Петер Аддамс - Обезглавленная Мона Лиза

— Откуда ты это знаешь?

— От самого Ламбера. Один из адвокатов Авакасова был у него. — Ситерн сделал паузу. Я знаю, ты симпатизируешь Ламберу, вы — почти друзья. Но забудь об этом пока. Беспристрастно проанализировав все, ты придешь к тому же выводу, что и я сегодня утром. Убийцей может быть как Грандель, так и Ламбер. В то время он отбил у Мажене любовницу и не раз открыто заявлял, что свернет ему шею. А какова роль жены Мажене? Положим, он действительно хотел развестись с ней, она же усматривала в этом такой позор и бесчестье, что предпочитала видеть супруга мертвым, нежели в разводе. А почему бы не обвинить любовницу Мажене? Ведь Ребьер было известно, что он завещал ей коллекцию картин, представляющую целое состояние.

— Ну, хватит! Если ты и дальше будешь так бездоказательно рассуждать, я начну подозревать тебя или себя самого.

Хозяин бистро принес еще одну порцию коньяка, Пери рассеянно поблагодарил.

Ситерн взглянул на друга. Тот так углубился в свои мысли, что даже не замечал, как хорошо окружающая обстановка соответствует его настроению. Стойка, стулья, столы были выкрашены в черный цвет. На стене усердный хозяин повесил литографию, изображающую ангела. Сам он, несмотря на домашние шлепанцы, был одет в строгий черный костюм.

— Ламбер к этому непричастен.

— Это ты так считаешь. Но допусти на минуту, что Мажене попытался каким-то образом скрыть материал об Эрере и торговле героином…

— Нет! — Лицо Пери было по-прежнему мрачным. — Ламбер — не тот человек, которого так просто обвести вокруг пальца. Или ты действительно думаешь, что он перевязал документы ленточкой и отдал их Мажене с просьбой опубликовать, не опасаясь, что тот расскажет обо всем Де Брюну? Вспомни сцену в магазине Гранделя, когда Ламбер по-своему допрашивал этого жирного борова? Он не знал, что я все слышу, значит, это не было игрой.

— Верой в невинность Ламбера ты ничего не добьешься у Николо, бросил Ситерн.

— Тогда мы должны доказать, что это сделал Грандель! — не отступал Пери. Ситерн кивнул.

Они поднялись и вышли на улицу. Воздух был по-прежнему прозрачным, а небо — безоблачным. Они шли молча, наконец, Пери сказал:

— Мы до сих пор не знаем, каким образом Мажене очутился в яме с водой.

— Да.

Они пошли дальше, размышляя каждый о своем, и вдруг Пери остановился как вкопанный.

— А может, ты догадался, как он попал в гравийный карьер?

— Мне кажется, да, — тихо ответил Ситерн. — Меня осенило, когда сегодня утром я случайно взглянул в окно. Напротив велись дорожные работы.

— Ну и что?

Ситерн не мог скрыть своего маленького триумфа.

— Допустим, Мажене отправился к Веркруизу. К шоссе примыкает широкая, накатанная грунтовая дорога, ведущая к гравийному карьеру. Как ему могла прийти в голову мысль свернуть именно на эту дорогу? Хотя было темно, но Мажене не впервые ехал к Веркруизу…

Пери уважительно присвистнул.

— Красный фонарь и указатель объезда?

— У тебя есть лучшая версия? К тому же на теле Мажене не было никаких следов насилия.

— Послушай, Эдмонд, мы немедленно едем туда, сейчас же. Вначале к этому сморчку Веркруизу, затем к владельцу бара в Диезе. Если твое предположение верно и нам немного повезет, еще сегодня мы подведем черту под этим делом.

— Я того же мнения, — согласился Ситерн.

— Не мог же Грандель проглотить указатель объезда? Он его где-то спрятал. Закопал? Едва ли.

— Значит, в развалинах замка Веркруиза?

— Возможно.

— И господину маркизу, наверное, об этом было известно. Давай слегка тряхнем эту старую пыльную куклу и узнаем, что там произошло. Потом займемся владельцем бара в Диезе, который обеспечил Гранделю алиби. Мне кажется, на этот раз он хорошенько подумает, прежде чем снова солгать.

Пери сам вел машину. Ситерн сидел рядом. Когда они свернули на шоссе, ведущее к Верде, Ситерн осмотрелся и указал на дорогу, отходившую к гравийному карьеру.

Они вышли из машины и подошли к яме.

— Во время дождя здесь должно быть скользко, глинистая почва, — сухо заметил Пери.

— Ты полагаешь, нам удастся также найти пару сапог?

— Почему бы и нет? Не забрал же он их с собой в Париж.

Они стояли на краю карьера. Сейчас, наполовину заполненный водой, он походил на огромный глаз, недобрым взглядом уставившийся в небо, сравнение, пришедшее Пери на ум, когда он подумал о той драме, начало которой было положено здесь.

Ситерн посмотрел на убранные поля и покачал головой.

— Тут он не мог спрятать знак, это было бы чистым безумием.

— Не забывай, пока указатель объезда — только гипотеза, — заметил Пери.

Они возвратились к машине и вскоре уже подъехали к замку Веркруиза. Дверь открыл старый, скрюченный подагрой слуга, из темного вестибюля ударил тяжелый, сырой запах, будто из погреба.

Слуга хотел доложить о них, но Пери довольно бесцеремонно положил руку на плечо лакея и грубо приказал ему следовать за ним.

Господин маркиз сидел в грязном халате в таком же грязном кресле у окна своего салона, до отказа набитого пыльным хламом, и читал газету.

При появлении Пери и Ситерна он удивленно посмотрел на них и возмущенно нахмурился. Однако с ним Пери также не стал церемониться. Обычно вежливый, сейчас он даже не снял шляпу. У него была необъяснимая потребность открыто демонстрировать свое презрение ко всякого рода мошенникам, вроде господина маркиза или господина Гранделя.

— Два часа назад, — дерзко сказал он, — я стал свидетелем того, как вашего бывшего компаньона Гранделя опустили сквозь черную земляную дыру в преисподнюю. — Очередь за вами, если, конечно, вы не расскажете мне сейчас всей правды о том вечере, когда был убит Мажене.

— Но, сударь! — вспылил маркиз. — Позвольте узнать, по какому праву вы ворвались сюда и по какому праву…

— В убийстве Мажене несправедливо обвиняется один человек. Но доказать это я могу, лишь отыскав истинного убийцу, мертвый он или живой. И если мне это не удастся, то — по вашей милости, почтенный. — Пери насупился. — Когда в тот вечер появился у вас Грандель?

— Что за тон?

Маркиз прижал руку к сердцу, демонстрируя, что подобный допрос угрожает его здоровью. Однако жесткий взгляд комиссара не оставлял надежды ни на сочувствие, ни на понимание.

— Между девятью и десятью, — выдавил наконец из себя Веркруиз, его лоб покрылся мелкими капельками пота.

— После этого он никуда не уходил? — спросил Ситерн.

— Нет, никуда.

— Зачем он приезжал к вам в тот вечер? — допытывался инспектор.

— Нам нужно было поговорить о делах. Картины, антиквариат…

— Итак, между девятью и десятью? — вновь вступил в разговор Пери. Видимо, вам обоим не спалось по ночам?

— Грандель… позвонил мне… как правило, он назначал время.