Таня Танк - Няка

– Тарасик весь такой занятой стал, – стилист захлопал подкрашенными ресницами. – Все больше джентльменов желают отполировать ноготки, подкрасить бровки, разгладить пяточки и локоточки…

– Да ну? – Рыкова приоткрыла глаза.

– Это еще что, барыня, – продолжал Дениска. – Многие джентльмены стали интересоваться гладким, деликатным тельцем…

– Тарасика?

– Ой, как ты сейчас Дениске нехорошо сказала, у меня прямо сердечко взбутетенилось, – надул губки стилист. – Нет, душечка, они интересуются своим гладким тельцем… заказывают разные вкусненькие эпиляции. Крем-брюле, айвори-роуз, джелато-чоколато… Неблагородная шерстка навсегда исчезает в далях писсуарчика…

– Ты сегодня жжешь, петушок. Покукарекай мне еще про забавы голубцов, – улыбнулась Зинка.

– К Тарасику ходят и неправильные мужчинки.

– Неправильные – это те мерзавцы, которые любят баб? И что же хотят от Тарасика эти извращенцы?

– Того же, чего и мы, нежные голубки. Креативненьких стрижечек, гладеньких ножек, шелковистых бровок… Только мне непонятно, душечка, что это за новый трендик наметился на европейском рыночке. Авантажные брюнетики стремятся к белокурости! А ведь мрачные локоны куда фурористичнее.

– Что, есть такие идиоты, которые перекрашиваются в блондинов? – распахнула глаза Зина.

– Ах, душечка, и их больше день ото дня…

Рыкова уезжала от Дениски пьяненькая и счастливая. Разом, за какие-то три недели сбылись почти все ее мечты. Без особых усилий, благодаря чудодейственной фарме, ей удалось стать такой стройной, какой она не была никогда. В укромном месте у нее припрятано около пятисот тысяч, заработанных на «информационном» бизнесе. А завтра она выходит замуж за сказочно прекрасного мужчину, который любит ее вот уже 25 лет. Осталось только сделать внушение свидетельнице…

– Как наши успехи? – приветствовала она Алину, которую застала в больничном туалете за мытьем посуды. – Ты уже взяла с него расписку с обещанием жениться?

– Прямо не верится, что мы снова будем вместе, – улыбнулась Корикова.

– Скоро ты переедешь в такие хоромы, какие видела только в сериалах!

– Какие еще хоромы? – насторожилась Корикова. – Костик будет жить у меня.

– Как?! У них с Катькой шикарная квартира! Там одна ванная занимает всю твою гостиную. А какая у нее гадеробная…

– Какая бы ни была, мне от этого ни холодно, ни жарко. Костик оставляет жене и мальчикам все имущество.

– Это он тебе сам сказал?! – у Зины глаза на лоб полезли.

– Да. А что тебя так удивляет? Разве мог бы он поступить иначе?..

– Он абсолютно точно поступил бы иначе, если бы не твоя миссионерская деятельность у его постели.

– Не думай о нем плохо, Зин. Он, в общем-то, честный и порядочный.

– Кто – Стражнецкий?!

– Ну да, не все в его жизни было гладко, случались ошибки, и даже довольно серьезные… Но он раскаялся и хочет начать новую жизнь.

– Не иначе, как этот мерзавец решил пожертвовать малым ради великого. Интересно, что у него на уме?

– Кажется, я знаю, – нахмурилась Корикова. – Он говорил, что рассчитывает кое-что унаследовать от Ульяны Кибильдит. Но это еще вилами по воде писано…

– От Ульяны Кибильдит? – выпучила глаза Рыкова. – Что ж, хвалю за широту взглядов. В самом деле, если любовница двинула кони, это не повод отказываться от ее денег.

– Да не была она его любовницей, – и Алина пересказала ей то, что узнала от Стражнецкого.

Рыкова слушала ее, то и дело взмахивая руками и пританцовывая от нетерпения. Ей не терпелось устроить подруге охлаждающий душ.

– Значит, наследства ждете? – ядовито заговорила она, едва Алина замолчала. – Правда, не понимаю, почему женишок не сказал тебе, что он так же далек от алмазных россыпей, как Лена Кулецкая от Димы Билана.

– Это почему? Ульяна единственная наследница. Логично, что после ее смерти состояние должно перейти Костику…

– Единственная наследница? Сними с ушей феттучини. У Ульяны есть законный муж, которому все и достанется. При самом радужном раскладе твоему красавчику удастся сгрести в кулечек лишь крошки от пирога. Но не расстраивайся: на плазменный телевизор, о котором ты давно мечтаешь, должно хватить.

– Тихо, тихо, – одернула ее Корикова. – Первый раз слышу, что у Ульяны был муж. Но где он в таком случае?

– Понятия не имею, – пожала плечами Рыкова. – Либо отсыпается на том свете, либо влачит где-нибудь жалкое существование, не подозревая о том, какое счастье на него свалилось…

– Не подозревает? – Алина задумалась. – А мне кажется…

И она замолчала, пораженная догадкой.

– А мне кажется, – наконец, объявила она, – что этот человек бродит поблизости, охраняя свое сокровище. И именно он… о боже! Ужас какой…

– Не время причитать. Факты, сестра, факты.

– И именно он отравил Костика.

– Где ты ходишь на ночь глядя? Я весь на нервах, – едва Зинка переступила порог, Бекетов порывисто обнял ее. – Как твое самочувствие? Слабость прошла?

– Почти, – на самом деле Рыкова чувствовала себя неважно. У нее кружилась голова, в глазах двоилось, а жажда не прекращалась. – Я только что из больницы, ездила навестить Алинку…

– Как дела у твоего знакомого?

– Не хотела тебе говорить, но меня прямо распирает… До меня вдруг дошло, как он нажрался синявок.

– Зин, ты опять за свое, – вздохнул Миша. – Понятно, где: поел маринованных грибков, в которые по ошибке попала поганка…

– А вот и нет! Этот оригинал и тут не преминул отчудить. Видите ли, мы не жрем-с грибов, – Рыкова передразнила Костика. – А это значит что?

– Что?

– Что его от-ра-ви-ли, – торжествующе заключила Рыкова.

– Бог с тобой. Кому это надо? Твой знакомый, как я понял, уважаемый в городе человек… Да и как это можно было сделать, если он вообще не ест грибов?

– Не знаю, – недовольно отвечала Зинка. О способе отравления она не подумала, и трезвое замечание жениха привело ее в замешательство. – Над этим мне еще предстоит поразмыслить.

– И размышлять нечего. Мне кажется, твоя версия высосана из пальца. Но самое страшное: вдруг это действительно так?

– Чего страшного-то? Есть он, нет его – мне монопенисуально. Такие субчики, как Стражнецкий, только коптят небо.

– А я не про это, Зин, – Миша снова обнял ее. – Умоляю тебя, не лезь ты в эту грязь. А вдруг ты права, и этот безжалостный маньяк причинит зло и тебе?

– Мне? Но откуда он узнает, что мне все про него известно? Я просто тихо, ненавязчиво стукану куда надо… Если, конечно, он не пожелает мне добровольно отсыпать жемчуга и брильянтов.

– Так ты собралась шантажировать его? Но это же верх безрассудства! А что же буду делать я, когда он тебя убьет, расчленит и закопает? Найти любовь лишь для того, чтобы ее потерять!