Эд Макбейн - Крутой детектив США. Выпуск 1

В одиннадцать часов вечера Фрик позвонил Карелле, когда тот, сидя дома в гостиной, пытался читать газету. Услышав звонок, Карелла разгневанно посмотрел на телефон, встал и снял трубку:

— Алло?

— Стив, это капитан Фрик. Я вас не разбудил, надеюсь?

— Нет-нет. В чем дело?

— Мне очень жаль вас беспокоить, но я еще на работе. Стараюсь уточнить и увязать график работы полицейских.

— Что-то не в порядке?

— Понимаете, в принципе Антонио должен был быть с этой дамой, Хелен Вейль, с восьми утра до четырех дня, а потом до двенадцати ночи его менял Бордмен. Семелмен должен был быть с ди Паскуале с восьми утра до четырех дня. Но по табелю я вижу, что он ушел в три часа дня, а Кеневен, который должен был его сменить в шесть, позвонил в девять и предупредил, что заступает на пост. Я не понимаю, Стив, это вы дали такое разрешение?

— Как, капитан, вы хотите сказать, что с ди Паскуале никого не было с трех до девяти вечера?

— Похоже, так. Если верить табелю, по крайней мере.

— Понимаю, — сказал Карелла.

— Вы дали им такое разрешение?

— Нет, — сказал Карелла, — я такого разрешения не давал.

Вечером, когда Карелла подъехал к дому ди Паскуале, он увидел у двери полицейского. В квартире находилась какая-то женщина. Полицейский отошел в сторону, чтобы начальник смог позвонить. Карелла поспешно нажал на кнопку звонка и стал ждать, когда ди Паскуале откликнется. Но тот действовал отнюдь не так быстро, а кроме того, находился в спальне на другом конце квартиры и должен был еще надеть халат и тапочки и пройти через шесть комнат быстрым шагом, прежде чем добрался до входной двери. Он открыл ее и очутился нос к носу с незнакомым мужчиной.

— Это еще что за шутки? — гневно спросил он.

— Мистер ди Паскуале? Я инспектор Карелла.

— Отлично. Вы знаете, что уже почти полночь?

— Я очень огорчен, мистер ди Паскуале, но мне необходимо задать вам несколько вопросов.

— Не могли бы подождать до завтра?

— Нет, к сожалению, это невозможно.

— Я не обязан вас впускать, вы это знаете? Вполне могу послать вас к черту.

— Совершенно верно, но в таком случае мне придется взять ордер на ваш арест.

— Послушай, сынок, ты меня за идиота считаешь? — спросил ди Паскуале. — У вас нет никаких резонов меня арестовывать по той простой причине, что я ничего не сделал.

— А если бы вас обвинили в убийстве?

— Ну и что? Это ничего не значит. В убийстве? Смеетесь? Кого это я должен убить?

— Мистер ди Паскуале, может, мы поговорим об этом в квартире?

— Почему? Боитесь разбудить соседей? Вы уже разбудили меня, так что дюжиной больше, дюжиной меньше — уже не играет роли. Хорошо, входите. Совершенно невоспитанные полицейские в этом городе. Врываются в дом среди ночи. Да входите же, черт возьми, не торчите в коридоре!

Они вошли в квартиру. Ди Паскуале зажег лампу в гостиной, и они уселись друг против друга.

— Итак? — произнес хозяин. — Вы пришли, вытащили меня из кровати, и чего вы от меня хотите?

— Мистер ди Паскуале, в четыре часа дня убили еще одного человека. В тот самый момент, когда он выходил из комиссариата.

— И что дальше?

— Мистер ди Паскуале, полицейский, который должен был вас охранять, сказал, что вы отпустили его в три часа дня. Это так?

— Да.

— Вы сказали, что он не понадобится до девяти вечера. Это так?

— Точно. Ну и что? И вы из-за этого пришли ко мне среди ночи? Проверить, сказал ли ваш полицейский правду? Вам что, делать больше нечего? Это вы тот парень, который однажды звонил мне в полвосьмого утра? Вам нравится будить людей?

— Мистер ди Паскуале, почему вы сказали полицейскому, что он вам не будет нужен?

— Да потому, что вторую половину дня я провел в «Коламбия Пикчерз», обсуждая контракт с директором сценарного отдела. Я поехал туда в три часа, прикинув, что пробуду до шести, потом мы выйдем вместе, сядем в машину, которая будет ждать у входа, и поедем в ресторан, где я постараюсь не садиться у окна. До семи мы успеем выпить пару стаканов в баре. К этому времени к нам присоединится сценарист, в общих чертах изложит парню со студии проект фильма, потом мы пообедаем, и я опять постараюсь не садиться у окна. Потом мы снова сядем в «кадиллак», и они отвезут меня домой, где я и попросил этого дурня полицейского меня подождать. Кроме того, меня ожидала молодая дама, которая сейчас спит в соседней комнате. Вот видите, мистер Карелла, который любит будить людей по ночам, я хотел сэкономить несколько долларов муниципалитету и позволить использовать полицейского в другом месте. В этом добром городе юнцы в черных куртках постоянно устраивают драки, и потом, не так уж и нужно, чтобы он постоянно таскался за мной, я ведь знаю, что мне не грозит опасность. Вот почему, мистер Карелла. Я ответил на ваш вопрос?

— Нет.

Вне себя от бешенства, ди Паскуале вскочил на ноги:

— Что все это значит, можете вы мне объяснить? У вас что, не хватает подозреваемых?

Он говорил под влиянием гнева, но был не так уж далек от истины. Им действительно стало не хватать подозреваемых. Они с самого начала двигались на ощупь. Карелла громко вздохнул:

— Я полагаю, глава сценарного отдела сможет подтвердить…

— Вы сейчас хотите ему позвонить? Я дам вам его домашний телефон. Давайте звоните. Раз уж вы начали, будите весь город, черт возьми!

— Подожду до завтра, — сказал Карелла. — Извините, что потревожил вас. Спокойной ночи, мистер ди Паскуале.

— Выход сами найдете? — саркастически спросил ди Паскуале.

Приближалась полночь, как утверждают, час преступлений. Мейер Мейер сидел в укрытии на углу улиц, напротив дома, где жили Редфилды. Он уже начал сомневаться, не напрасна ли эта его затея. Мейер ждал с вечера, а теперь было без двадцати двенадцать. Он ждал, когда у Редфилдов погаснет свет и они лягут спать. Однако в семь вечера Маргарет Редфилд вышла на улицу с фокстерьером на поводке. Они обошли квартал и в семь двадцать пять вернулись домой. У Мейера не было собаки, но он считал, что одной гигиенической прогулки в семь часов домашней собаке явно мало. Он посмотрел на часы. Уже без четверти двенадцать, ничто не предвещало, что Маргарет и Льюис Редфилд спустятся прогулять собаку перед тем, как лечь спать. К тому же пошел дождь.

Сначала дождь был несильным — только пелена, пронизывавшая до костей. Не покидая своего укрытия, Мейер посмотрел на освещенные окна четвертого этажа, выругался сквозь зубы, решил уйти, передумал и перешел улицу, чтобы спрятаться под козырьком булочной. Улица была пустынна. С реки подул резкий ветер, он гнал перед собой большие черные тучи. Потоп хлынул на город. В несколько секунд пелена превратилась в потоки воды. Небо над домами испещрили молнии. Стоя под козырьком булочной, Мейер мечтал о тепле кровати и тела Сары. Он снова проклял Редфилдов, снова решил уйти домой, но, вспомнив о чертовом фокстерьере, сказал себе, что собаку непременно нужно будет выгулять, поднял воротник плаща и снова уставился на освещенное окно четвертого этажа. Козырек был дырявый. Он посмотрел сначала на дыру, потом снова на окно. Свет погас.