Логунова Елена в «Эксмо» - Кактус Нострадамуса

– Спец по пластику, – пробормотала я и посмотрела на Трошкину.

Увидев мои большие глаза, она сделала такие же, но не оторвалась от телефонной трубки.

– Так вот, этот самый спец по пластику в субботу утром провел очень своеобразную оптимизацию, – продолжил Владимир Леонидович, не обратив внимания на мое волнение. – Он под завязку набил банкомат пятитысячными и тысячными купюрами, вовсе не использовав сотенные и «пятисотки». Конечно, случаются ошибки, и путаница с номиналом и кассетами – это классика жанра, но согласитесь, ограбление в тот же день – совпадение очень странное.

– Как его завали? То есть зовут? Кассира этого?

Я сообразила, что прошедшим временем глагола чуть не выдала свою избыточную осведомленность.

– Михаил Поливанко.

Победный возглас «Я так и думала!» пришлось задавить куском пирожного.

Пока я жевала, Владимир Леонидович рассказал, что преступный Поливанко с понедельника не ходит на работу и не отвечает на звонки – прячется, но полиция его ищет.

Я обещала подумать, как свести к минимуму моральный ущерб от предательства кассира, отказалась от ужина с французским шампанским (далось им это шампанское!) и с трудом спровадила кокетливого старца восвояси. Мне не терпелось поделиться новостью с Трошкиной.

– Безнадега, – резюмировал капитан Егоров, передав майору Кулебякину картонную коробку из-под обуви.

В ней, как в гробике, покоился мобильный телефон с разбитым дисплеем.

– А вот симочку я того-этого, и она очень даже вполне.

Капитан Егоров имел привычку строить фразы без глаголов, но старые товарищи понимали его без труда.

– Просушил? – Недолго думая Денис Кулебякин выщелкнул из своего мобильника родную «симку» и вставил чужую. – Посмотрим…

– И послушаем, – хмыкнул при звуке раздавшегося звонка младший эксперт-криминалист Зуев, с прищуром изучающий дактокарту на мониторе компьютера.

– Контакт! – обрадовался Егоров.

Кулебякин удивленно посмотрел на верещащую трубку, приложил ее к уху и выжидательно кашлянул.

– Здравствствуйте, могу я услышать Анку? – поинтересовался очень вежливый девичий голос.

– Анку? – повторил майор.

Телефонный аппарат с разбитым дисплеем извлекли со дна реки вместе с мертвым телом мужика в цивильном костюме. В кармане его куртки и находился мобильник, о котором сыщикам хотелось думать, что он принадлежал погибшему. Какая еще Анка?!

– Мне нужна Анка, подруга Лизы, – словно услышав невысказанный вопрос, объяснила очень вежливая девушка.

– Какая еще Лиза? – это Денис уже вслух спросил.

Вежливая девушка замялась. Кажется, прояснять личность Лизы ей не хотелось.

– А вы-то кто? – спросил майор.

– А вы? – парировала девушка, переставшая быть вежливой.

– Я Анкин друг, – уклончиво ответил Денис, прекрасно понимая, что, если он честно скажет: «Я майор Кулебякин, главный эксперт УВД города», беседа прервется. – Она вышла, будет позже, скажите, что ей передать? Кто звонил?

– Вот я позже и перезвоню, – ответила нахалка и положила трубку.

– Номерочек надо бы того, да? – предложил капитал Егоров.

– Пробей, – согласился Денис и машинально посмотрел на входящий номер.

А номер был такой знакомый!

– Нет, стой! Не надо. Я сам, – Денис спрятал руки с телефоном за спину.

– Сам так сам, – согласился Егоров и вернулся на место.

Майор Кулебякин слишком резко – пластмасса крякнула – разъял корпус телефонного аппарата, выцарапал изнутри чужую SIM-карту и затолкал на место свою. Стиснув мобильник в кулаке, как гранату, он вышел из кабинета со словами: «Я на минутку».

– Он на минутку – что? – продолжая рассматривать узор из папиллярных линий, с дотошностью, свойственной всем экспертам, и непосредственностью, свойственной всем младшим, поинтересовался младший эксперт Зуев.

– То! – веско ответил капитан Егоров. – На минутку – значит, на минутку. А если и на две, то не наше дело. Кто тут начальник, ты или майор? Не это самое, салага.

– Понял, – беззлобно согласился Зуев, и вправду уловивший общий смысл безглагольных конструкций: сидеть и не вякать.

Майор Кулебякин вышел во двор, пересек просторный плац и внедрился в группу древних несгибаемых турников и рукоходов, позабытых-позаброшенных в связи с открытием в управлении современного тренажерного зала.

Убедившись в том, что на площадке он один как перст и никто не сможет подобраться к нему незамеченным, Денис нашел в телефонной книжке своего мобильника номер, лирически обозначенный нежным словом «Невеста». Не медля, он нажал кнопку вызова и в ожидании отклика скроил такую зверскую физиономию, что с ближайшего дерева в панике сорвалась компания излишне впечатлительных ворон.

– Милая, – с задушевностью, разительно не соответствующей гримасе, произнес майор Кулебякин в телефонную трубку. – Где ты? Нам нужно встретиться, и срочно.

– Что я узнала, Алка! Спец по пластику – это не танцор и не хирург! Это работник отдела пластиковых карт в «Бетабанке»! – возбужденно сообщила я Трошкиной, выпроводив с турецкого берега кокетливого старца Леонидовича.

– Почему именно в «Бетабанке»? – машинально уточнила Алка и осеклась. – Что?!

– Да, – я глубоко кивнула. – Михаил Сергеевич Поливанко работал в «Бетабанке»! Более того – он был пособником грабителей, укравших банкомат! И еще более того – он пропал, и даже полиция не может его отыскать!

Трошкина присвистнула.

Свист был тихий, печальный, бесследно растворившийся в зловещей тишине. Так уныло и обреченно свистят на плите чайники одиноких стариков, к которым никто никогда не приходит на посиделки с пирогами. Мне не нужно было объяснять, что означает этот свист, я и сама понимала: маловероятно, что кто-то найдет кассира Поливанко живым и здоровым. Похоже, те пугающие снимки, которые прислали Лизоньке, никакая не постановка.

Проверяя себя, я проговорила вслух:

– Поливанко связался с преступниками и помог им ограбить банк, а они его избили и убили, утопив, как котенка, в ведре. Возможно, не хотели делиться награбленным или просто пытались оборвать ниточку, за которую непременно потянет следствие. Это понятно. Непонятно, зачем пошаговые фотографии убийства Поливанко прислали Лизоньке?

– Неужели Лизонька тоже как-то связана с преступниками? – усомнилась Алка. – Такая приличная дама, жена банкира…

– Вот оно! – я громко хлопнула в ладоши.

Чернокудрый официант, пробегавший мимо нас с подносом, резко затормозил.

– Это была моль! – с претензией сказала я в ответ на безмолвный вопрос в его больших сливовых глазах. – Пойдем отсюда, Алка, тут не чисто.

– Да, дело нечисто, – согласилась Трошкина, послушно семеня за мной к выходу.