Илья Лавров - Наследницы амазонок

Может быть, и не было наших приключений, если бы не Маша, если бы год назад у бабушки в той же Липецкой области она не влюбилась… Да-да, ей было тогда одиннадцать лет, а в таком возрасте любовь приобретает странные очертания. Маша влюбилась в книгу. И не в одну, а в избранные произведения в четырех томах. Бабушка обожает почитать на досуге, души не чает в новых книгах и не раз пользовалась услугами сомнительной организации "Книга почтой". Тем летом она приобрела избранные сочинения Артура Конан Дойла "Весь Шерлок Холмс" в четырех томах и одним дождливым вечером подсунула их Маше. Результат был предсказуем, но последствия неожиданны. Маша читала всю ночь, одолев "Этюд в багровых тонах" и все рассказы первого тома. Проснувшись к обеду, Маша тут же принялась за том второй. Погода улучшилась, дождь давно прекратился, выглянуло солнце; подружки заходили, звали на улицу, но Маша строго-настрого наказала бабушке никого не пускать:

– Скажи, я заболела.

Тут бабушка обеспокоилась: "И впрямь заболела?" – подумав о другой болезни, чем та, которой хотела наградить себя внучка. Не долго думая, позвонила нам в Петербург. Заволновалась Надя. Ей, детскому психологу, такие случаи не встречались. Полезла в свои психологические книжки и возмущалась моему спокойствию.

– Не нашла ты такого случая, значит – все нормально, – говорил я. – Что вы так испугались. Пусть читает, книга как раз для ее возраста. Ей, наверное, надоело лазить за сараями.

Тем временем события у бабушки разворачивались с быстротой конандойлевских рассказов. Пока Маша читала второй том, бабушка спрятала два следующих, третий и четвертый. К вечеру, когда чтение второго тома закончилось, начался скандал. Девочкам надо спать по ночам, убеждала бабушка внучку и была, конечно, права. Маша позвонила нам и со слезами пожаловалась на бабушку. Тут уже и я обеспокоился. Кое-как мы с Надей уговорили дочь поспать эту ночь при условии, что завтра с утра бабушка отдаст ей третий и четвертый тома.

– После завтрака, – добавила от себя бабушка.

Каково же было ее удивление, когда утром, обеспокоившись, что внученька слишком долго не встает с постели, она тихонько заглянула в комнату, где спала Маша, и увидела, что та давно уже читает третий том. Книги бабушка спрятала очень хорошо: в старый самогонный аппарат, который на всякий случай и сам-то был спрятан неплохо. Четвертого тома, естественно, там уже тоже не было.

В свою очередь бабушка, не говоря ни слова Маше, решила, во что бы ни стало, найти четвертый том и снова его перепрятать. Потратила полдня, но не нашла, причем открыто искала и в той комнате, где читала Маша. Внучка демонстративно молчала, объявив бабушке, а заодно почему-то и ни в чем неповинному дедушке бойкот и голодовку на весь день. Перестала бабушка искать книгу, лишь заметив, что каким-то непостижимым образом цифра "3" на корешке сменилась на цифру "4". Впрочем, поздно вечером наша дочь прочитала и четвертый том, после чего сразу же побежала на кухню, клацая зубами от голода. Там они с горюющей бабушкой и помирились. И все забылось для бабушки, но не для Маши.

С тех пор, это еще тем, прошлым летом в деревне, она начала играть в сыщика. Но играла она как-то по-настоящему, слишком серьезно, даже без всякой тени игры. Тем же летом расследовала несколько, как сама она называла, "дел": разыскала по следам сбежавшую в соседнюю деревню козу, нашла забытый одной теткой и одолженный мальчишками таз и обличила одного большого парня в краже сережек своей подруги. Расследования не прекратились и по приезде домой.

Что это за способности прорезались у дочери, я понять не мог, пока не пошел в библиотеку и не перечитал "Шерлока Холмса", которого открывал раньше тоже примерно в Машином возрасте, а потом впитывал эти произведения только в кинематографическом варианте, хорошем, но не полном. Все стало ясно. Обычная логика, которая пришлась в нужное время по вкусу детскому уму, обычный расклад по полочкам, обычное следствие вывода. Я подумал, что это вовсе не плохо, и в следующий свой поход в библиотеу вместо обычной детской книжки взял для Маши учебник логики для учеников старих классов. Маше понравилось. Есть ли что-то странное в том, что учиться она стала еще лучше. Были и так одни пятерки, стало их больше.

Естественным было и ее желание приобщится к другим детективным историям. Стоило ли возражать родителям, если дочь их учится отлично. Беспокоило только возможное обилие жестокости и крови у современных авторов, но вскоре все само разрешилось. Веский неологизм, или, если хотите, нынешний детский жаргонизм: "Отстой!" – и большой палец вниз – таков был ответ современным авторам из уст моей дочери. Из более подробных объяснений можно выделить следующее:

– Ей (автору) не мешало бы почитать Конан Дойла. Развела тут бодягу.

По-настоящему заинтересовали Машу лишь Агата Кристи и ранний Акунин, но и их загадки она щелкала, как орешки, задолго до конца повествования.

– Ты, наверное, в конец заглядываешь? – смеялся я над ней.

– Папа, я просто а-на-ли-зирую, – серьезно отвечала Маша и обижалась.

Что нам с Надей оставалось делать? Развивать новые способности дочери? Но зачем? Чтобы она пошла служить в милицию? Впрочем, наша помощь не требовалась. Нетрудно догадаться, отчего Маша в скором времени захотела обучаться игре на скрипке. Если так, подумал я, то недалеко до бокса и курения трубки. На семейном совете мы уговорили Машу повременить со скрипкой, так как для нас это оказалось слишком дорогим удовольствием, особенно осенью, после всех этих расточительных отпусков, в тайне надеясь, что Маша увлечется чем-нибудь другим – ну нет у нее слуха!

– Хорошо, – сказала дочь. – Но вы хотя бы можете купить мне Вагнера?

Я сидел напротив жены и видел, как медленно расширяются ее глаза. Сам я только и смог, что спросить:

– Рихарда?

– Рихарда, Рихарда, – передразнила меня Маша. Тут-то только я и вспомнил, что его слушал Шерлок Холмс.

Не особо разбираясь в этом виде искусства, я приобрел на компакт-диске тетралогию "Кольцо Нибелунгов", ибо с одноименной эпической поэмой я был, конечно, знаком. В одно из воскресений мы всей семьей удобнее уселись в кресла (мама на диване) и включили Вагнера. Мама вскоре вспомнила, что надо заниматься уборкой и готовить обед. Я смылся с собакой на прогулку, а потом надолго был послан по магазинам. Маша честно отсидела до конца, но разочарования на лице скрыть не смогла.

Я осторожно попробовал ее утешить:

– Вагнер был очень моден в то время, когда Конан Дойл писал Шерлока Холмса. Это был дух времени. Нам сейчас сложно окунуться в ту атмосферу: символизм, Ницше… – тут я вспомнил, что говорю с ребенком. – А вообще-то тебе не мешало бы сначала прочитать литературную версию. Это очень интересная сказка в стихах, – и я полез в книжный шкаф за "Песнью о Нибелунгах".