмена в смешных розовых трусах с длинной бахромой был абсолютно лыс. Или выбрит.

Зеленый просочился извилистой тропой между столиками к стойке бара. Заказал джин-тоник, взобрался на свободный табурет рядом с лысым и начал заговорщически озираться.

Наконец, он решился, посчитав момент удачным, и обратился к лишенному растительности соседу, делавшему вид, что он увлечен боксом:

– Как дела, Плешивый?

Плешивый резко повернулся, словно ждал вопроса. Повел хрящеватым носом с горбинкой и ощупал Зеленого взглядом хитрых зеленых глаз. Ресницы у него были очень редкие и какие-то белесые. Так что только брови на его гладко выбритом лице держали последнюю видимую оборону. В его лице и даже позе просквозило барское пренебрежение. Откинув блестящий мослатый череп назад, он бросил:

– А, это ты, Зеленый? Да, знаешь, сначала было неплохо… – Плешивый закурил с помощью бармена, – а потом так и осталось. А что?..

Зеленый с готовностью улыбнулся, понимающе закивал головой:

– Дело есть. Миллиона на три, – прошептал он. – Долларов.

Плешивый затянулся. Зеленый наблюдал за его кистью с длинными пальцами, оканчивающимися гладко отполированными ногтями. Мизинец он отводил в сторону.

– А я думал – рублей. Суетишься, Зеленый. На жизнь не хватает? Михуй! – окликнул он пухлого бармена. – Поставь две, завтра, на шестого. Семь к трем.

Бармен подобострастно кивнул, пометил что-то в блокноте и вернулся к протирке стаканов. Боясь оставить их своим попечением.

Коротких и Брюховец, оба жмурясь, – Коротких от мерцания огней, а Брюховец от вида полураздетой, если не полуголой, девицы, – прошли наискосок через зал и, выбрав местечко потемнее, пали в глубокие кресла, посчитав их удобным наблюдательным пунктом.

Брюховец, правда, заметно нервничал: с его ракурса разоблачение актрисы было видно плоховато, обзор закрывала колонна, приходилось высовываться вперед. Мешал и пестрый шарф, которым сыскник замотался до бровей.Но чего не сделаешь ради конспирации. Тем более, что нужно было скрыть от напарника синяки на шее, оставленные крепкими пальцами Тубуса. Брюховец не сразу сообразил, какие навыки собирается продемонстрировать информатор.

– Чего это ты ко мне обратился? Тут от трех миллионов мало кто откажется, – Плешивый обвел рукой зал, и посетители мгновенно перестали смотреть на них.

– О твоем везении ходят легенды, – сказал Зеленый.

– Даже в полиции? – рассмеялся Плешивый. – Шучу, шучу, – и он мотнул головой, приглашая Зеленого за собой.

Они сели за столик недалеко от стойки, за которым кунял полусонный старик с флегматичным выражением лица.

– Смотри-ка, сегодня рано откинулся, – отметил Плешивый.

Коротких,удовлетворенный увиденным контактом, короткой фразой,сказанной одним углом рта, отправил Брюховеца в отрыв с важным сообщением руководству.

Со стороны это выглядело забавно. Неизвестный шпионской наружности, – а Брюховец несмотря на вялые протесты Коротких прилежно загримировался шарфом,– выскочил из-за углового столика. Закрывая дополнительно лицо рукой и пригибаясь как под обстрелом, он зигзагами помелся к выходу.

Несмотря на все предосторожности, на него никто из зрителей разогревающегося шоуне обратил никакого внимания.

Только метрдотель с интересом посмотрел на его эволюции, махнул рукой и за Брюховцом побежал бородатый коротышка.

Гораздо позже мы узнаем, что за личность это была…

Выскочив на улицу, Брюховец рванул к таксофону на углу темного проулка, перпендикулярно отходящего от набережной. Он снял трубку для вящего затуманивания своих действий, достал из кармана сотовый телефон и прохрипел в обамикрофона:

– Плешивый и Зеленый… Понял… Мы на чеку… Есть!

Он повесил трубку телефонного автомата и, прижимаясь к стене, под бдительным оком бородача и швейцара, скрылся в темноте.Бородач потянулся вослед Брюховцу, вынужденно бросившему Коротких одного досматривать многообещающую программу. От зависти Брюховец даже зримо представил довольную морду напарника, разлядывающего перси стриптизерши…

– А ты, вообще, кто?.. – Плешивый сделал рукой круговое движение в воздухе.

– Мы же с тобой знакомились, – Зеленый подался вперед. – Махонин. Геннадий… Зеленый.

– Да? А как ты вышел на меня? Кто тебя привел?

– Я от катал приходил, помнишь?

– А! – вспомнил Плешивый. – Ага. Ну, ладно, – он картинно задумался. – А ты Дину Хабибулину знаешь?

– Нет, – смутился Зеленый.

– А Розу Ахунбаеву?

– Не знаю, – Зеленый сглотнул слюну.