Людмила Милевская - Джинн из консервной банки

– Но ты же недавно стала богата, – напомнил Вальтер, не решаясь говорить о тех временах, когда она работала сиделкой.

– Да, но и моя мать не так давно умерла. К тому же, мы были не настолько бедны, чтобы самим заниматься стиркой, – не моргнув глазом, соврала она.

– Как хочешь, дорогая, но за дом уже уплачено вперед и жить будем здесь, – подытожил их разговор Вальтер.

Это была их первая ссора, но Ольга поняла, что он бывает несокрушим. Сколько она ни возмущалась, Вальтер стоял на своем, как гранитная скала.

И теперь, возвращаясь в столовую, Ольга пользовалась отсутствием Вальтера и ругала мужа почти с наслаждением:

– Вот же скряга! Еще прижимистей Павлика оказался! Зато какие обещания! Не немец, а испанец какой-то, что ни попросишь, ответ один: «Завтра, амиго,» – и баста.

Она вспомнила едва не заставившие ее прослезиться рассказы Вальтера о том, как выхаживал он свою больную жену, троюродную сестру Павла Александровича, как не жалел средств на самые дорогие заграничные лекарства. Вспомнила и усомнилась в их истинности.

– Как же? – злобно закричала она на весь дом. – Самые дорогие лекарства! Особенно тогда, когда был не богаче церковной крысы. Скупердяй-Павлик ее небось и лечил.

Она явно преувеличивала и была несправедлива, но обида на мужа уже прочно залегла в сердце, и Ольга не могла остановиться.

«Заграбастал все мои денежки, – беспомощно наполняясь ненавистью, думала она, – ввалил их куда-то, а теперь сиди и жди вместе с ним результата. Прогорит его дельце или выгорит, чет или не чет. Я с ума с ним скоро сойду. Как, оказывается, непросто быть богатой! Тяжкое бремя ждать беды!»

В дверь постучали.

– Войдите, – сердито крикнула Ольга и более мягко добавила: – Открыто.

В дверях показалась хозяйка.

– Доброе утро, мадам Полыгалова, – вежливо склонила голову хозяйка.

– Доброе утро, мадам Песси, – нехотя отозвалась Ольга и подумала: «Сейчас начнет три часа крутить свои старомодные реверансы».

И хозяйка начала.

– Как вам спалось? – спросила она.

– Отлично, – буркнула Ольга.

– Как ваше здоровье?

– Чудесно.

– Как здоровье вашего мужа?

– Превосходно.

– Как вам понравились новые простыни? Не правда ли, чудесная материя?

– О, да, – ответила Ольга, изнывая от скуки и моля бога поскорей избавить ее от импровизированного допроса.

«Когда же эта столетняя карга сообщит, наконец, какие черти принесли ее в мои покои?» – вопрошала Ольга небеса, чувствуя, что «столетняя карга» явно набивается к ней на чашечку турецкого кофе, а это значит, что в их городке нечто произошло.

Ольгу не интересовали местные сплетни, и на сей раз напрасно. Если бы она набралась терпения выслушать старушку, то могла бы узнать кое-что жизненно важное для себя.

Но Ольга этого терпения не набралась и на все вопросы мадам Песси отвечала сухо и односложно. В конце концов хозяйка исчерпала запас любопытства и сообщила:

– Вам пришла посылка.

– Посылка? – изумилась Ольга.

– Да.

– Именно мне, не мужу?

– Да, именно вам.

– Вы уверены?

Ольга ни от кого не ждала посылок и была крайне удивлена.

– Абсолютно уверена, – ответила хозяйка. – На посылке написано: мадам Полыгаловой, следовательно вам. Если бы там было написано…

– Простите, – нетерпеливо прервала старушку Ольга, сердясь на ее хитрые маневры, – где же эта посылка?

– Так ее принести? – оживилась та.

– Ну конечно.

Хозяйка чинно удалилась. Бедняжке было одиноко и скучно, поэтому она дорожила каждым мгновением общения с людьми.

Ольга была не в состоянии относиться с пониманием к ее «старческим маразмам». Ольгу бесила подобная назойливость.

«Что за идиотизм? – гневно думала она. – Идти сообщать мне о том, что на мое имя пришел пакет и не захватить самого пакета».

Старушка уже семенила в комнату. В руках у нее был какой-то сверток.

– Вот, пожалуйста, – протянула она сверток.

– Но это же не по почте отправлено, – удивилась Ольга, рассматривая сверток.

На нем действительно крупными буквами было написано «МАДАМ ПОЛЫГАЛОВОЙ», но никаких признаков того, что он побывал в руках почтовых работников не было.

– Как он попал к вам?

Старушка пожала плечами:

– Не знаю. Я нашла его на террасе на столике для корреспонденции.

Ольга кивнула:

– Хорошо, спасибо.

Старушка не спешила уходить. Ей явно было любопытно узнать, что находиться в том пакете, но Ольга не собиралась делиться с ней этой тайной. Она выжидательно смотрела на хозяйку, и та была вынуждена удалиться.

Едва за мадам Песси закрылась дверь, Ольга вскрыла бандероль и на стол веером выпали письма. Много писем.

Письма были без конвертов, с замаранными черной пастой целыми абзацами или некоторыми строчками, а порой одним словом.

Ольга начала читать первое, попавшееся в руки, не дочитав, бросила и принялась за другое, затем за третье, за четвертое…

«Любимая, соскучился ужасно…»

«Это мука жить без тебя…»

«Если бы ты знала, любовь моя, радость моя, как я без тебя скучаю. Здесь, в Париже, идут дожди…»

– Нет, черти меня раздери! – ничего не понимая, закричала Ольга. – Что это такое? Какие-то любовные письма. Зачем они мне? Какой болван их прислал?

Она задумалась.

«Может Вальтер решил подшутить? Да нет, он слишком серьезен, вряд ли склонен к таким приколам. Но что это? Кто их прислал? И зачем? Может разгадка содержится там?»

Ольга попыталась углубиться в чтение, но текст был так однообразен и приторен, так пестрил нежными словцами, что ее едва не стошнило.

– Какой идиот это писал? – гневно закричала она, отбрасывая письма и снова хватая их. – Боже мой, какие сопли! Вот например это.

С издевательскими интонациями она начала читать вслух: «Если бы ты знала, любовь моя, радость моя, как я без тебя скучаю. Здесь в Париже уже идут дожди, а у нас в России еще лежит снег, и я представляю как ты…»

Она остановилась, изумленно воскликнула:

– Что? Здесь в Париже… У нас в России… Значит эти письма посланы из Парижа в Россию. Но кем и кому, черт возьми?

Ольга заглянула в конец каждого письма и не обнаружила никаких иных свидетельств личности автора, кроме как «твой любимый медведь» и «твой непослушный мальчик».

– Дебилизм форменный! – возмутилась она и опять отбросила письма в сторону. – Хотела бы я взглянуть на этого «мальчика-медведя». Такой ли он идиот на самом деле, каким прикинулся в этих слезливых писульках? Неужели еще существуют подобные любители эпистолярного жанра? Даже не верится. Ха, надо же такое придумать: «твой непослушный мальчик», «твой медведь». Тьфу! Мерзость какая! Как хорошо, что прекратился токсикоз. Иначе не избежать мне рвоты.