Наталья Александрова - Влюбленным вход воспрещен!

Оно было перекошено от ненависти, глаза горели мрачным огнем.

Этот трусливый, слабый, безвольный тип решил избавиться одним махом от нас обеих, он уже не думал о возможных последствиях своего поступка и как ослепленный яростью бык мчался вперед, не разбирая дороги…

Ольга стояла как громом пораженная, не в силах пошевелиться. Машина, быстро набирая скорость, надвигалась на нас. Еще секунда – и она расплющит нас о стену…

Я схватила сестру за руку, дернула ее, повалила на пол. Ольга очнулась, преодолела ступор. Мы перекатились под днищем припаркованного рядом джипа, выскочили по другую сторону и бросились бежать прочь по коридору. «Тойота» Григория затормозила в нескольких сантиметрах от бетонной стены, чудом избежав столкновения, поехала задним ходом.

Я поняла, что он хочет развернуться и погнаться за нами, чтобы довершить начатое. И что в конечном итоге добьется своего, догонит нас и расплющит, раздавит своей машиной…

Испуганно оглянувшись на «Тойоту», я увидела, что она уже разворачивается…

И вдруг под ее днищем вспыхнуло ослепительное пламя.

Видимо, мина, установленная сообщницей Григория, была снабжена временной задержкой.

Я снова толкнула Ольгу на пол и сама плюхнулась рядом, опять ударившись о бетон многострадальным коленом. Через долю секунды прогрохотал взрыв, показавшийся оглушительным в замкнутом пространстве гаража. Над нами пролетели горящие обломки «Тойоты», на разные голоса заработала сигнализация стоящих вокруг машин.

Ольга приподнялась, села на полу, изумленно оглядываясь по сторонам.

– Что это было? – проговорила она, придя в себя.

Я смотрела на сестру – и не узнавала ее.

Куда девалась уверенная в себе, безупречная бизнес-леди?

Костюм ее был порван и испачкан, волосы растрепались, макияж размазался. И вместе с этими внешними признаками успеха она словно сбросила всегдашнюю маску холодной самоуверенности, безупречной рассудочности. Теперь рядом со мной сидела, обхватив колени, маленькая растерянная девочка, моя сестра…

Я обняла ее за плечи и проговорила таким голосом, каким взрослые разговаривают с детьми:

– Все кончено, Оля! Мы живы, а это главное!

И тут она зарыдала неостановимыми, легкими слезами, всхлипывая и захлебываясь, как ребенок.

Я гладила ее по плечам, по спине, уверяя, что все плохое действительно позади и что мы заживем теперь хорошо, долго и счастливо, и будем видеться часто, как и полагается сестрам…

И вдруг посреди этой душещипательной сцены раздались шаги множества ног, и вокруг нас появилось несколько бравых парней в одинаковых черных комбинезонах. Некоторые из них были вооружены короткими десантными автоматами, другие – пистолетами, и все они выглядели чрезвычайно внушительно. А позади этих парней стоял… Кирилл.

Я вытаращила глаза и помотала головой. Этого не может быть, у меня глюки. Кирилл-то тут как оказался?

Я закрыла глаза, потом открыла. Кирилл никуда не делся. Но он сегодня был совершенно не похож на того мягкого, стеснительного человека, каким я видела его прежде. Вообще, сегодня все люди поворачивались ко мне неожиданной стороной, выглядели совсем не так, как обычно. Григорий, Ольга, а теперь вот Кирилл…

Хотя он был одет в обыкновенный штатский костюм, но держался с военной выправкой, был собран, решителен и суров и командовал парнями в черном со скупой уверенностью опытного боевого офицера. Двоих он отправил гасить пожар и разбирать обломки взорвавшейся «Тойоты», троих – обследовать паркинг. Сам же подошел к нам с Ольгой и заботливо спросил, как мы себя чувствуем и чем нам можно помочь.

– Мы в порядке, – проговорила я, поднимаясь. – Но вот вы… кто вы, собственно, такой? И кто все эти люди? И как вы здесь оказались в такой решительный момент?

– Вообще, мы опоздали… – проговорил Кирилл виновато. – Собственно, все уже закончилось, и мы не успели вмешаться. А кто я такой, обязательно расскажу, только позднее. Сначала вы ответите мне на несколько вопросов.

– Да мы и сами почти ничего не понимаем! Но вот в лифте заперта некая особа, которая может объяснить нам происшествия последних дней. Которая, собственно, и заварила всю эту кашу…

Удивительное дело, рядом с Кириллом мне хотелось разговаривать вежливо и предупредительно, расшаркиваться в реверансах, говорить «сударь мой» и «позвольте»… Что для меня было совсем не характерно раньше. А еще говорят, что характер у человека не меняется!

– Она в лифте? – Кирилл повернулся к своим подчиненным и вполголоса отдал приказ.

Через минуту двое парней подвели к нам понурившуюся девицу, сообщницу покойного Григория.

– Познакомьтесь, девушки, – сказал Кирилл, – Ирина Геннадьевна Равикович, ваша сестра.

– Что? – заорали мы с Ольгой. – Какая еще сестра?

– Сводная, – кротко ответил Кирилл, – та, что родилась в США.

Единственное, что говорило в пользу этой версии, – девицу звали Ириной. Мамочка назвала нас, как трех сестер из пьесы Чехова – Ольга, Мария и Ирина. Так вот почему эта девица с первого взгляда показалась мне смутно знакомой! Она похожа на фотографию моей матери, сделанную лет тридцать назад. И голос тоже похож…

– Но зачем? – пролепетала Ольга. – И при чем тут Григорий?

Девица прошипела что-то нелицеприятное и отвернулась.

Мы с Кириллом переглянулись – многое еще предстоит узнать моей бедной сестрице. Ну, ничего, она сильная, выдержит. Но с Кириллом нужно обязательно поговорить, очевидно, он в курсе всей истории.

Тут взгляд мой упал в зеркало заднего вида ближайшей машины. Там отражалось нечто несусветное – волосы дыбом, морда в копоти, одежда вся грязная. Пугало, да и только! Не то что вороны – лошади испугаются!

Да ведь это же я… Я совсем забыла, что утром вышла из дома в гриме старухи. Да тут еще пожар в гараже…

Ольга тоже выглядела не лучшим образом. Но ей-то простительно, а мне перед Кириллом выступать в таком виде никак невозможно.

– Мы домой пойдем, – я решительно взяла сестру за руку, – а вы как закончите, обязательно приходите к Ольге, это тут, рядом. Мы ждем объяснений.

С этими словами я подхватила сестру и поволокла к выходу.

– Но я хочу знать, – лепетала Ольга, – что случилось?

– Потом, все потом, – шипела я, – мне надо переодеться и привести себя в порядок…

Сестра моя – настоящая женщина, она мигом смекнула, в чем дело, и оглянулась на Кирилла. Очевидно решив, что этого мужчину можно считать подходящей для меня кандидатурой, Ольга прибавила ходу.

Дома мы поглядели на себя в большое зеркало, висевшее в прихожей, и расхохотались. Смех был нервный. Ольга первая спохватилась, что времени у нас мало, и потащила меня в ванную.

Однако мы успели вымыться, высушить волосы, наложить макияж и подобрать мне кое-что из Ольгиных шмоток, а Кирилла все не было.