Иоанна Хмелевская - Бычки в томате

Только тут я сообразила, что Юлия просто не могла не слышать этого учиненного мною грохота. Во время моего то­ропливого и сбивчивого рассказа Мажена и Магда смотрели на меня страшными глазами, наконец обе не выдержали и рванули на улицу. Алиция не двинулась с места.

— Если спрятала там что-нибудь такое, пусть пеняет на се­бя... — сказала она недобро и смолкла.

Мы со Стефаном помчались следом В угол под навесом пролезть вчетвером было невозможно, поэтому к тайнику протискивались по очереди, поскольку каждый хотел убе­диться лично. В итоге все четверо свидетелей единодушно констатировали, что вещей Юлии там нет. Исчезли-испарились!

— Значит, мне не показалось — я и в самом деле слышала на рассвете какой-то шум, — сказала Магда на обратном пу­ти к дому.

Я внесла предложение окропить комнату с телевизором святой водой. Мажена советовала сделать там уборку, а Стефан предлагал просто использовать по назначению. Каждый отстаивал свое мнение, что-что, а скучно нам не было.

Хозяйка дома все наши идеи игнорировала, поэтому мы перешли к действиям. Стефан раздвинул двойную, вечно жут­ко скрежетавшую дверь, что позволило ему отказаться от кружного пути по улице. Я обнаглела настолько, что отпра­вилась в ту комнату за книжками из небольшой польской библиотеки. Алиция притворилась, что не замечает наших благих начинаний.

Поставленный Эльжбетой в известность об утренних про­исшествиях, Олаф прокомментировал их весьма кратко:

— Сампан? Очень здоров!

Предложение было встречено всеобщим одобрением и вызвало чрезвычайную активизацию присутствующих, так как каждый хотел затариться этим шампанским лично. В ито­ге Алиция осталась дома в гордом одиночестве, а три маши­ны рванули в разные стороны: в Лингби, Хиллерёд и, самое простое, в центр Биркерёда. Самое простое досталось нам с Маженой, так как заодно требовалось купить что-нибудь вы­дающееся для обеда.

— Могу потушить куриные голени, — предложила я, по­скольку после Юлиных акробатических этюдов меня потяну­ло на подвиги. — В соусе. В качестве гарнира годятся макаро­ны и рис, на выбор, а работы — кот наплакал. Обжарить, в кастрюлю, и всего делов, само себе булькает. Или куриную печенку по-еврейски, а можно и то, и другое.

— Спятила? Охота тебе полдня торчать на кухне?

— Какие полдня? Бог с тобой, это не для меня. На печен­ку надо минут двадцать, плюс — нарезать лук, на это време­ни уходит больше всего, но я люблю лук резать.

— И не плачешь?

— Представь себе, нет. Совсем. Могу вагон лука нашинко­вать, и ни одной слезинки! Возможно потому, что одно вре­мя я вынуждена была совсем лука не есть, что-то с печенью у меня было не так. Потом прошло, и теперь у нас с луком любовь и полное взаимопонимание.

Мажена удивленно сделала вывод:

— Значит, сегодня ты готовишь обед?

— Пожалуйста, раз на меня вдохновение накатило. Толь­ко к салату я не притронусь, хотя к печенке лучше всего под­ходят помидоры. Погоди-ка, неувязочка получается. К кури­це шампанское подходит, а вот к печенке — не очень, а пе­ченка пойдет на закуску.

— Точно, и красное вино, — с энтузиазмом поддержала ме­ня Мажена. — После печенки и красного вина перейдем к окорочкам и шампанскому.

— А потом сыры. Гулять так гулять!

— Интересно, сопьемся мы тут окончательно или как?

В результате всеобщего помешательства у Алиции оказа­лись двенадцать бутылок вина, двенадцать бутылок шампан­ского и килограмма четыре сыра, не считая мелочей в виде оливок, маринованной паприки, соленого печенья и тому по­добных деликатесов. Все съехались в позднему фрокосту, украшением которого стала яичница Стефана. Фрокост же плавно перетек в кавеоти.

— Звонили Ханя и Збышек, — с особым удовлетворением информировала нас Алиция. — Они установили громкую связь, так что не нужно теперь вырывать друг у друга трубку. Мы с тобой правильно догадались, — обратилась она ко мне. — Збы­шек в своем письме протестовал. Сейчас сказал, что даже соб­ственноручно сделал приписку, чтобы я их не принимала, так как эта идея с самого начала ему активно не нравилась.

— Но ведь не могли же они приехать, чтобы специально тебе подложить свинью? — возмутилась Мажена.

— Збышек сказал, что от них всего можно ожидать. Воз­можно, просто не успели. Потому и сомневается, что это она партнера прикончила. А вообще-то они только что вернулись из Китая, куда попали сразу после Индонезии. И оказалось, что Буцкий под него тоже копал, да не на того напал. Збы­шек плевать на него хотел. Ну, еще о Казике... А Ханя все вре­мя перебивала.

— И что она говорила? — хором спросили мы со Стефаном.

Алиция подкрепилась глотком кофе.

— Монотонно и неконкретно. Просила у меня прощения и плакала... Нет, не по очереди, а одновременно. Потрясена была нашим разговором с тренером Задирой или как его там. Ведь глупышка свято верила в Юлины болячки и что та еще не долечилась. Разорятся теперь на телефонных счетах, ведь мы проболтали почти все время, пока вас не было.

— И ничего нового не сказали! — рассердилась Магда

— Только все запутали, — согласился Стефан. — Я уж бы­ло решил окончательно, что это она а теперь опять засомне­вался. Если у них были общие и далеко идущие планы...

— А ты Юлию спроси, — съязвила Алиция.

Я даже пожалела, что сейчас нет возможности пригласить сюда Ханю и Збышека Вот уж насплетничались бы вдоволь! Да только куда их в доме приткнуть? Если только в ателье, поскольку комната с телевизором все еще забронирована. Пришлось заняться обеденными компонентами. Лучше подготовить все заранее, а ближе к делу только на огонь поста­вить. Я прорвалась на кухню, отыскала самую большую хо­зяйскую кастрюлю, здоровенную сковородку и через полчаса уже запихала в кастрюлю десять отлично обжаренных кури­ных ног со всеми необходимыми приправами. Потом наре­зала лук, замочила изюм и сварила рис. Весь дом пропах за­пахом жареного лука и специй. Гусиный жир мы с Маженой приобрели в кошерном отделе у Бругсена.

Стряпня меня успокоила... Я вернулась в салон, где продол­жалась дискуссия, получила чашку кофе и нагоняй за дымо­вую атаку, и в этот момент стукнула калитка. Не успел раз­даться скрип двери, как все мы напряженно замерли.

Стук предшествовал появлению аспиранта Гравсена. Его приветствовал общий вздох облегчения. Опасаться, что аспи­ранту придет в голову заночевать у Алиции, не приходилось. Полицейский вежливо поздоровался и спросил о пани Варбель.

— Пани Варбель нет, — ответила Алиция.

— А когда будет?

— Не известно.

Гравсен спросил, известно ли нам, где пани Варбель нахо­дится в настоящее время? Мы ответили в том смысле, что не знаем, но можем строить некоторые предположения. Аспи­ранта Гравсена наши предположения чрезвычайно заинтере­совали.