Наталья Александрова - Любовь к трем ананасам

В кулуарах международного конгресса по африканистике царило необыкновенное возбуждение. Почтенные ученые с пеной у рта обсуждали сенсационный доклад петербургского профессора Кряквина.

– Мне кажется, уважаемый коллега Кряквин утратил свою научную принципиальность! – говорил московский ученый Лисицын-Занзибарский, держа за пуговицу профессора из Нижнего Новгорода Необчихайло. – Утверждать, что низшие приматы способны мыслить и обмениваться сообщениями, могут только неоперившиеся первокурсники!

– Вы не правы, – басил в ответ нижегородец, – даже первокурсники прекрасно знают, что вульгарные мартышки не способны к высшей нервной деятельности! Конечно, если это успевающие первокурсники!

– Вот он! Вот профессор Кряквин! – воскликнул Лисицын-Занзибарский, увидев в коридоре знакомую фигуру петербургского ученого. – Сейчас я все ему выскажу! Сейчас я изложу ему позицию всей прогрессивной научной общественности!

Он выпустил пуговицу Необчихайло и бросился наперерез Валентину Петровичу.

– Коллега! – воскликнул москвич, сверкая глазами. – Ваше выступление повергло меня в настоящее изумление! Как вы, серьезный ученый с мировым именем, можете нести, извиняюсь, такую антинаучную чушь? Надо же, мартышки мыслят! Это просто не выдерживает никакой критики!

– Не гоните пургу, уважаемый коллега! – ответил ему Кряквин. – В натуре, я отвечаю за базар! Не так давно я попал в конкретное мочилово, и если бы эти, как вы выражаетесь, мартышки не умели шурупить мозгами, я бы сейчас, реально, давил лопату!

– Что бы вы делали, уважаемый коллега? – удивленно переспросил Лисицын-Занзибарский.

– Зажмурился бы я, конкретно! В ящик сыграл! Понятно? Так что не надо тереть баланду! Все в натуре!

– Конечно, извините меня, уважаемый коллега, – не сдавался московский профессор, – но позвольте мне привести совершенно неопровержимый аргумент. У меня дома живет занзибарская мартышка Манюня… я привез ее из одной экспедиции…

– Вы с ней что – однофамильцы? – поинтересовался Валентин Петрович.

– Нет, – раздраженно ответил москвич. – И попрошу вас дослушать меня! Так вот, я ежедневно наблюдаю за ней и ответственно заявляю – в ее действиях даже в малейшей мере не проявляются признаки разумного поведения!

– Ну, это еще ничего не доказывает, коллега! – подал голос внимательно слушавший дискуссию Необчихайло. – Я знаю очень многих представителей человеческого рода, некоторые из которых даже имеют ученые степени, в чьем поведении также отсутствуют какие бы то ни было проявления разума!

Неожиданно из кармана Лисицына-Занзибарского донеслась бессмертная мелодия «По улице ходила большая крокодила».

– Прошу прощения, коллеги! Я только отвечу на звонок, и мы продолжим дискуссию! – Москвич достал из кармана мобильный телефон и поднес его к уху.

Тут же на его лице появилось выражение крайнего неудовольствия.

– Сколько раз я тебе говорил, Манюня, не звони мне на работу! Ты отвлекаешь меня от серьезной научной дискуссии! Лучше поставь разогреваться обед, я скоро приеду!

– Вы видите, коллеги, – проговорил он, убирая телефон в карман, – как я и говорил, никаких признаков разумного поведения!

© Н. Александрова, 2012

© ООО «Издательство Астрель», 2012

См. роман Н. Александровой «Мышеловка на три персоны».