Иоанна Хмелевская - Бычки в томате

— Послезавтра тоже ничего. Лучше поздно, чем никогда.

— Ты случайно не знаешь, где мне их положить?

— Кого?

— Эльжбету с Олафом.

— У меня двуспальная кровать, — напомнила я, пораски­нув мозгами. — Мне переехать?

— Спятила? Ты хоть представляешь, что у тебя творится под кроватью?

— Понятия не имею. Представить могу все, что угодно, вплоть до противотанковых гранат. Надеюсь только, что там нет никакой живности. А что?

Алиция допила кофе, заглянула в пустую чашку, нашла ощупью на столе половинку сигареты и задумалась.

— Нет, живности нет. А вообще не помню точно, но мно­го всего.

— Ну и не заморачивайся. Сама матрасами хвалилась. Дай им эти матрасы, и пусть себе разложат их в ателье: Эльжбета уже спала на катафалке и к ателье привычная. А кроме то­го, знает тебя с детства, так что ничему не удивится.

— Отличная мысль, — похвалила меня подруга, и мы при­нялись совместными усилиями решать проблему еды.

Должна признать, с такой проблемой нам пришлось столк­нуться впервые. В доме Алиции всегда были самые разнообраз­ные продукты — салаты, копчености, сыры, обязательно хлеб и масло, а также ее любимые яйца и картошка. Ну и, конечно, замороженные полуфабрикаты. Сунул в микроволновку, и го­тово. Опять же помидоры, салат, паприка, плюс красное вино и пиво. Возможно, на полк оголодавших солдат этого и не хва­тило бы, но солдаты у нее никогда на постой не напрашива­лись. Восемь гостей это вообще не проблема, не говоря уже о двух. И с чего мы вдруг взяли, что с кормежкой могут возник­нуть трудности, только господь ведает, ведь не может один ор­топедический выздоравливающий жрать за десятерых?

К тому же я никогда до сих пор особо не вникала в тонко­сти домашнего хозяйства Алиции, независимо от того, сколь­ко и какого народу у нее гостило, разве что она сама о чем-ни­будь спрашивала или советовалась. В редчайших случаях. Про­сто я покупала разные вещи по своему усмотрению. Уборка и прочие домашние хлопоты у меня никогда энтузиазма не вы­зывали, но где лежат книги, полотенца и туалетная бумага, я знала. Что же касается остального имущества, то хоть на кры­шу его затащите, мне без разницы. А тут мы ни с того ни с се­го все вместе этим вопросом вдруг озаботились. К чему бы это?

В процессе всех этих рассуждений я вдруг вспомнила, что у нас кончилось молоко. Взглянув на часы, я поняла, что если сей момент не побегу в магазин, то уже не куплю. Потому и побежала.

Тут как раз Ханины протеже и заявились.

Выйдя из магазина и свернув за угол, я увидела перед до­мом Алиции машину, из которой вылезали занятные мужчи­на и женщина. Я притормозила и принялась наблюдать за ни­ми с огромным интересом. Мужик живенько сновал взад-впе­ред. Очень даже ничего себе мужчинка, в норме, высокий, чуть полноватый, почти брюнет с короткой бородкой. Одной рукой он извлекал чемоданы из багажника, другой помогал жене выбраться из машины. Та с трудом вышла, медленно выпрямилась. На резвую козочку она не походила, но и с ин­валидным креслом не ассоциировалась. Среднего роста, стройная и какая-то жутко пропорциональная. Вот уж у ко­го наверняка нет проблем с покупкой готовой одежды! Лица я не разглядела, зато волосы! Черные, до плеч, вьющиеся от природы. Буйная грива, целая копна! Я всю жизнь завидова­ла женщинам с такими волосами, цвет не имеет значения, главное — количество и качество.

До калитки она дошла самостоятельно с одной только не­большой сумкой на плече. Но передвигалась медленно и как-то скованно, можно сказать, с трудом, однако ни на что не опираясь. Зато следовавший за ней Ромео... Вот черт! Я толь­ко теперь сообразила, что Ханя не назвала его имени. Жена — Юлия, а он кто? Спрашивать было неудобно, но если они не представятся как нормальные люди, то придется.

Ромео пер на себе часть багажа: чемодан, дорожную сум­ку и многочисленные пакеты. Один упустил, и оттуда выпала какая-то банка. За пакетом он вернулся, а банки не заметил, Юлия тоже, она уже подошла к калитке, но обернулась, под­жидая мужа. Я опять замедлила ход, и правильно сделала, так как Ромео через минуту прискакал опять, выгреб из авто ос­тавшееся барахло, плащи, зонт, обежал рысцой машину, за­крыл ее, опять обежал, проверяя все дверцы и багажник, и окончательно скрылся в доме. Падение банки осталось неза­меченным, так как она закатилась в низенькую и реденькую, но жутко колючую живую изгородь Алиции.

Теперь и я могла войти. По пути я бросила взгляд на свою машину, соображая, закрыта ли она? Но проверять не стала, тихо радуясь, что я в Дании, а не, к примеру, в Турции. Или на обожаемой родине. Мимоходом я прихватила и банку, до которой дотянулась без угрозы для жизни с другой стороны изгороди. Взглянула и обомлела: Матерь Божья, да это ведь «Бычки в томате»!

Еще совсем недавно это был один из немногих, реально доступных в Польше продуктов. Как же-с, как же-с, такое не забывается! «Бычки в томате» и плавленые сырки! Ну и, ес­ли очень повезет, вдобавок к ним тушенка. Еще недавно в целях экономии мои дорогие соотечественники путешество­вали по Европам со своим сухим пайком. Правда, в послед­нее время сей народный обычай стал сходить на нет, да и бычки куда-то пропали. Вообще с долгоиграющими продук­тами всегда была напряженка. Помнится... Когда же это бы­ло? Пару лет назад довелось мне из первых уст слышать ис­торию о двух пареньках, которые отправились в гости к род­ственникам. Да, точно, один из вояжеров потом плакался после мне в безрукавку...

Приглашения от родни были чистой формальностью. По сути, они находились в свободном полете и рассчитывать мог­ли исключительно на себя. Парни запаслись подходящей жратвой, а именно: целым кругом краковской колбасы, тол­стенным, как полено. Как ни странно, рассеянные по всему миру родные, знакомые и друзья оказались на редкость гос­теприимными людьми, поэтому парни свой запас не только не тронули, но, наоборот, с энтузиазмом предавались чрево­угодию, знакомясь с блюдами народов мира. Понятное дело, из тех, что подешевле... Таким образом объехали они со сво­ей неприкасаемой колбасой солидную часть Италии, пол-Франции, шматок Англии и добрались, наконец, до Дании. Здесь у них знакомых не оказалось, поэтому, проев послед­ние деньги, наши путешественники уже на обратном пути, на пароме, изрядно проголодавшись, решили почать свой НЗ и достали из чемодана заветную колбаску.

И тут стало понятно, что сие изделие отечественной пи­щевой промышленности сработано на века. Уж если копче­ность, так копченость. О том, чтобы просто эту колбаску по­резать, нечего было и мечтать. Здесь даже бензопила бы не помогла, вот разве что палач с плахой и топором мог приго­диться, чтобы разрубить ее хотя бы пополам. Да и то не факт, что удалось бы, не говоря уж о том, что на пароме почему-то этих необходимейших в повседневной жизни приспособле­ний не оказалось! А предлагаемые сердобольными попутчи­ками перочинные ножики, штопоры и открывалки выгляде­ли рядом с нашим краковским монстром как детские игруш­ки. Жаль, что не нашлось под рукой крупной собаки.