Кирилл Иванов - Петля инженера. Солянка

Николай обратил внимание на лежащий рядом пакет, и аккуратно приоткрыв его, указательным пальцем спросил:

– Что сегодня за праздник?

– Не ваше дело – ответил Георгий Гаврилович и поставил пакет на подоконник.

– Водка и сосиски! Да вы аристократ! – рассмеялся парень.

Николай закурил сигарету.

– Я попросил бы вас не курить – грозно начал Георгий Гаврилович.

– Не беспокойтесь, папаша! Это легкие.

– Я не о вашем здоровье беспокоюсь! У меня в комнате не курят!

– Позвольте мне такую вольность, все же мы с вами на так часто видимся, хотелось бы полностью насладится моментом воссоединения последних представителей семьи. Не нарушайте идиллию этого дивного момента – с театральной выразительностью произнес молодой человек, издевательски улыбаясь и хитро прищурив глаза.

– Какой семьи? Бросьте вы эту сигарету… и обувь снимите, черт вас дери, вы находитесь в чужом доме! – раздраженно ответил Георгий Гаврилович.

– Я к вам по какому делу!.. – перебил Николай, продолжая раскуривать сигарету.

– По какому же? – прошипел как змея Георгий Гаврилович, чувствуя подвох.

– Может быть поставите чайник, выпьем по кружечке, а потом поговорим? – спокойно спросил Николай.

– Послушайте, юноша, я не намерен терпеть у себя дома подобного хамства. Говорите зачем пришли, и перестаньте стряхивать пепел на ковер! – разгневанно зарычал Георгий Гаврилович.

– Полегче, Георгий, Жорж, дядя Жорж! Могу я вас так называть? Дядя Жорж? – примиряюще начал Николай.

– Нет, я против!

– Все же я бы настоял. Звучит красиво – парень мечтательно глядел в потолок и пускал кольца дыма изо рта.

– Я бы не хотел, чтобы меня называли на французский манер, да еще так…по-щегольски! – Георгий Гаврилович с гордой обидой задрал нос.

– Ну мы же с вами не чужие люди, прошу вас, к тому же, вы сейчас выглядите как настоящий Жорж. Этот ваш винтажный наряд, но думаю вы как раз по моде – молодой человек с издевательской улыбкой окинул взглядом Георгия Гавриловича.

– Колька, щенок, ну ка хватит играть со мной в эти игры! Говори зачем пришел! – разъяренно закричал Георгий Гаврилович, обозлённый столь наглым замечанием по поводу своего парадного костюма.

– Ах, вы все-таки меня помните, дядя Жорж! Что же вы тогда дурачка из себя корчите?

– Ну ка выметайся отседова! – заорал Георгий Гаврилович, вскинув по-фашистски руку от сердца к двери.

– На улице дождь! Негоже выпроваживать гостя, дядюшка – спокойно ответил Николай.

– А мне плевать!

– Значит, вы папенькины денежки решили себе оставить? Так? – не обращая внимания на агрессивный выпад, продолжил Николай, разглядывая свои ногти на руке.

– Так вот ты зачем пришел, оборванец? Нет у меня никаких денег, мы с твоим отцом не общались с тех пор как ты на горшок ходил, а папка за тобой по квартире бегал, чтобы задницу подтереть. Решил теперь мне на шею сесть? А вот тебе! – в разгоряченном состоянии Георгий Гаврилович сунул дулю прямо под нос Николаю. Николай в свою очередь, не обратил на него никакого внимания.

– Думаю, вам нужно со мной поделиться… нет, я в этом просто уверен! Вам это необходимо! Кстати, чем у вас воняет? Как будто… или… – Николай задумался, резко встал и одним шагом подскочил к Георгию Гавриловичу. Ошарашенный инженер замер в ожидании, что его будут бить, но Николай взял его за руку и понюхал рукав.

– Тьфу ты, дядя Жорж, чем от вас так воняет? Вас что, пыталась изнасиловать стая бродячих псов? По каким канавам вы ползали? Когда вы отдадите полагающиеся мне восемьдесят процентов наследства, я обещаю подарить вам парфюм из последней коллекции какой-нибудь именитой парфюмерной компании. Мой хороший друг продает контрабанду из Италии…

– Ни черта ты не получишь; твой покойный отец захотел оставить тебя без гроша! – вновь закричал Георгий Гаврилович.

– То есть существование денег вы не отрицаете?

Георгий Гаврилович растерялся; ему показалось, что если бы он вел себя более спокойно и сдержанно, то возможно отвел бы от себя подозрения. Но он явно где-то просчитался, и теперь уже сам не помнил, упомянул ли про существование денег.

– Ну как, дядя Жорж? Готовы поговорить спокойно? – снова плюхнувшись в кресло, спросил Николай.

– Пшёл вон, щенок – прошипел Георгий Гаврилович, разгневанный дерзким поведением племянника и собственной невежественностью в вопросах полемики.

– Постыдились бы, дядя Жорж. Вы же из солидной петербургской семьи, а разговариваете так, будто всю жизнь танцевали камаринского в трактирах. Ну ничего, я вас прощаю. Мы с вами нормально побеседуем, вот только чаю бы… – Николай забегал глазами в поисках чайника для кипячения воды.

– На подоконнике… – сказал Георгий Гаврилович, понимая, что просто так не отвертеться, и пора брать себя в руки.

– Вот и славненько – Николай потер руки и улыбаясь направился к чайнику.

Георгий Гаврилович молча присел на стул и, сгорбившись, уставился в пол. Он был сильно раздражен внезапным визитом, и его мысли беспорядочно двигались с нарастающей скоростью, словно молекулы кипящей воды, порождая только брань и недовольство. Собственно, он так и представлял свою голову: в виде трясущегося чайника, из которого вот-вот повалит пар. Но сейчас от него требовалось взять себя в руки и тактично выпроводить ретивого юнца. Николай присвистывая наливал воду, а Георгий Гаврилович злобно наблюдал.

– Ну так что, готовы пообщаться? – спросил Николай.

– Какого черта ты хочешь? Говори и проваливай! Я занятой человек!

– Ой как грубо, дядя Жорж, ой как грубо, хватит вам уже чертыхаться! К вам пришел единственный живой родственник, а вы так нехорошо себя ведете. Я вижу, что вы крайне занятой человек. – сказал Николай, вытащив водку из стоящего на окне пакета, и с интересом уставившись на этикетку.

– Убери свои руки от моих вещей! Ты хотел со мной говорить? Так вот, я тебя слушаю, что ты хочешь мне сказать?

– Я хочу знать, дядя Жорж, что вы делали сегодня в двенадцать часов дня в нотариальной конторе? – хитро прищурившись начал Николай.

– Какое тебе дело? Я писал завещание или консультировался, или еще что-нибудь делал. И вообще, это тебя не касается! Ты что, за мной следил? – возмущенно выдавил из себя разгневанный инженер.

– Я вам отвечу сам. Вы справлялись о финансовых делах моего покойного батюшки. А точнее, получали свою часть наследства – будто не замечая острых реплик своего дяди, сказал Николай.

– Хочу подчеркнуть: свою! – холодно прошипел Георгий Гаврилович, твердо убедившийся, что отвертеться здесь не получится и пора переходить в наступление.

– Подчеркивать ничего не нужно: и мне и вам, прекрасно известно, что мы с вами являемся ближайшими родственниками покойного батюшки, и имеем одинаковые права на наследство.