Иоанна Хмелевская - Все красное (журнальный вариант)

— Не знаю, — сердито ответила Алиция. — Может, оно сюда завалилось? Не могу, к чертям собачьим, его найти! Где оно, к дьяволу, может быть?!

— Кто?!

— Письмо от Эдека! Не знаю, что он там написал.

— А нам молчать, пока ты его не найдешь? Решай быстро, говорить правду или нет?

Алиция отодвинула локоть и с большим трудом повернулась ко мне.

— Какую правду? — подозрительно спросила она.

— Я же тебе объясняю. Он спрашивает, были ли инциденты, а мы все молчим, как глухонемые. У тебя тут самые верные приятели. Признаваться или нет?

— Эй! — вдруг откуда-то сзади заорал Павел. — Теперь всегда будут только ноги, без туловища?

— Что ему надо? — буркнула Алиция. — Я не понимаю, что он говорит.

— Зато я понимаю. Чего тебе надо?

— Мне ничего. Но этот тип хочет, чтобы вы обе пришли. Он вас ждет!

Мы отцепили головы от катафалка и начали выкарабкиваться на свет. Алиция вдруг решилась:

— Ладно, о воплях скажем, этого не скроешь. Но о письме ни слова. Может, это все пьяные бредни.

Господин Мульгор назначил следственный эксперимент. Чтобы точно воспроизвести события, он попросил позвать в Аллеред всех гостей, чем довел Алицию до состояния, близкого к апоплексии. Наконец он покинул дом вместе со всей свитой и несколькими килограммами разнообразных металлических предметов — портновскими ножницами, куском старого подсвечника, стальной измерительной рулеткой… Ничего похожего на стилет не нашли.

На следующий день Алиция решительно заявила: к телефону не звать — ее нет дома, и неизвестно, когда она вернется. Это почти соответствовало истине: мы с ней решили заняться крапивой в дальнем углу сада, уверяя друг друга, что физический труд хорошо влияет на психику. Мысли мои при этом были заняты иным.

Неожиданная смерть Эдека задела и меня лично. Мне необходимо было задать ему один вопрос. Ответить мог только Эдек, и никто другой.

— Понять не могу, кому Эдек встал поперек дороги?! — свирепо сказала я. — Ужасное свинство так неожиданно его прикончить!

— Он что-то знал, — задумчиво произнесла Алиция. — С самого приезда делал какие-то намеки.

Я навострила уши. Но Алиция вдруг горестно застонала.

— Что я за дура? Рта ему раскрыть не давала! Обращалась как с пьяным! Не слушала, что он говорил!

— Перестань! Он действительно был пьяный! Кто же мог предположить, что протрезветь он уже не успеет!

— А теперь ничего и не скажет…

— Конечно, не скажет, сдурела, что ли? Если бы он сейчас что-нибудь сказал, ты тем более не стала бы слушать, а удрала бы со всех ног. Кому он еще хотел это сказать?

— А действительно, кому?

— Откуда я знаю? По-моему, он махнул рукой.

— Все время махал руками. Темно же было. Дурацкая затея с этой лампой. Кажется, показал где-то между тобой и Эвой.

— Мы обе женского пола, — я чудом увернулась от очередного пука крапивы, которым Алиция размахивала у меня перед носом. — Ты не могла бы бороться с сорняками чуть менее энергично? От ревматизма я уже вылечилась: меня две недели кусали красные муравьи.

— Почему красные? — рассеянно спросила Алиция.

— Такие водятся там, где я была…

— Подожди. У меня с ними что-то связано…

— Наверное. Муравьи красные. Все красное.

— Подожди. Красные муравьи… А Зося об Эдеке не знает? Что-то она говорила, похоже на красных муравьев…

— Зося может знать. Она же видела Эдека в Польше. Надо спросить.

— Может, он там с кем-нибудь встречался?..

Внутри у меня что-то дрогнуло.

— Похоже, Эдек что-то о ком-то знал, — осторожно сказала я. — И этот кто-то его укокошил. Ты как думаешь: кто-то из нас или чужой?

Алиция рассвирепела:

— Кто-то из нас — это кто, ты?

— Рехнулась? Почему я?!

— Ну и не я. Возможно, и не ты. Лешек и Хенрик отпадают. Кто остается? Зося? Павел? Эльжбета?

— Еще Анита, Эва и Рой. Про них забыла?

— Я мыслю логично. Он их почти не знал. Скорее он имел в виду кого-то из Польши, он ведь никуда не ездил. Будь любезна, убирайся отсюда к чертовой бабушке!

Я опешила.

— Бога ради, почему?! — спросила я пораженно. — Так сразу?

— Что? — буркнула рассеянно Алиция. — Пошла вон! Будешь еще тут жужжать!

— Я думала, это ты мне, только не поняла, убираться из крапивы или вообще из Аллеред. Делала бы ты, что ли, паузу, меняя собеседника!

— Что?.. Нет, это я осе. К гостям пока еще так плохо не отношусь.

— Может, и зря. Из вчерашних событий следует, что Эдек был прав. Принимаешь у себя черт знает кого…

Наступившие сумерки прервали наше занятие.

Вытащенная на террасу Зося задумалась.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — наконец сказала она. — Какая связь между красными муравьями и Эдеком? Ничего такого не помню… Павел!

Павел оказался более полезным.

— Знаю! — разволновался он. — Это про того типа в красной рубашке. Не муравьи, а рубашка красная…

— Действительно, — вспомнила Зося. — Павел как-то видел Эдека…

— Что за тип? — нетерпеливо прервала Алиция. — Его кто-нибудь знает?

— Не в курсе, — сказала Зося. — Павел?..

— Я его не знаю. Месяца два назад видел Эдека с этаким черным типом в красной рубашке. Я же вам говорил!

— Возможно, я пропустила мимо ушей, — призналась Алиция. — Кто это был?

— Говорю, не знаю. Похоже, что оба были на бровях, то есть, хочу сказать, под мухой… Ловили такси и махали руками, как ветряные мельницы. Этот черный в красной рубашке похож на южноамериканца. Они еще пытались залезть в угольный фургон. Поэтому, собственно, я на них и смотрел: интересно было, что еще выкинут…

Павел замолчал, посмотрел на нас и спросил осторожно:

— Может, вы уже знаете, кто его убил?

— При чем здесь этот тип в красной рубашке? — возмутилась Зося.

— Пока не знаем, — ответила я одновременно Зосе и Павлу. — Может, вам что-нибудь придет в голову?

— Меня это вообще не касается! — вспылила Зося. — Меня тошнит от убийств!

Алиция вдруг очнулась.

— Тип в красной рубашке ничего не значит, — заявила она решительно. — Мало ли с кем Эдек мог спьяну ездить на угольном фургоне! Все это бесполезно. Не знаю, зачем завтра снова устраивать этот ад. Никто ничего не помнит. А кстати, мне готовить такой же ужин? В холодильнике — ни крошки!

— Может, он надеется, что убийца хлопнется в обморок и тем себя обнаружит? — предположил Павел.

— Чушь! — сердито сказала Зося. — Обойдутся! Пусть наедаются дома!

— Кофе, — предложила я Алиции. — В крайнем случае — остатки водки.

— Водку жалко…

— Ну, без водки. Пиво. Вечер по-датски, с одним пивом. Эва, может быть, привезет апельсиновый сок.

Про апельсиновый сок Эва, конечно, забыла. Была слишком взволнована и расстроена необходимостью снова приехать в Аллеред в том самом наряде, что и накануне. Два раза кряду появиться в одном и том же платье, да еще в присутствии тех же людей — с этим могла смириться далеко не каждая женщина.