Со Миэ - Единственный ребенок

Она никому не позволит обвинить ребенка в убийстве при отсутствии железных доказательств.

Девочке было совершенно ни к чему убивать бабушку с дедушкой или даже просто поджигать дом, чтобы сбежать к отцу. Всех-то дел — просто позвонить, так что с какой это стати ей рисковать своей собственной жизнью?

Сонгён упорно держалась за эту мысль, но так и не сумела окончательно убедить себя. Она прекрасно знала, сколько убийц лишили людей жизни по совершенно абсурдным причинам.

Выйдя из управления полиции, она просто боялась возвращаться домой и встречаться лицом к лицу с Хаён.

Уже подойдя к метро, Сонгён передумала и решила отправиться в Ынам-дон. Нельзя было так вот просто возвращаться домой. Какого-то особого плана у нее не было, но ей хотелось своими глазами взглянуть на тот дом, в котором жила Хаён. Наверное, требовалось самой проверить то, что сообщил ей сержант Ю.

Дом, адрес которого Сонгён получила от сержанта Ю, совершенно заброшенный после пожара, представлял собой печальное зрелище. Она сразу ясно представила себе катастрофическую ситуацию в ту ночь, что никогда не удалось бы на основании лишь чьих-то рассказов. Как наяву увидела Хаён, стоящую среди языков пламени. Сцена получалась кошмарная.

Войти она не решилась и поспешно двинулась обратно к метро.

Какая-то пожилая тетка, идущая по переулку, увидев идущую с пожарища Сонгён, нацелилась на нее опасливым взглядом. Когда они поравнялись, резко поинтересовалась:

— Ну что, ходили полюбоваться на дом в конце тупика?

Сонгён собралась было проигнорировать вопрос, но все же слегка кивнула. Подметив смешанные чувства у нее на лице, женщина немедленно ослабила бдительность. Похоже, ее единственным недостатком было любопытство — оглядев Сонгён с ног до головы, она жалостливо поцокала языком. Наверное, приняла Сонгён за родственницу погибших на пожаре, слишком поздно получившую печальное известие.

— Бедные старики… Так вы им кем-то приходитесь? — поинтересовалась тетка.

Не зная, что сказать, Сонгён просто промолчала. Но тетка сочувственно кивнула, словно все понимая.

— Разделяю ваши чувства… Такой удар… Словно какой-то злой рок преследовал их… Может, и правы те, кто говорит, будто дух их погибшей дочери до сих пор витает над этим местом! — продолжала она.

— Дочери? Вы хотите сказать, матери Хаён? — уточнила Сонгён.

— Вот именно. Она приняла какие-то таблетки, чтобы покончить с собой. Не знаю, из-за чего, но кто сотворил бы с собой такое при живых родителях и дочке? Бедная старушка после этого так и не оправилась.

— А Хаён здесь нравилось? — спросила Сонгён.

— Девочке-то? Ну… кто знает, что творится за закрытыми дверями, — произнесла женщина, вдруг проявляя уклончивость и почему-то разволновавшись. Только что она разглагольствовала так, будто жизненные обстоятельства этой семьи не представляли для нее никакого секрета, но сейчас ее тон заметно изменился. Интересно, подумала Сонгён, в чем дело?

— С Хаён произошла какая-то неприятность? — продолжила расспрашивать она.

— Почему вы постоянно суете нос в дела ребенка? Кем вы ей вообще приходитесь? — поинтересовалась в ответ тетка, у которой вопросы Сонгён явно вызвали какие-то подозрения.

— Я… я сейчас ее опекаю, — призналась в конце концов Сонгён.

Услышав эти слова, женщина еще больше разволновалась. Поспешно двинулась к своему дому, отвернув лицо.

— Подождите, может, все-таки расскажете, что тут произошло? — умоляюще крикнула ей вслед Сонгён.

— Мы просто живем по соседству — откуда нам знать, что творилось в этом доме! — отозвалась женщина, удаляясь с такой быстротой, будто за ней гнались, хотя именно она и завела этот разговор. Похоже, ей не хотелось даже просто упоминать имя Хаён.

Сонгён пребывала в полном смятении. По спине побежали мурашки, в животе что-то сжалось. На лбу выступил пот, хотя кончики пальцев вдруг резко похолодели.

Не оглядываясь, Сонгён поспешила к выходу из переулка.

Жаркие влажные дни продолжали медленно тянуться друг за другом.

Позвав охранника, Ли Бёндо попросил о следующей встрече с Сонгён, но ему лишь рассмеялись в лицо. И только после основательного скандала с криками и оскорблениями к нему заглянул начальник охраны.

— Мне обязательно нужно еще раз с ней пообщаться! У меня еще есть что сказать! — объявил Ли Бёндо.

— А вот психолог, похоже, отнюдь не горит желанием с тобой пообщаться, — ответил начальник охраны.

— Мне нужно с ней увидеться!

— Полагаю, ты не знал, но это была ваша последняя беседа. Она больше к тебе не придет.

— Что?! Нет… Быть такого не может! Позвоните ей прямо сейчас! Я еще не закончил все рассказывать! — завопил Ли Бёндо, а начальник охраны подошел к стальным прутьям решетки и прошептал ему прямо в лицо:

— Сразу надо было все выложить, а не выделываться.

— Передайте ей, что я расскажу, где эти женщины… где остальные тела! — выкрикнул Ли Бёндо, решив зайти со своего последнего козыря, который до поры до времени надежно припрятывал в рукаве. Он-то думал придержать его, никому ничего не рассказывать, но теперь ему казалось, что все-таки стоит поделиться этой информацией, если это позволит вновь повидаться с Сонгён. Когда отчаянно чего-то хочешь, то становишься слеп ко всему остальному.

Начальник охраны удивленно посмотрел на лицо за решеткой. Задумчиво прищурился, прикинул: это и в самом деле всерьез? Но сказал он вовсе не то, что ожидалось.

— Запал на нее, что ли? — вот что он произнес, приподняв уголок рта и презрительно усмехаясь.

Ли Бёндо показалось, что его козырную карту прямо у него на глазах разрывают в клочки. Не этого он хотел, не так хотел разыграть ее! Великий замысел должен быть окончательно исполнен! Нельзя позволить этому гаду нарушить все его планы…

— Я тебя предупреждал, что дело идет к этому, — добавил начальник.

— Да говорю же, я ей все расскажу про другие убийства!

— Это интересно только полиции и следователю, а мой интерес — чтобы ты тихо сидел в камере и никуда из нее не рыпался, усек?

— Позвоните моему адвокату! Я такого просто так не оставлю!

— Да запросто. Только знаешь что? Ты столько раз уже врал своему адвокату, так что я не уверен, что он сейчас бросит все дела и сразу примчится к тебе. Вообще-то тебя уже осудили, если ты вдруг забыл.

При этих его словах Ли Бёндо стал пунцовым от злости.

— Охрана! Охрана! Позовите начальника тюрьмы! Мне нужно поговорить с ним! — разорался он.

Однако охранник, который прибежал с другого конца коридора и встал рядом со своим начальником, даже не посмотрел на Ли Бёндо.

— Вы вообще соображаете, что творите? Вы знаете, кто я? Я — Ли Бёндо! Думаете, я буду просто так вот сидеть и ничего не делать?